Секретарь старшего принца 4 (СИ) - Свадьбина Любовь

И правда, почему нет? Я попыталась. Честно. Дариона увёл Саториус – поговорить о личном. К бочонку, возле которого я стояла, никто не осмеливался подойти, и я отступила к чёрным и белым палаткам.

Небо наливалось багрянцем. Оно становилось всё больше похожим на то самое небо ночью шестнадцать лет назад. И музыка. И звуки. Мне казалось, в плену обрывков из воспоминаний. Или в кошмаре. Раскрасневшиеся пьяные лица были совершенно незнакомыми. Я не узнавала профессоров и магистров. Казалось, это существа из города возле моего родового замка, казалось…

Мне нечем стало дышать. Зачесались крылья, готовые вырваться из спины и унести меня прочь. Я попятилась. Чуть не наткнулась на обрушенную во время состязаний палатку, отступила за другую.

Всё вокруг казалось алым, как кровь…

«Это закат, это всего лишь закат», – повторяла я, а музыка и голоса оглушали, наваливались нестерпимой тяжестью, смешивались с нахлынувшими воспоминаниями. Съёживаясь, я зажала уши ладонями, но это не помогло: весёлая музыка… я поняла, что играет мелодия – одна из тех, что звучали той ночью. Меня затрясло, хотя я понимала, что сейчас не в том городе, сейчас не шестнадцать лет назад, и мой страх глуп, а на рассвете я увижу умирающего Халэнна только если лягу спать, только во сне он будет…

Сильные руки сжали мои плечи.

– Тихо, всё хорошо, – прошептал Дарион.

Я даже не поняла, как он затянул меня в темноту палатки, просто вдруг оказалась там, на его коленях, в его руках, и горячие сухие губы Дариона собирали слёзы на моих щеках и нашли, накрыли мои губы трепетно-жадным, солёно-винным поцелуем.

А эта простонародная, разбитная тошнотворная музыка всё играла и играла, выбивая чешую из моей кожи.

Глава 41

Забыться, сейчас бы забыться, но снимать с Дариона скрывающий чувства амулет сейчас немыслимо – рядом со мной он слишком фонтанировал эмоциями, чтобы этого не заметили Эзалон или Санаду.

На поцелуй я не ответила, и Дарион остановился, просто прижал меня к груди.

– Что случилось? – Он гладил меня по спине, явно прощупывая чешуйки, целовал в лоб. – Что тебя огорчило?

Музыка всё играла. Признаюсь – и Дарион опять скажет, что я не хочу отпускать прошлое. Нет-нет, только не нравоучения. А он вдруг извинился:

– Прости, что не уделял внимания, но так надо, не хочу тебя подставлять, не сейчас.

Казалось, рядом с ним можно спрятаться от всего, и я жалась к нему, всё сильнее понимая: он – слабость, я слишком на него надеялась, слишком привыкла к отдыху с ним, в его чувствах.

– И прости, что с Валерией много времени провожу, но защита ей нужна. Не только физическая, но и моральная.

Мелодия сменилась, и стало легче дышать. Словно металлические обручи спали с головы, и я чётче ощутила тело, мягкие, но раздражающие прикосновения, не дававшие чешуе окончательно уйти.

– Всё в порядке. – Я попыталась сесть из полулежачего положения, Дарион помог, но с колен не спустил, всё гладил по волосам, спине.

– Я не хочу тебя отпускать…

– Придётся: надо за подопечной присматривать, – я, впрочем, не спешила возвращаться в толпу.

И старалась не думать об интонациях его голоса, о самих словах.

– Ты отдаляешься, – Дарион прижался лбом к моему лбу, запустил пальцы в волосы. – Ты всегда далеко, а теперь всё дальше и дальше, и я не знаю, как это исправить. Что мне сделать? Что? Подскажи… – судорожно говорил он. – Прошу, просто подскажи, как тебе помочь, как растопить лёд, как вывести тебя из этого всего? Как сделать так, чтобы ты могла просто веселиться, просто жить?

Вот только ещё одних пьяных признаний и нравоучений о необходимости отпустить прошлое мне сейчас не хватало!

Я дёрнулась, Дарион удержал меня в объятиях.

– Не уходи, – он тёрся лбом о мой лоб. – Хочешь, я шерстью покроюсь?

– Давай без этих разговоров, – предложила я: самой не хотелось слезать с его колен и возвращаться туда.

– Хорошо.

Он замолчал. Просто держал меня в своих огромных сильных руках. Гладил по спине, плечам. И постепенно мои чешуйки возвращались под кожу.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Тук-тук! – неровный голос Санаду прорвался сквозь музыку и плотную ткань. – Кажется, у нас проблемы.

Снова волной выступила чешуя, я подскочила, в темноте наткнулась на какие-то деревяшки. Они загремели, я пыталась удержать равновесие. Дарион подскочил, загремело громче, но меня он удержал, прижал к себе и басовито гаркнул:

– Что?

Санаду приоткрыл полог. Кровавый свет заката прополз внутрь, лёг на босые ноги Дариона и на пропылённые носки моих ботинок.

– Элоранарр танцует с Валерией, и ей ужасно страшно. Но если я один стану его оттаскивать, боюсь, он может неправильно меня понять и как-нибудь не так отреагировать, учитывая прошлый опыт нашего общения, а вокруг существа, да и Огнаду с Клэренс не хочется портить веселье.

Сердце упало: Санаду всерьёз беспокоился, и это дурной знак, хотя музыка продолжала так же отвратительно безмятежно играть.

Они медлили, глядя друг на друга. Пришлось вмешаться:

– Валерию нужно увести от него. Можно в Академию. Я это сделаю, – предложила я: что угодно, только бы сбежать от этой толпы. И желательно не в охапку с Элором.

Дарион глянул на меня. Помедлив, проворчал:

– Значит, так. Понятно. Сейчас я у всех на виду заведу Валерию в палатку рядом с экипажами и выпущу с обратной стороны, встреть её. Санаду, мне понадобится твоя помощь. И Эзалона, пожалуй.

Я нервно хмыкнула: о да, два менталиста – идеальный способ отвлечь Элора от чего угодно. Но довольно жестокий.

Ладно, главное, эта отвратительная свадьба для меня закончится.

Я вышла под кроваво-красное небо и двинулась к дальним палаткам, даже не глядя в сторону гостей и танцплощадки.

Ближе всего к стоянке экипажей была чёрная, я встала за ней.

«Ещё немного, и всё закончится», – вдали от толпы мне было лучше. Свободнее.

Ещё бы Элор не творил всякое. Вот зачем он явился? Лежал бы, покрывало пропитывал запахом, но нет, сначала «я люблю тебя» и «не уверен, что Валерия моя избранная», а теперь снова к ней лезет. Впрочем… то, что синхронизация магических источников пары обязательно сопровождается любовью – это сказки. Даже у драконов всё не так просто, хотя избранная дорога, как своя жизнь.

В небе вспыхнули фейерверки. Я вздрогнула от грохота и вспышки, а когда проморгалась – попятилась, потому что на меня шёл раздувшийся громадный магический паразит, и золотые глаза горели в полумраке, а на золотых кисточках ушей вспыхивали голубоватые разряды.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Спокойно, – я отступила на шаг.

– Ошаа, – выдала зверюга и замерла, навострив уши.

– Спокойно, – раздаётся бас Дариона по ту сторону палатки.

Валерия что-то говорит, но за музыкой не разобрать, я слишком далеко от палатки, и пушистый паразит смотрит на меня настороженно.

– Что он тебе сказал? – это Дарион.

И опять невнятный ответ.

– Понятно… Тебе надо уйти.

Затрещала прорезаемая когтями ткань. Я смотрела на медвежьи когти, расширяющие проём в стене палатки.

– Я его задержу, – пообещал Дарион.

Запутавшаяся в подоле Валерия с трудом пролезала в разрезанную щель. Пушинка резко подскочила и боднула, толкая меня к ней. Я схватила Валерию, вытягивая её наружу.

– Иё, – обрадовался паразит. – Иёём.

А Валерия смотрела на меня испуганно. Такой… ребёнок, право слово. Свалилась на мою голову. Точнее, на руки. Я отпустила её и кивком велела следовать за мной.

Зачем я в это ввязалась? Будто мало дел. У меня на руках и так драконёнок есть, а теперь вот это иномирное дитя.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Я шла, не оглядываясь, и в глубине души надеялась, что Валерия проявит упёртость и останется там, но вскоре сквозь отдаляющуюся музыку услышала сопение и тяжёлые, сбивчивые шаги. Дорога и впрямь была в колдобинах, но я и в закатном сумраке их рефлекторно обходила, а перепуганной Валерии не хватало реакции.