Доказательство Канта - Елена Янова

— Ном вскинул брови, понимая, что его пытаются нагло ущемить в правах и, естественно, негодуя на эту тему.

— А для страховки, — невозмутимо ответил я и продолжил скучным казенным тоном. — Подписывая вышеупомянутый документ, вы отказываетесь от вводного инструктажа на свой страх и риск, и наша юрисдикция из обязательной превращается в добровольную. Словом, если вы попытаетесь убиться об зубы суккубы или попасть под прогон стада двутелок — мы в силу своих возможностей и способностей постараемся вас спасти. Но обещать ничего не будем. Или вы слушаете инструктаж и гуляете под нашей защитой. И по нашим правилам.

— И долго длится эта ваша лекция?

— Полтора часа. Кратенько, по верхам. Только самое основное.

Было видно, как Ном колеблется — его разрывало от желания пострелять сию же секунду и в то же время скручивало от жадности из-за впустую потраченных денег и нежелания терять время. Наконец, он злобно ткнул пальцем в форму отказа и рывком натянул перчатку.

— Пошли. И тут бюрократию развели.

Я отправил копию документа шефу, военным и в колониальную полицию на всякий случай — то, что пониже спины, чуяло подвох, и я старался прикрыть ребят от неприятностей. Поставил таймер на смарте на двое суток — ровно столько предполагалось нам отсутствовать в колонии — и по внутреннему переговорнику оперативников предупредил, чтобы были осторожнее и внимательнее: отказ отказом, но груз морального и служебного соответствия я ни с них, ни с себя снимать не собирался.

По мере удаления от локальных куполов защиты Ном и его личная гвардия постепенно снижали градус первоначально излучаемой безграничной уверенности в себе, и апломб шатена пал жертвой первой же малой химерки. Когда животное прыгнуло на него без всякой задней мысли, мужчина отшатнулся в сторону и с коротким взвизгом попытался ножом счистить с себя местный сферический аналог обычной луговой кобылки.

Я перехватил руку и аккуратно собрал в горсть ни в чем не повинную зверушку, заметив при этом с максимальной обезличенностью, чтобы не заподозрили в моем любимом тоне «а я говорил»:

— Малая химерка — не опасное создание, она не сможет вас ни укусить, ни чем-то отравить. Ее не стоит бояться, в отличие от красноглазых орфов, — выпустив химерку, я подхватил с земли небольшое двухголовое создание с ярко-красными пятнами глаз и выраженными силихитиновыми наростами вместо зубов в обеих пастях. Головы были сращены прямо с цилиндрического вида тельцем, покрытым плотным шипастым панцирем — карапаксом, а стояла тварюшка на длинных паучьих ножках. Стрекательные клетки в опушке передних клещеносных конечностей с обеих сторон оглушали и жалили мелких животных, а клешни — подтаскивали ко ртам: остальные восемь ног позволяли животному довольно шустро передвигаться и залезать даже на высокие и гладкие препятствия. Для человека яд орфов оказался смертельно опасным, хотя для здешних животных крупнее кошки размером особого вреда не представлял. — Я бы советовал в присутствии очаровательного создания перчаток не снимать и близко к лицу не подносить.

Орф был осторожно препровожден в кусты, откуда тут же улепетнул. Ном, успевший порядком поцарапать броню нитиноловым ножом, осторожно задвинул клинок в ножны, и диковато на меня посмотрел. А я что. Надо было либо смарт со справочником от ксенозоологов под рукой держать, либо инструктаж слушать, одно из двух. Взялся за роль отважного охотника — ну так не сигай теперь в кусты.

В первые сутки сопровождение Нома и его молодцев превратилось для меня в пытку. Турист каждую сотню метров порывался лишить себя жизни самыми антигуманными методами, какие только могла предложить природа Шестого, начиная от попытки пристрелить неожиданно взлетевшую из-под ног стимфалу и лишь чудом промахнувшись мимо меня и до желания зачем-то попробовать на вкус медно-голубую кровь свежеубитого пентапода. Ее, по-хорошему, и нюхать-то опасно.

Из всей дурной компании уважение и симпатию у меня вызвал только один наемник — тонкий, но жилистый шатен с пытливым и умным взглядом серо-голубых глаз, поразивший меня, когда мы остановились на привал и сняли шлемы, дикой прической из беспорядочно торчащих во все стороны волос всех оттенков лазури.

Звали красавчика Виктором, но я сразу сократил его до Вика и велел Макс присматривать за ним. Она лишь кивнула и не отлипала от подопечного все оставшееся время, негромко переговариваясь с ним, рассказывая, как правильно обращаться с кремнийорганическим миром, и наемнику симпатизируя. Я даже почувствовал что-то похожее на небольшой укольчик ревности, но подавил неуместную эмоцию.

Вечером, развернув локальный защитный купол, мы собрались в кружок, обсуждая события прошедшего дня и планируя маршрут следующего. Я наметил места обитания гептаподов и решил, что неплохо будет и для нас самих немного углубиться в дикие земли, чтобы поизучать природу Шестого и ее закономерности. Выходило так, что мы прошли за день около десяти километров, медленно и с остановками, и на следующий нам надо пройти не больше двух-трех, чтобы к концу временного контракта вернуться. К нашему тесному обществу подсел Вик и спросил:

— Разрешите?

Я кивнул и чуть подвинулся. Вик приземлился рядом и всем улыбнулся. Я, понимая, что чем дальше, тем больше мне нравится этот субъект, предложил:

— Расскажете о себе?

Вик обвел нас неуверенным взором и, встретив неподдельный интерес — кто же откажется от свежих баек и нового человека! — завел рассказ.

— Зовут меня Виктор, хотя домашние предпочитают Викто’р. По профессии я, как вы понимаете, наемник, хотя предпочел бы игломету карьеру стилиста. Maman и papa` хотели бы видеть меня неким подобием военного аристократа, но, к сожалению, надежд семьи я не оправдал.

Мы замолчали и с пораженной влюбленностью в такую великолепную личность во все глаза уставились на Вика.

— На самом деле