Мы сгорим вместе. Сводные. - Маргарита Аланина

от машины, затягивается запахом, мазнув носом по щеке, и уходит.

Я и Клим буравим друг друга взглядами. Неприязнь насыщает воздух.

- Так и будем молчать? – прерываю безмолвный поединок.

-Офигеть, ты на неё похожа.

Вау...как-то не такого начала я ожидала. Думала будет понятней.

Кладу ключи от машины на столик, потуже затягиваю хвост, ставлю сцепленные локти на стол и опускаю на них подбородок. Жду продолжения.

- Ты похожа на любовницу моего отца.

Я давлюсь воздухом. Откровения я вообще-то не ожидала.

- У твоего отца есть любовница? – глухо переспрашиваю. Меня начинает знобить. Призраки предательства отца дают о себе знать. А если Клим начнет бередить рану намеренно, то я не останусь сидеть и слушать. Я уйти и сейчас могу.

- Да, и ты очень на неё похожа. Такие же оленьи глаза, черные волосы и фигура под копирку. Она ему в конце лета ребенка родила, поэтому, когда я увидел тебя, захотел поиграть, - проговаривает без эмоций.

Меня шокирует его откровенность…И ещё сердце сжимается едва я представляю, что творится у Клима на душе. Его по-человечески жалко. Какого знать, что твой отец не просто изменяет, но и наблюдать за этим? Какого знать, что у тебя его младший брат от чужой женщины? Не представляю как его разрывает…

И все же отношения ко мне это не отменяет. Я не любовница его отца, и переносить на меня отношение к ней не стоило!

Держу лицо. Заставляю себя равнодушно пожать плечами.

- А зачем ты мне это говоришь?

- Чтобы ты не думала, будто я серьезно на тебя запал.

- И в мыслях не было, - цокаю и кручу головой по сторонам.

Придирчиво осматриваю простенькую обстановку кафе, посетителей. Ничего необычного. Кто-то сидит в телефоне, кто-то увлеченно беседует друг с другом. Знакомых нет.

И все равно нехорошее предчувствие журчит по подкорке.

Слишком уж Клим откровенен или я стала параноиком?

Пока я осматриваю кафе, Клим резко встает. Пикнуть не успеваю, а он уже переставил стул на мою сторону. Резко кладет руку на мою талию, губешки свои тянет к моей щеке. Я отшатываюсь как от того самого бульдозера, прущего на меня, и замахиваюсь рукой. Отпечаток моей ладони очень гармонично украшает щеку Клима.

- Ты сдурел? – ору как не в себя.

Клим молчит и смотрит в упор на парня за дальним столиком. Тот ему кивает.

- Расслабься, ты и правда меня не интересуешь. Я ауру любовнице отца подпортить хочу. Парнишка видео снял, я стоп-кадры сделаю. Пара смазанных фоток с тобой и отец взбесится. Устроит своей Асе спринт подозрений и скандалов. Он дома не появляется, а все равно ревнует мою мать как ошалелый, и этой прошматроске нервы помотает от души, - Клим чертовски доволен собой.

Плевать мне на его план, это ненормально. Пускай своего отца «дергает за усы» за счет кого-нибудь другого. Я не хочу даже случайно участвовать в извращенных планах.

- Ты псих, Клим.

- Забей, и забудь.

- Знаешь, тебе стоит поговорить с кем-нибудь, а то, похоже, у тебя крыша съезжает. Поверь мне, станет лучше, если не вариться в этом в одиночку.

Клим молча пересаживается. Его глаза сверкают как два маяка. Точно псих.

Пора валить отсюда, пока он ещё чего-нибудь не выкинул. Спорить с ним и просить удалить что-либо без толку, с психами не торгуются.

- Счастливо оставаться, - подхватываю ключи и встаю.

- Так, ты узнала?

- Да, но не от Демьяна, если ты об этом. Реально поговори с кем-нибудь, а не сходи с ума, - советую без ехидства.

Ответа не дожидаюсь, иду в машину. Устаиваюсь на сиденье и прикрываю глаза. В голове жужжит рой пчел. Невольно задумываюсь…

Почему люди предают? Почему обманывают тех, кого сами выбирают в спутники жизни? Неужели смотреть в глаза, морально убивать человека может нравиться? Неужели искренность и честность в наше время редкость? Как можно обещать человеку быть рядом, а нож в спину воткнуть?

Ведь можно развестись и не мучить никого.

Звук открытия двери не дает погрязнуть в болезненных мыслях.

Пульс замирает, воздух рябит перед глазами…

- Как прошло? – скрещиваю пальцы.

- В понедельник со всеми материалами поеду к нему. Он обещал сделать все возможное, хочет уделать деда не меньше моего, - Демьян смеется. Чисто. Искренне.

Низкий грудной смех настолько заразителен, что удержаться невозможно. Смеюсь вместе с ним. Сердце насквозь легкостью прошивает. От напряжения не остается и намека.

Демьян заводит двигатель и поворачивается ко мне. Я не могу оторвать взгляд от его мальчишеской улыбки.

- Жаров не выделывался?

- А ты знал, что его отец изменяет его матери?

- Догадался, когда зашел, а там мелкий разоряется, а на плече у бати Клима далеко не жена висит, - Дема морщится будто плюнуть хочет. – Иногда выбирать не приходится, нравится мне или нет, а папашка Клима – верняк. Он поднялся сам в свое время, и в хватке мало уступает деду. Он не черное и не белое, а необходимость.

- Понимаю, - честно заверяю. - Ты бы поговорил с Климом, а то у него крышу срывает, - советую и рассказываю о сумасшедшей идее Жарова.

Покровский приходит в бешенство. Ярость наполняет салон, хочется даже открыть окно, чтобы выпустить её, иначе захлебнуться можно. Успокаиваю Демона самым лучшим способом – тягучим поцелуем.

Когда губы уже пульсируют, прерываю поцелуй, и повторяю свою просьбу. Демьян соглашается поговорить с Климом. Надеюсь, что только поговорить, хотя Климу не повредит немного физического внушения.

Демьян усмиряет внутреннюю бурю, становясь серьезным до мурашек. Берет мои руки в свои, подносит к губам. Обжигает огнем в глазах. Я сгораю в его пламени. Только дышу, могу пошевелиться.

- Юль, я не твой отец и не отец Клима… -

- Я знаю, Дем.

- Юля, я тебя люблю, - шепчет на одном дыхании.

- Демьян, я тоже тебя люблю, - больше выдыхаю, чем проговариваю.

- Я всегда думал, что выражение забраться под кожу – пафос, которым кичатся влюбленные дураки. Но ты там, под кожей, глубоко настолько, что страшно раздавить. Юль, я не обещаю, что всегда будет гладко, но я точно знаю, что буду рядом и никогда тебя не отпущу.

- Дем…-