Драконовы земли - Kuras

её синий окрас снизу маскирует её с голубым небом. Погода как раз выдалась хорошей и ничто не портило красок этой далёкой вышины, только ветер периодически нагонял облака то под летящими, то над ними, а порой и прямо на них. Вылетали из такого туманного полотна мокрыми, но Трефалкир проворно стряхивал влагу с крыльев, хвоста и лап, а драконыши пытались повторить его движения, доставляя тем самым отцу трудности с удержанием баланса. Самка же не утруждала себя такой процедурой, её, выросшую во льдах и буранах, такая прохлада не смущала. Оставшиеся капли на её теле красиво сверкали в солнечном ярком свете, переливаясь разноцветными бликами. От скорости полёта и встречных порывов ветра они сползали и срывались с панциря вниз, исчезая позади навсегда. Азайлас гордо летела, поджав передние лапы под себя, а задние вытянув вдоль хвоста. Тёмно-зелёный дракон же часто менял своё положение из-за бесценной ноши. Разминал спину, подставлял её так, чтобы тёплое солнце согревало детёнышей, непривыкших к такой высоте и холоду.

— Давай приземлился, — произнесла драконица, склоняя шею и голову к возлюбленному, летящему чуть пониже.

— Ты устала? — пробурчал в ответ Трефалкир, начав осматривать земли, которые неспешно проносились под ними. — Или у тебя заболели лапы?

— Ты устал, — самка чуть наклонила крылья и начала грузно пикировать вниз.

Чернокнижнику осталось только молча признать её правоту и последовать за ней. Предсказуемый наклон и снижение сыновья восприняли с азартом и лёгким страхом. Они вцепились и прижались к отцовской спине, хотя едва ли скорость требовала таких мер. Тёмно-зелёный самец спускался достаточно бережно, до последнего готовый взмахнуть крыльями и взмыть в высь в случае угрозы. Дело было скорее в привычке: он один почти два года присматривал за потомством, не имея никакой подстраховки.

В кроне высокого дерева виднелся просвет, оставленный Азайлас во время приземления. Земляной дракон проворно пролетел в него, немного сжав крылья, чтобы не повредить кожаные мембраны о торчащие толстые сучья деревьев. К счастью, их не наблюдалось, а более мелкие уже сшибла собой ледяная самка. Она же стояла под раскидистым вязом, принюхивалась и осматривалась, перебирая мощными лапами землю. Приземлился рядом и чернокнижник, опускаясь на четыре лапы и пригибаясь к корням и траве, чтобы драконята могли самостоятельно спрыгнуть и поразмять лапы.

— Давай я понесу, хотя бы одного, — внезапно сказала драконица, всматриваясь в тёмно-оранжевые глаза своего спутника.

— Что? — переспросил он, сперва занятый своими ощущениями. — Не стоит, я уже нёс их так, мой коготь белого льда.

— Но сейчас я рядом, могу взять Сардоласа, — она обратила взор на крупного детёныша, исследовавшего ствол крепкого вяза, пока его братья с важным видом наблюдали за его действиями. — Он будет летать как я, когда вырастет. Ему полезно смотреть на то, как я двигаюсь в небе.

— Я опасаюсь за твои лапы, — с сомнением покачал мордой Трефалкир, ложась прямо на неровную землю. — Ранее я никогда такого не делал, ты как себя чувствуешь?

— Вроде, как и обычно, только немного чудно, — Азайлас взглянула на белые по верху лапы, будто бы припорошённые снегом. — Немного плыву, да и не чувствую своего настоящего веса. Как пузырь под водой. Двигаюсь интуитивно, да по памяти.

— Может от последствия спячки? — земляной самец чуть сощурил глаза, оглядывая конечности, созданные его же магией, отыскивая на них повреждения и изъяны.

Тут к ним подошли сыновья, что-то обсуждавшие меж собой. Их внимание было мигом перехвачено обеспокоенностью читавшейся на морде отца. Они сами посмотрели на сидящую драконицу.

— Что-то не так? — встревожено спросил Бэйлфар, подходя ближе и ставя свои лапки на когтистую кисть матери.

Мордочку он обратил вверх, заглядывая своими зелёными глазами в её тускло зелёные, только куда более светлого оттенка. Явно унаследованная черта. Ото льда к огню.

— Всё нормально, немного отдохнём и полетим дальше, — она наклонилась и потёрлась носом о его алую макушку, где пока ещё только угадывались роговые отростки.

— Папа, я же прав, что мы в более старой части нашего леса? — спросил тёмно-фиолетовый Сардолас.

— В прошлый раз мы летели два дня, сейчас мы от силы пролетели пол дня, — возразил Фангрэнэ, плюхнувшись на бок и потираясь шеей и затылком о корень дерева, узловато торчащий из мха. — Это не может быть наш лес.

— Правы вы оба, — чернокнижник скрестил передние лапы и положил на них голову, искоса смотря на чад. — Когда-то очень давно это было одним лесом. Тогда драконы только начинали существовать, поэтому им пришлось много бороться за свои земли и безопасность потомства. В результате пострадало и это место. Наш дом находится в новой части, выросшей на пепелище, мы же сейчас в лесу старше драконьего века. Посмотрите на деревья, они настолько стары, что начинают каменеть, врастая в себя.

Все посмотрели наверх, чтобы получше разглядеть ветви и стволы, возвышающиеся над ними на несколько десятков метров. Деревья и в самом деле были не такими как обычно. Цвет коры был каким-то посеревшим, а сама она пестрила многослойными узорами. Под новыми, ещё коричневыми неровностями и выступами были видны полосы прежних, а под ними почти выцветшие серебряные черточки совсем старых, отчего такой рисунок смотрелся более объёмным. Да и сами деревья выглядели какими-то тяжёлыми, такие и дракон-то не сломает, если, конечно, очень не постарается.

Для большей уверенности зелёно-голубой драконыш попробовал корень, рядом с которым валялся, на зуб. Жевалось действительно по-другому, вкус был не как у обычной древесины. Он отдавал чем-то напоминающим кровь.

— То есть, наш дом в отдалении от этого леса и остальных драконов? — уточнил старший сын.

— Верно, мы живём подальше от них, — Трефалкир кивнул. — Поэтому вы ранее и не встречали других взрослых родичей, так безопасней.

— Почему? Ведь в Долине были взрослые, и всё было хорошо, — Бэйлфар подбежал теперь к отцу, чтобы вскарабкаться тому на спину, а потом и на крепкую шею. — Мне ещё кажется, что не всем, конечно, нравилось наше присутствие, особенно поначалу. И я никак не могу понять: почему.

— То в Скрытой Долине, туда все приходят, чтобы передохнуть и никто друг на друга не нападает. Это в своём роде негласный закон, — тёмно-зелёные дракон чуть сощурил веки, думая как лучше всё объяснить, — а здесь такого правила нет. Просто от вас идёт немного иной запах, не такой как от них, поэтому они так смотрели в тот первый день.

— От той драконицы, что не говорит, пахло страннее, — заявил Фангрэнэ, принимая сидячее положение и вглядываясь светло-оранжевыми глазами в морду отца. — Но на неё многие почему-то злились, даже хотели убить. Получается, что и на нас