Лань в чаще. Книга 1: Оружие Скальда - Елизавета Дворецкая

– Почему? – спросила Ингитора и села на лежанку. Все служанки давно уже проснулись и слушали их, но йомфру Хильда, как видно, от своей челяди ничего не скрывала.

– Потому что они, Вигмар и Бергвид, ни за что на свете не хотят родниться между собой. Каждый из них считает другого своим злейшим врагом и твердит, что не узнает покоя, пока не убьет его. Их сдерживает только наша клятва на озере Фрейра, иначе они каждый год ходили бы походами друг на друга и на всем Квиттинге давно не осталось бы живого человека! Они, то есть Бергвид и Вигмар, совсем по-разному думают, что нужно квиттам. И поэтому они не могут примириться, пока оба они живы. Бергвид, мой брат, даже думает, что Вигмар сам хочет стать конунгом. Но это невозможно, потому что в его роду нет никакой связи с конунгами, как же можно!

Хильда охотно рассказывала, не нуждаясь в вопросах, но Ингитора с трудом слушала и не вполне понимала ее. Все эти имена и события, для Хильды не менее достопамятные, чем сказания «Вельсунг-саги», для нее не значили ничего, и она могла думать только о себе.

– И, значит, он сказал, что позволит тебе выйти за Вальгейра, если ты…

– Если я позволю ему увезти тебя. Но только я не позволю. – Хильда еще подумала, потом твердо кивнула. – Не позволю. Мне не очень-то нужно его согласие: я живу не в его доме, а в своем, и я сама себе хозяйка. Когда я решу, что мне пришло время выходить замуж, я обойдусь безо всяких разрешений. А тебя я не могу ему отдать. Скажи, ты ведь любишь Эгвальда ярла?

– Да. – Ингитора кивнула, но едва ли она сейчас помнила лицо Эгвальда.

– Ну, вот! Значит, ты должна выйти за него. А Бергвиду надо поискать другую жену, если уж она ему так нужна.

Вечером в гриднице Бергвид ждал ответа на свою «жертву».

– Я хочу услышать твой ответ, сестра моя! – произнес он, держа в руке свой тяжелый кубок. Он уже был слегка пьян к началу ужина, а теперь пил все больше. – Ты подумала о том, что… что я сказал?

– Я подумала! – Хильда выпрямилась и гордо вздернула свой носик. – Ты поедешь один, Бергвид хёвдинг, брат мой. Йомфру Ингитора останется у меня.

– Но ты должна же понимать, йомфру, как важно конунгу найти знатную мать своим детям! – принялся убеждать ее один из тех, кого Бергвид звал своими ярлами, Ульв по прозвищу Дубина. Ничего нового он, конечно, придумать не мог и просто повторял то, что устал повторять его вождь. – А Ингитора дочь Ске…

– У Бергвида, моего брата, было достаточно знатных женщин! – воскликнула Хильда, теряя терпение. – У него была невеста, Гуннфрида дочь Гунвальда! У него была жена, Хильдвина из рода Хетбергов! У него была еще одна невеста, Эйра дочь Асольва! Он не сумел удержать ни одну из них! Еще одна не поможет, если ему не судьба!

– Это Хлейна научила тебя так говорить! – в ярости закричал Бергвид и выронил кубок, так что он покатился по полу и звонко ударился о камень очага. – И ее муж Хагир, этот мерзавец! Это они научили тебя! И теперь ты забыла память нашей матери, и я…

– У меня есть своя голова! – в такой же ярости закричала Хильда. Этот упрек окончательно вывел ее из себя. – А Хагир и Хлейна, если хочешь знать, говорили мне еще не то! Они говорили, что вполне в твоей власти было забрать нашу мать из Граннланда и не дать ей умереть в рабстве! Ты этого не сделал! И не смей упоминать ее! Ты сам ее предал!

– Это ложь! – Бергвид зарычал и завыл, как раненый зверь, и даже у Ингиторы возникло желание спрятаться, хоть под стол, чтобы этого не видеть. – Это он, Хагир! И этот подлец Гельд Подкидыш! И тот гад с Квартинга, тролль сын тролля, не хочу его вспоминать! Это они не взяли ее с собой!

– Они не были ее сыновьями! А ты был! И как только у тебя появились люди, дружина, корабль, ты должен был вернуться за ней!

– Как я мог вернуться, если там правил этот ублюдок Вебранд!

– Не смей так говорить о моем отце! – Хильда в ярости стукнула маленьким кулачком по столу. – Он был не хуже твоего, если хочешь знать! А ты – ты боялся его! Ты боялся показаться ему на глаза даже с кораблем и дружиной, потому что привык бояться его! Ты как был рабом…

Здесь йомфру Хильда все же опомнилась, резко замолчала, повернулась и выбежала из гридницы, пока с ее языка не сорвалось то, что говорить совсем не следует. Ингитора кинулась за ней.

– Мне так жаль! – говорила она, правда, не ощущая никакого желания пожертвовать собой ради примирения хозяйки с ее безумным братом. – Получается, что ты из-за меня так поссорилась с Бергвидом…

– Ерунда! – отрезала Хильда Отважная. Она была бледна и дрожала от возбуждения, но держалась твердо. – У меня есть и другая родня: Хагир и Хлейна. Хагир тоже со мной в родстве, он двоюродный племянник нашей матери. И я сказала правду, а если она ему не нравится, так пусть идет к троллям! Это правда, что он мог вызволить нашу мать, но оставил ее умирать в рабстве! Хагир говорил: тогда, если бы он взял ее, его лишили бы поддержки, потому что ее считали несчастливой женщиной. Но все равно… – Глаза Хильды вдруг налились слезами и она всхлипнула. – Он должен был ее забрать и освободить. И, может быть, тогда она не умерла бы, а жила бы с нами. И у меня тоже была бы мать!

Оскорбление оказалось слишком велико: Бергвид забыл об Ингиторе, он не пожелал ни мгновения оставаться под крышей сестры, которая оказалась не лучше, чем все те подлецы и предатели, которые всю жизнь его окружали. Тем же вечером, прямо из-за стола, он уехал, увозя Одду и прочих своих людей. Но Ингитора еще полночи не могла заснуть, не веря такому счастью: Бергвида больше нет под этой крышей, и можно надеяться, что она никогда его больше не увидит!

* * *

Несколько дней они отдыхали от пережитых волнений. Наступил и прошел день Середины Лета: йомфру Хильда торжественно принесла жертвы в святилище Тюрсхейм, потом они полночи гуляли, любуясь многочисленными кострами, разожженными вдоль всей прибрежной полосы, потом почти до утра у Хильды пировали все соседи. Хильда сама поднимала кубки в честь богов, упиваясь весельем и сознанием своей важности, а Ингитора не могла не грустить. Когда-то и ей было так же весело, нет, намного веселее, когда она встречала самый светлый день года у себя дома, в Льюнгвэлире, с отцом и матерью, с домочадцами и соседями, с гостями, которых к отцу всегда приезжало немало. Сколько проводилось всяких состязаний, забав… И какой большой круг выстраивался на вересковой поляне между воротами и морем, когда танцевали очистительные танцы с факелами и заклинающие танцы плодородия, когда отец ее, Скельвир хёвдинг, лучше всех молодых в мужском кругу прыгал через копье и вонзал его в землю… Вспоминать было тяжело, и Ингитора с трудом удерживалась от слез, чувствуя себя такой одинокой, всем чужой, потерянной, ненужной, словно камешек на большой дороге… Кто она здесь: пленница или гостья, которую держат из милости? И куда ей идти отсюда: в Аскефьорд, в Эльвенэс? И как?

Но вот праздники прошли, пришла пора думать, что делать дальше. Ингитора не могла и не хотела бесконечно оставаться в усадьбе Фридланд на Остром мысу, на перекрестке дорог, и деятельный склад Хильды тоже требовал новых подвигов.

– Наверное, тебе хочется вернуться назад в Эльвенэс? – спросила она дня через два после праздника. – Раз уж так получилось, что выкуп за Эгвальда ярла достался моему брату, то Хеймир конунг, наверное, теперь должен позаботиться и собрать новый.

– У меня осталась «морская цепь». – Ингитора положила руку на золотую цепь, которую по-прежнему носила, несмотря на досадную тяжесть. – В ней две марки золота, а Торвард конунг и просил за Эгвальда две марки. Правда, серебро за ярлов и прочих пропало, но ведь эта цепь стоит дороже, чем просто две марки золота! Если еще прибавить работу и ее волшебные свойства, может быть, он согласится принять ее как выкуп за Эгвальда и как залог за остальных. А потом можно прислать недостающее.

– Но не можешь же ты поехать во Фьялленланд одна! Я вот что придумала: я сама отвезу тебя в Нагорье к Хагиру и Хлейне, это не слишком далеко, всего-то три дня пути, а там уж Хагир доставит тебя по морю в Тингваль к Дагу хёвдингу. Ну, а Даг перевезет тебя через море опять в Эльвенэс: он родич Хеймира конунга, у него найдется и корабль, и люди. Как тебе это нравится?

– Очень разумно! – одобрила фру Аудвейг. – Йомфру очень хорошо рассуждает. Не пройдет и половины месяца, как йомфру Ингитора опять будет дома и в полной безопасности!

– А Эгвальд ярл по-прежнему будет в плену, среди лишений и унижения! – продолжила Ингитора. – Я не хочу возвращаться в Эльвенэс! Да, это очень разумно и правильно, но я не посмею показаться на глаза Хеймиру конунгу и кюне Асте после того, как я сначала толкнула их сына на войну с фьяллями, обрекла его на раны и плен, потом взялась было его освободить, но только потеряла даром столько сокровищ!

– Ну, ты не виновата! – утешила ее Хильда. – Хотела бы я посмотреть на того, кто справится с моим братом!