Избранное: Меж двух времен. Рассказы - Джек Финней

Мы потихоньку передвинулись к заколоченной двери и сели, как раньше. Ничто не изменилось; правда, при дневном свете контора казалась еще более серой и запущенной, а подоконники снаружи чуть припорошил свежий снег. Кармоди сидел на секретере, ритмично листая документы из нижнего ящика третьего по счету бюро. Джейк повернулся в кресле и наблюдал за ним; на голове у пленника выросла огромная шишка величиной с кулак, лицо осунулось, глаза покраснели, под глазами набухли мешки, челюсть слегка отвисла. Надо думать, ему было чертовски больно — и от удара по голове, и от невозможности переменить позу. Однако и Кармоди выглядел немногим лучше, глаза у него потускнели и воспалились, и меня одолело сомнение: в состоянии ли он полностью осмысливать строчки, беспрерывно мелькающие перед глазами? На верху второго бюро теперь лежало пять документов.

Что-то должно было произойти, и скоро — это было очевидно. В свете нового дня я посмотрел на Джулию: она выглядела отдохнувшей и даже еще улыбалась. Тем не менее я понимал, что ни она, ни я не сможем оставаться здесь бесконечно. Да и Кармоди тоже. Джейка Пикеринга он, по всей вероятности, со спокойной совестью бросит связанным, но самому ему придется выйти, хотя бы ненадолго, за едой. А если он надумает уйти, сообразил я, то придется сунуть Джейку в рот кляп. Сейчас Джейк не смеет кричать, если не хочет получить еще раз по голове, но, как только Кармоди уйдет, он наверняка примется вопить во все горло, пока кто-нибудь не услышит и не поинтересуется, в чем дело, — и долго ждать ему не придется. Город уже проснулся, из-за окон к нам Проникал его неумолчный рев. Дом просыпался тоже; дважды снизу через шахту до нас доносились чьи-то шаги по лестнице. Ну хорошо, подумал я, Кармоди уйдет, а дальше что? Отбить доски и пройти через контору незаметно для Джейка мы, разумеется, не можем. Я перегнулся и бросил взгляд вниз. Половицы кончались у самых моих ног, и мне была видна вся шахта донизу, хорошо освещенная сквозь окна со стороны Нассау-стрит. На этажах под нами балок уже не существовало, и выбраться каким-либо образом через шахту, разумеется, тоже не представлялось возможным.

Примерно полчаса спустя Кармоди остановился Поднялся на ноги, повел плечами, покрутил головой, наклоняя шею, разгоняя застоявшуюся кровь. Посмотрел внимательно на Джейка, и не составляло труда догадаться, что у него на уме, можно ли рискнуть покинуть контору хотя бы на время и как это лучше сделать? Но потом ему пришло в голову такое, до чего я не додумался: он повернулся и начал один за другим открывать ящики секретера. Я ведь тоже обшарил их вчера — и я знал, что он там найдет…

Наконец, он взялся за нижний левый ящик, вытащил его, достал оттуда бумажный мешочек, заглянул внутрь и с усмешкой поднял глаза на Джейка. Присев на секретер, Кармоди вынул и съел один за другим четыре или пять больших белых сухарей — и даже подсунул руку лодочкой под подбородок, чтобы не потерять ни крошки. Крошки он тоже отправил в рот, затем закусил яблоком, сжевав его целиком вместе с сердцевиной. Не то чтобы он намеренно издевался над Джейком, но тот смотрел на Кармоди просто неотрывно, и когда Кармоди снова встал, отряхивая руки, то ухмыльнулся. Потом он выдвинул тот ящик, где лежала недопитая бутылка виски, вытащил пробку и сделал несколько глотков. Все еще с пробкой в руке он бросил на Джейка взгляд, преисполненный сомнений, но тем не менее спросил:

— Встряхнуться хотите?

Джейк помедлил и дернул плечом, не желая сказать «да» и не в состоянии отказаться; Кармоди подошел к нему поближе и со слегка презрительной усмешкой приставил горлышко к его губам, дал глотнуть раз-другой и отнял бутылку. И потом — я схватился за голову и начал беспомощно раскачиваться взад и вперед — снова приступил к работе.

Еще более двух часов мы провели в каком-то тупом оцепенении. Джулия почти не меняла позы, сидела, неподвижно уставившись в пол, да и я тоже; через какое-то время я обнял ее и «притянул к себе, чтобы она положила голову мне на плечо. Мне начало казаться, что Джейк Пикеринг, пожалуй, оправился: лицо немного порозовело, скорее всего от виски, да и спал он больше, чем мы. Правда, вот уже девять часов с лишним он не мог ни встать, ни двинуть рукой; ему, наверно, было ужасно неудобно, и я от души позавидовал его спокойствию, когда он наконец заговорил снова:

— Финансисту положено разбираться в цифрах. Так вот вам задача: если человеку требуется девять с половиной часов, чтобы просмотреть содержимое двух с половиной бюро, то сколько времени у него уйдет на то, чтобы обыскать все тринадцать?

Кармоди не обернулся, но выслушал: руки его замерли на плотно спрессованных документах в ящике, который он как раз поставил перед собой. Звучала „задача“ насмешливо, но не издевательски, и я ожидал, что Кармоди ответит улыбкой или пожатием плеч и продолжит работу. Но сам я чисто механически стал искать решение, умножать и складывать в уме, и, быть может, Кармоди занимался тем же. Несколько секунд он просто сидел, размышляя, и какая-то из неизбежных составляющих ответа на заданный вопрос — то ли необъятность предстоящей работы, то ли длительность изматывающего сосредоточения, с которым он уже познакомился, а ведь это только начало, — что-то вдруг поразило Кармоди. Потому что он неожиданно сломался. Резко повернувшись, он уставился на Джейка в упор — а тот вовсю осклабился, — и Кармоди коршуном бросился на ящик, запустил скрюченные пальцы в его нутро и вытащил разом целую кипу бумажек. С поднятыми руками Кармоди кинулся к Джейку и что есть силы швырнул скользкую кипу прямо тому в лицо.

Сила удара резко качнула Джейка вместе с креслом назад, взвизгнули пружины, а документы каскадом разлетелись по плечам и груди и, рассыпаясь на отдельные пачечки и листочки, стекали по коленям, планировали на пол. Но когда Джейк и кресло опустились на место, он по-прежнему смеялся, и Кармоди сгреб в охапку те бумажки, что еще оставались в ящике, постоял немного и с маху опустил эту огромную груду ему на голову. Но Джейк все смеялся, и тут Кармоди совершенно вышел из себя.

Он подбежал к ближайшему бюро и выдернул верхний ящик напрочь; ящик упал, раскололся, половина содержимого высыпалась на пол, и Кармоди ботинками наподдал по нему, вышибая оттуда и остальное. Один за другим, без передышки, Кармоди выдернул еще пять-шесть ящиков, и каждый с треском падал, сотрясая пол и рассыпаясь на дощечки. Потом Кармоди вошел в море бумаг и принялся расшвыривать их ногами, так что они взлетали и кружились по комнате на высоте его пояса. Наконец, он остановился, тяжело дыша и дико озираясь по сторонам, — видимо, раздумывая, как бы избавиться от этих бумажных россыпей, потому что через мгновение стал подгребать их ногой прямо к нашему дверному проему. Ногой же он пропихнул большую кипу под нижнюю доску мимо нас с Джулией, мы услышали шелест свободно падающих листочков и глухой удар, когда основная их масса упала на дно шахты. Он пропихнул таким же образом в шахту, наверно, половину раскиданных по полу бумаг, прежде чем остановился, чтобы перевести дух; глаза Кармоди, устремленные на Джейка, горели яростью, плечи вздымались, дыхание вырывалось со свистом — а Джейк смеялся.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});