Единственная сверхдержава - Анатолий Уткин

При этом, как пишет С. Хантингтон, "отсутствие общего врага, объединявшего союзников, неизбежно ведет к обострению противоречий между ними. Борьба за превосходство, которую мы признаем естественным явлением в поведении индивидуумов, корпораций, политических партий, спортсменов, не менее естественна и для стран"*. Отпустить в свободное плавание, ослабить военный и политический контроль над западноевропейской зоной означает для США, что почти половина экономики планеты сможет действовать вопреки американским стратегическим ориентирам. Концентрирующаяся вокруг мощной Германии Европа, возможно и не будет угрожать непосредственно интересам американской безопасности, но довольно быстро может стать соперником Соединенных Штатов на Ближнем Востоке и в Восточной Азии.

В настоящее время у Соединенных Штатов есть лишь один реальный претендент на глобальное соперничество — объединяющаяся Западная Европа. Во все века прежних отношений Америка имела дело с отдельными европейскими государствами, имела с ними союзы или воевала с ними, и лишь сейчас начинает складываться ситуация, когда главные контакты в недалеком будущем станут проходить через объединяющий западноевропейцев Брюссель. Явление зародилось не сегодня. «Формы противодействия гегемонии в коалиции, — напоминает С. Хантингтон, — сформировались еще до окончания холодной войны: создание Европейского союза и единой европейской валюты. Как сказал министр иностранных дел Франции Юбер Ведрин, Европа должна создать противовес доминированию Соединенных Штатов в многополюсном мире.»* Но лишь сегодня проблема уже выходит за грани теоретических построений и становится в практическую плоскость.

Единственный потенциальный соперник

Кто же должен контролировать и уравновешивать мощь Америки? Таким контрбалансом может быть только Европа как экономически приблизительно равное образование, как группа государств, имеющих огромный дипломатический и военный опыт, как ведущий фактор мировой торговли и международной помощи. Европейское стремление к международной независимости понятно: Западная Европа больше чем Соединенные Штаты зависит от внешнего мира. Общая торговля с внешним миром у ЕС примерно на 25% больше, чем у Соединенных Штатов и вдвое больше, чем у Японии. Европейский союз осуществляет безостановочную торговую экспансию. Заключив соглашения об ассоциации с 80 странами, он намерен увеличивать свою значимость как торгового блока, как источника инвестиций, как мирового культурного центра.

Роли в западной коалиции неравнозначны. Как пишет французский еженедельник, «чтобы противостоять беспорядкам на планете, Вашингтон предложил новое распределение задач: «Мы сражаемся, ООН «питает», Европа реконструирует». Так и произошло в Афганистане, где Америка вела войну из области научной фантастики, оставив европейцам разминирование и доставку риса... Решения принимаются в одностороннем порядке, зачастую в ущерб интересам не только «остального мира», но даже ближайших партнеров Америки, как показывает недавнее решение о введении тяжелых таможенных пошлин на продукты черной металлургии... Уверенная в своей безраздельной мощи, готовая взять на себя риск за беспорядки, которые может спровоцировать ее политика, Америка Джорджа Буша больше не желает ни сотрудничать, ни консультироваться».*

Крупнейшие западноевропейские столицы ищут пути восстановления своей геополитической значимости, они пытаются поднять свой вес как и за счет активизации собственной стратегии, так за счет объединения усилий. Предпосылки этого объединения уже созданы.

Объединив в Европейском союзе силы, западноевропейцы получают возможность обратиться к геополитике. Огромные территории, многочисленное население, необъятные ресурсы, высокая степень технологической изощренности, внутреннее социальное и политическое единство, эффективная военная машина, способность проецировать свое могущество в самые отдаленные районы планеты и волевая готовность осуществлять эти воинские операции, административная способность быстро принимать решения и реализовывать их — вот что будет характеризовать узкую группу могучих держав, которые через несколько лет (десятилетий) могли бы трансформировать однополярность в биполярность. Огромный торгово-политический блок уже ощутил свою силу и не намеревается отдавать другим жизненно важные и прибыльные позиции.

Западная Европа находится в самой середине долговременного процесса экономической и политической интеграции, которая постепенно снижает значимость внутренних границ, которая постепенно создает центральную власть Европейского Союза. Тенденция такова, что ЕС постепенно превращается в соперничающий с гегемоном центр — пятнадцать членов ЕС создают подлинную критическую массу; распространение ЕС на восток Европы как бы склоняет баланс (в негласном и заочном соревновании с США) в пользу Европы. Европейский Союз уже стал организацией большей, чем конфедерация, и, в обозримом будущем ЕС, возможно, станет европейской федерацией.

В 1990-е годы Западная Европа прошла путь, уже кажущийся необратимым. Отчетливо видны шесть важных шагов:

1. В декабре 1991 г. в Маастрихте было решено “сформулировать общую оборонную политику”. Западноевропейский союз был назван ответственным за оборонные аспекты эволюции ЕС.

2. В Амстердамском договоре (июнь 1997 г.) была реально сформулирована общая стратегия Европейского союза. Был создан пост верховного представителя Европейской комиссии, ответственного за Общую внешнюю и оборонную политику.

3. На встрече премьера Блэра и президента Ширака в Сент-Мало (декабрь 1998 г.) достигнута договоренность создать Единую европейскую военную политику и политику в области безопасности. Канцлер Шредер незамедлительно присоединился к договоренностям в Сент-Мало.

4. В декабре 1999 г. на саммите ЕС в Хельсинки Х. Солана назван специальным представителем ЕС, ответственным за Общую внешнюю и оборонную политику. Принято решение о создании в двухлетний срок единого Корпуса быстрого реагирования в 60 тысяч человек.

5. Саммит Европейского союза в Португалии (2001) определил конкретные детали формирования Корпуса быстрого реагирования, будущую роль ЗЕС, определил необходимость в независимом планировании ЕС на будущее.

6. Большинство стран Европейского союза ввело единую валюту, которая в 2002 г. продемонстрировала свою жизнеспособность и объединительную силу.

Представитель ЕС полноправно участвует на саммитах «восьмерки». Определена линия на расширение Европейского союза за счет центральноевропейских и восточноевропейских стран. Транснациональные корпорации, базирующиеся на ЕС, набирают силу и укрепляют мировые позиции.

При всей самососредоточенности Америки, в ней видят рост европейского гиганта. С. Серфати — директор программы европейских исследований Центра международных исследований Массачусетского института технологии, предсказывает, что к 2007 г. “Европа превратится в реальность, представляющую из себя нечто отличное от просто совокупности государств-членов, с региональными институтами отличными от национальных, с коллективной дисциплиной, предполагающей преодоление сопротивление отдельных государств-членов. К 2007 году государства-нации Европы превратятся в государства-члены единого союза”.* Словами Зб. Бжезинского, “возникновение подлинно политически объединенной Европы представит собой базовое изменение в мировом распределении сил”*.

Уже сейчас можно представить себе основные этапы этого объединения:

- обязательность политических решений будет достигнута к 2004 году;

- завершение евро-зоны 15 стран-членов окажется возможным к 2005 году;

- к 2005 году странами-членами ЕС будут Швейцария, Норвегия и ряд восточноевропейских стран;

- между 2003 — 2007 годами будут созданы все предпосылки для единой Европейской оборонительной политики, а затем и для единой Европейской оборонной политики;

- к 2007 году будут выработаны новые формы взаимоотношений по линии США — ЕС и ЕС — НАТО, предполагающие выработку новых соглашений между Соединенными Штатами и Европейским союзом, реформирование Атлантического Совета.

В Европе интеграционный процесс, охватывающий 400 с лишним миллионов человек, идет собственным уникальным путем. По внешним показателям – единая валюта, единый парламент, Европейская комиссия, нарождающаяся общая армия, совместный бюджет – эта интеграция может считаться самой продвинутой в мире. Это общепризнанно – как и то, что европейский интеграционный процесс обнаружил свои слабые стороны.

В отличие от Западного полушария в Европейском Союзе нет стержневой страны. На роль такого центра претендует Германия (два с половиной триллиона ВНП), но этот центр не имеет черт безальтернативности США в Западном полушарии: Германия не настолько превосходит соседей, ее рынок ограничен, ее казна ее занята абсорбцией ГДР, ее армия ограничена международными соглашениями, на ее территории размещаются иностранные войска. Против германского лидерства выступает историческая память соседних народов, отсутствие у Берлина надежной территориально-сырьевой базы, мощь соседей-претендентов на лидерство, Британии и Франции.