Английский язык с Энтони Хоупом. Узник Зенды / Anthony Hope. The Prisoner Of Zenda - Энтони Хоуп

Suddenly the duke’s window grew bright. The shutters were not closed, and the interior became partially visible to me as I cautiously raised myself till I stood on tiptoe. Thus placed, my range of sight embraced a yard or more inside the window, while the radius of light did not reach me. The window was flung open and someone looked out. I marked Antoinette de Mauban’s graceful figure, and, though her face was in shadow, the fine outline of her head was revealed against the light behind. I longed to cry softly, “Remember!” but I dared not – and happily, for a moment later a man came up and stood by her. He tried to put his arm round her waist, but with a swift motion she sprang away and leant against the shutter, her profile towards me. I made out who the newcomer was: it was young Rupert. A low laugh from him made me sure, as he leant forward, stretching out his hand towards her.

“Gently, gently!” I murmured (полегче! – пробормотал я). “You’re too soon, my boy (еще слишком рано, мой мальчик; soon – скоро, вскоре; рано)!”

His head was close to hers (его голова находилась рядом с ее). I suppose he whispered to her, for I saw her point to the moat (я думаю, он ей что-то нашептывал, потому что я видел, /как/ она указывает на ров), and I heard her say, in slow and distinct tones (и услышал, /как/ она медленно и отчетливо сказала):

“I had rather throw myself out of this window (я бы предпочла выброситься из этого окна)!”

He came close up to the window and looked out (он подошел близко к окну и выглянул наружу).

“It looks cold (вода, похоже, холодная: «вода выглядит холодной»),” said he. “Come, Antoinette, are you serious (да бросьте, Антуанетта, неужели вы серьезно)?”

She made no answer so far as I heard (она не ответила, насколько я понял: «слышал»); and he smiting his hand petulantly on the window-sill (и он, от нетерпения ударив рукой по подоконнику; petulantly – раздражительный, вздорный; нетерпеливый), went on, in the voice of some spoilt child (продолжал голосом избалованного ребенка; to spoil – портить; баловать):

“Hang Black Michael (черт с ним, с Черным Михаэлем)! Isn’t the princess enough for him (разве принцессы ему недостаточно)? Is he to have everything (разве у него должно быть все)? What the devil do you see in Black Michael (что вы, черт возьми, увидели в Черном Михаэле)?”

“If I told him what you say – ” she began (если я расскажу ему, что вы /тут/ говорите, – начала она).

“Well, tell him,” said Rupert, carelessly (что ж, расскажите ему, – беспечно сказал Руперт); and, catching her off her guard, he sprang forward and kissed her, laughing, and crying (и, застав ее врасплох, прыгнул вперед и поцеловал ее, /затем/, засмеявшись, воскликнул; to catch smb. off guard – застать кого-л. врасплох), “There’s something to tell him (вот еще кое-что, /о чем/ ему рассказать)!”

“Gently, gently!” I murmured. “You’re too soon, my boy!”

His head was close to hers. I suppose he whispered to her, for I saw her point to the moat, and I heard her say, in slow and distinct tones:

“I had rather throw myself out of this window!”

He came close up to the window and looked out.

“It looks cold,” said he. “Come, Antoinette, are you serious?”

She made no answer so far as I heard; and he smiting his hand petulantly on the window-sill, went on, in the voice of some spoilt child:

“Hang Black Michael! Isn’t the princess enough for him? Is he to have everything? What the devil do you see in Black Michael?”

“If I told him what you say – ” she began.

“Well, tell him,” said Rupert, carelessly; and, catching her off her guard, he sprang forward and kissed her, laughing, and crying, “There’s something to tell him!”

If I had kept my revolver with me (если бы при мне был мой револьвер), I should have been very sorely tempted (соблазн был бы слишком велик для меня; sorely – жестоко, мучительно; to tempt – искушать, соблазнять). Being spared the temptation, I merely added this new score to his account (будучи избавлен от такого искушения, я просто добавил = занес этот новый долг на его счет; score – счет /в игре/; долг, задолженность).

“Though, faith,” said Rupert, “it’s little he cares (хотя, честное слово, это его мало заботит). He’s mad about the princess, you know (он сходит с ума по принцессе, знаете ли). He talks of nothing but cutting the play-actor’s throat (он не говорит ни о чем /другом/, кроме /того, как/ перерезать глотку тому лицедею).”

Didn’t he, indeed (неужели; indeed /межд./ – да ну? да что вы!)?

“And if I do it for him, what do you think he’s promised me (и если я это сделаю для него, как вы думаете, что он мне пообещал)?”

The unhappy woman raised her hands above her head, in prayer or in despair (несчастная женщина воздела руки над головой в молитве либо в отчаянии).

“But I detest waiting,” said Rupert (но я ненавижу ждать, – сказал Руперт); and I saw that he was about to lay his hand on her again (и я увидел, что он намерен снова распустить руки: «положить свою руку на нее»), when there was a noise of a door in the room opening, and a harsh voice cried (когда послышался шум открывающейся двери, и грубый голос крикнул):

“What are you doing here, sir (что вы здесь делаете, сэр)?”

Rupert turned his back to the window, bowed low (Руперт, повернувшись спиной к окну, низко поклонился), and said, in his loud, merry tones (и сказал своим громким веселым тоном): “Apologizing for your absence, sir (извиняюсь за ваше отсутствие, сэр). Could I leave the lady alone (мог ли я оставить даму одну)?”

If I had kept my revolver with me, I should have been very sorely tempted. Being spared the temptation, I merely added this new score to his account.

“Though, faith,” said Rupert, “it’s little he cares. He’s mad about the princess, you know. He talks of nothing but cutting the play-actor’s throat.”

Didn’t he, indeed?

“And if I do it for him, what do you think he’s promised me?”

The unhappy woman raised her hands above her head, in prayer or in despair.

“But I detest waiting,” said Rupert; and I saw that he was about to lay his hand on her again, when there was a noise of a door in the room opening, and a harsh voice cried:

“What are you doing here, sir?”

Rupert turned his back to the window, bowed low, and said, in his loud, merry tones: “Apologizing for your absence, sir. Could I leave the lady alone?”

The newcomer must be Black Michael (новоприбывшим был, должно быть, Черный Михаэль). I saw him directly, as he advanced towards the window (я тотчас же увидел его, когда он подошел к окну; directly – прямо; немедленно, тотчас). He caught young Rupert by the arm (он схватил юного Руперта за руку).

“The moat would hold more than the King!” said he, with a significant gesture (этот ров может вместить не только короля! – сказал он, /сделав/ многозначительный жест; to hold – держать; содержать в себе, вмещать).

“Does your Highness threaten me?” asked Rupert (ваше высочество угрожает мне? – спросил Руперт).

“A threat is more warning than most men get from me (/эта/ угроза является предупреждением в большей степени, чем /то, что/ большинство людей слышат от меня = угроза более серьезная, чем когда бы то ни было; to warn – предостерегать, предупреждать; to get – получать).”

“Yet,” observed Rupert, “Rudolf Rassendyll has been much threatened, and yet lives (однако, – заметил Руперт, – Рудольфу Рассендилу /вы/ угрожали достаточно, а он все еще жив)!”

“Am I in fault because my servants bungle?” asked Michael scornfully (а разве это я виноват, что мои слуги плохо делают /свое дело/? – презрительно спросил Михаэль; to bungle – работать неумело).

“Your Highness has run no risk of bungling!” sneered Rupert (/еще бы, ведь вы/, ваше высочество, не рискнули /сами/ его сделать, – усмехнулся Руперт; to run the risk – рисковать).

It was telling the duke that he shirked danger as plain (/о том/, что герцог избегал опасности было сказано так ясно; to shirk – уклоняться, увиливать) as ever I have heard a man told (как я когда-либо слышал, чтобы говорил человек). Black Michael had self-control (Черный Михаэль владел собой). I dare say he scowled – it was a great regret to me (осмелюсь предположить, что он нахмурился – мне было очень жаль: «это было большим сожалением для меня») that I could not see their faces better (что я не мог получше рассмотреть их лица) – but his voice was even and calm, as he answered (но его голос звучал ровно и спокойно, когда он ответил):

“Enough, enough! We mustn’t quarrel, Rupert (довольно, мы не должны ссориться, Руперт). Are Detchard and Bersonin at their posts (Дэтчард и Берзонин на своих местах: «постах»)?”

“They are, sir (да, сэр).”

The newcomer must be Black Michael. I saw him directly, as he advanced towards the window. He caught young Rupert by the arm.

“The moat would hold more than the King!” said he, with a significant gesture.

“Does your Highness threaten me?” asked Rupert.

“A threat is more warning than most men get from me.”

“Yet,” observed Rupert, “Rudolf Rassendyll has been much threatened, and yet lives!”

“Am I in fault because my servants bungle?” asked Michael scornfully.

“Your Highness has run no risk of bungling!” sneered Rupert.

It was telling the duke that he shirked danger as plain as ever I have heard a man told. Black Michael had self-control. I dare say he scowled – it was a great regret to me that I could not see their faces better – but his voice was even and calm, as he answered:

“Enough, enough! We mustn’t quarrel, Rupert. Are Detchard and Bersonin at their posts?”

“They are, sir.”

“I need you no more (вы мне больше не нужны = идите отдыхать).”

“Nay, I’m not oppressed with fatigue (я не устал: «я не угнетен усталостью»),” said Rupert.

“Pray, sir, leave us,” said Michael, more impatiently (прошу, сэр, оставьте нас, – сказал Михаэль /уже/ более нетерпеливо). “In ten minutes the drawbridge will be drawn back (через десять минут мост поднимут; to draw back – отодвигать, отводить назад), and I presume you have no wish to swim to your bed (и я полагаю, у вас нет желания вплавь /добираться/ до своей постели).”

Rupert’s figure disappeared (фигура Руперта исчезла). I heard the door open and shut again (я услышал, как дверь открылась и снова закрылась). Michael and Antoinette de Mauban were left together (Михаэль и Антуанетта де Мобан остались наедине; together – вместе; друг с другом). To my chagrin, the duke laid his hand on the window and closed it (к моей досаде герцог положил руку на окно и закрыл его). He stood talking to Antoinette for a moment or two (несколько минут он стоял, разговаривая с Антуанеттой). She shook her head, and he turned impatiently away (она покачала головой, и он нетерпеливо отвернулся). She left the window (она отошла от окна). The door sounded again, and Black Michael closed the shutters (дверь хлопнула еще раз, и Черный Михаэль закрыл ставни).

“De Gautet, De Gautet, man!” sounded from the drawbridge (Де Готе, приятель! – раздалось с моста). “Unless you want a bath before your bed, come along (если не желаешь /принять/ ванну перед сном, пошли /со мной/; to come along – идти вместе /с кем-л./)!”

It was Rupert’s voice, coming from the end of the drawbridge (это был голос Руперта, доносящийся с конца моста). A moment later he and De Gautet stepped out on the bridge (минутой позже он и Де Готе ступили на мост). Rupert’s arm was through De Gautet’s, and in the middle of the bridge (Руперт держал Де Готе под руку, но на середине моста) he detained his companion and leant over (он придержал своего товарища и перегнулся через /перила/). I dropped behind the shelter of “Jacob’s Ladder” (я отступил под прикрытие «лестницы Иакова»).