Коло Жизни. Зачин. Том первый - Елена Асеева

– Дождь пошел, – произнесла тихо девушка и судорожно выдохнула.

– Да, пошел, – также неспешно, делая большие промежутки меж слов, проронила Вещунья Мудрая. – Мне надобно отлучиться ненадолго.

– Нет! Нет! Нет! – вскрикнула пронзительно девочка и теснее прижалась к царице. – Не уходи! Не уходи Вещунья Мудрая!

Гром грянул еще пронизывающе и оглушительней. Яркие вспышки молний осветили всю землю, или сие ужель скрывшееся за бурыми тучами солнце внезапно выкинуло вперед широкую полосу света, и, на чуть-чуть озарило золотым сиянием потускневшую комнату.

– Владушка, я совсем на малеша уйду… на немного, – участливо протянула царица, чувствуя сотрясшееся тело отроковицы и не прекращая успокоительно гладить ее по волосам. – Совсем на немного, скоро вернусь.

– Не уходи! Не уходи! – надрывно дыхнула юница и губы ее лихорадочно затряслись, точно охваченные ознобом. – Я боюсь! Боюсь!

– Ну, что ты, что ты… – успокоительно сказала Вещунья Мудрая, стараясь все тем же умиленным тоном погасить уже начавшийся трепет тела Влады. – Такая смелая, отважная девочка. Такое чудо, совершенство… столь сияющее, чистое, безупречное Творение… Единственная в своем роде… единственная девочка во всех людских поселениях.

– Почему? Единственная? Почему одна среди мальчиков? – враз выбросила из себя те тревожащие вопросы Владелина, вырвавшиеся проливным потоком схожим с тем, что расплескивал воду на земли вкруг дома одэгэ Шудякора, дождь. Она рывком отстранилась от царицы, и, заглянув в ее белые очи, добавила, – я ведь сначала была тоже мальчиком, а потом вдруг стала девочкой. Все так резко изменилось… и никто… не ответил на мой вопрос, ни Бог Дажба, ни Выхованок.

– Ах, ты моя милая девочка, сколько же ты томилась… – заметно волнуясь произнесла царица белоглазых альвов, жаждая умиротворить взволнованную Владелину, и не позволить ей растревожиться еще сильнее. – Сколько потрачено в пустую времени, драгоценного времени… драгоценного здоровья… мое чудо! Чудо! Совершенство!

В белых очах Вещуньи Мудрой парили золотые завитки, будто складывающиеся в удивительные по форме и красоте цветы. И юница ощутила не просто любовь, а мощную волну обожания, исторгнутую царицей на нее… Вроде пред Вещуньей Мудрой была не Владу, а сам Седми. Царица ласково провела дланями по голове, шеи и плечам девочки, описывая их форму. И опять притулив ее к себе и легохонько покачивая из стороны в сторону так, что, кажись, заколыхались в потоках того движения и стены самой комнаты, неспешно стала рассказывать ей о гибели планеты Зекрой, о прилете на Землю отобранных мальчиков и одной девочки, кою своей силой укрывал Выхованок. Словом о том, о чем Владелина уже догадывалась, но поколь в чем не была убеждена.

И рассказ царицы белоглазых альвов был очень длинным так, что пролетевший над горами с яростным и скрипучим дуновением ветра, затих гром, и дождь прекратил свое движение, а вмале выглянуло из-за туч солнце… То самое, что, как горящий шар, даровало жизнь планете Земля. И уже принялось своим теплом припекать продрогшую почву и растущие на ее поверхности деревья, кусты, травы, согревать ее обитателей животных, птиц и тех, кто велением Богов величался человечьим родом.

– Вот значит как, – едва слышно протянула Владелина, дослушав речь царицы до конца, и задумалась.

Прошло какое-то малое время… в оном сызнова послышался клекот сокола, такой раскатистый… плывущий. И отроковица нежданно резко отстранилась от Вещуньи Мудрой, да воззрившись на нее враз увеличившимися очами в зелени коих блеснули крупные слезы, срывающимся голосом проронила:

– Я! Это я!.. Я уничтожу Мать Землю… Я или мои, как ты сказала клетки… Потому я и видела гибель Земли, оно как ее смерть лежит на моих плечах… Почему? Почему меня не уничтожили Боги?

Влада замолчала и взволнованно дернулась, и теперь содрогнулось не только все ее тело, но и обмотанная зелеными листьями какого-то растения больная рука. Она спешно прикрыла правой дланью свой рот, словно подавляя внутри себя желающий вырваться крик.

– Нет! Нет! – не менее торопко отозвалась царица, и, нежно провела перстами по больной руке девочки, тем смахивая оттуда боль. – Не говори так… Ты самое прекрасное, что есть на Земле. Что вообще есть… Чудо, что жива! Чудо, что сберегли твою бесценную… бесценную жизнь! И тебя саму! И я уверена, твои потомки… не клетки, а потомки будут достойными людьми.

– Значит это потомки мальчиков, – явственно облегченно протянула Владелина, убирая длань от губ. Царица тотчас кивнула в ответ, жаждая лишь одного, успокоить столь ставшую, по непонятной причине, бесценной для нее отроковицу. – А кто… чьи дети… разве Боги не могут это остановить, что более не гибли планеты. Чтобы Мать Землю не постиг удел Матери Зекрой.

– Нет, Боги не будут, им не надобно, – умиротворяющее произнесла Вещунья Мудрая, и провела перстами по бровям юницы, по выпуклой спинке носа, вроде любуясь ею. – И не тебе, моя милая, ни мне о том нет надобности, думать. Это заботы Богов, ни нас, их созданий.

Владелина выслушала царицу и затихла. Безмолвие наступило в комнате, и по всему вероятию во всем поселении Выжгарт. Вже и не слышалось ни то, чтобы говора, но даже пения птицы. А широкие лучи солнца меж тем наполнили светом комнату, согрели и успокоили девочку, посему она перестала вздрагивать, и, усмехнувшись, спросила, то несколько утверждая:

– А как же у мальчиков будут потомки, ежели нет девочек?

– Девочки прибудут… немного позже, – немедля отозвалась Вещунья Мудрая, наконец, выпуская руку Влады и также негромко засмеялась.

Юница мгновение вглядывалась в лицо царицы белоглазых альвов, чувствуя, что та как-то изменилась, и то было не столько в покрасневшей ее коже, сколько в чем-то ином, а посем вопросила:

– А мои потомки? У меня они будут?

– Будут. Непременно, будут, – молвила в ответ Вещунья Мудрая и заправила локоны выскочивших завитков волос в свою косу, одним мановением перстов переплетя их меж собой.

– Надеюсь, это будет не Граб… и не Брат… и не Миронег, – перекашивая лицо, стала перебирать имена товарищей девочка. Еще миг и она яростно взмахнув правой рукой, плюхнула себя по голой пятке дланью и вовсе суетливо закачав головой, взбудоражено дыхнула, – и не Рагоза… Правда ведь не Рагоза.

– Нет, не Рагоза, – нежно пропела царица, радуясь, что у нее, получается, снимать возникающее рывками в отроковице волнение, без сомнения, являющееся одним из признаков ее уникальности, как творения. – Я скажу тебе о том, кто продлит твой род, несколько позже, так велели Боги.

Лицо Владелины меж тем совсем исказилось, словно она узрела перед собой слизняка, какового велели съесть зачем-то Боги. И неожиданно припомнилось лицо Огня с точно квадратным подбородком, с впалыми щеками и крупными приподнятыми кверху уголками радужнозеленых очей. Вспомнились его огненно-рыжие, длинные волосы, схваченные в хвост… Его молочная кожа с выступающим золотым сиянием. Влада туго вздохнула, и едва зримо улыбнувшись, отчего сразу потеплели черты ее лица, весьма бодро проронила:

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});