Славный город Старый Ключ - Анатоль Нат

— Сколько Кур хочет за орудие? И есть ли у него к нему снаряды?

— Сто двадцать две тысячи, — скромно потупил глазки Лёха. — За каждое. И готов продать по восемьдесят снарядов к нему, стоимостью по сто двадцать два золотых штука.

— Ты ж знаешь, цена вопроса — миллиметр диаметра ствола — тыща золотых. Миллиметр калибра снаряда — золотой.

— Всего надо, если округляя, семьсот тридцать три тысячи.

— Зашибись, — прошептал Сидор. — Ладно, пока отложим в памяти семьсот тысяч. Теперь, во что обойдётся корпус?

— Это вот Марк, — показал рукой в сторону Лёха.

— А что Марк, — старый мастер внешне безмятежно пожал плечами. — Марк не подведёт, стоклохолст будет. И сеть стеклянная, любая, какую только придумаете — будет. Марк своё дело знает туго…

— Сколько? — жёстко перебил разглагольствования старого мастера Сидор.

Что-то уж слишком тот старательно уводил разговор в сторону от прямого ответа, пряча глаза, а такое поведение сразу наводило на самые нехорошие мысли.

На какое-то время в комнате установилось нехорошая тишина, прервать которую никто из троих собравшихся здесь не спешил.

Как бы ни под сотню оно нам встало, — тихим голосом прервал молчание Лёшка. — Больно уж дорогая работа выходит. И не столько по оплате рабочих, как по материалам.

Ещё ведь и станки надо будет где-нибудь на стороне заказать, чтоб нить стеклянную не только тянули, но ещё и ткань делали. И под это дело придётся Марку чуть ли не новый цех у себя открывать. А каретник так вообще говорит, что у него готового лака и всякой его химии даже на десятую часть одного корпуса не хватит. Что на большую лодью, одной только фанеры пойдёт, как на добрую сотню броневиков. Да не с простой бронёй троечкой, а теперь уже с усиленной. Пятёрка, а то и семёрка потребуется. Какая именно — никто не знает. Ещё и опыты всякие надо провести. Да не просто так, а спехом и по максимуму.

На одних только снарядах для испытания брони по миру пойдёшь. Плюс аренда орудия. Плюс те Куровские стволы надо ещё на станины какие поставить. Не с земли же стрелять, право слово.

Вот мы и подумали, что одной лодьёй тут уж точно не обойдёшься, чтоб все подводные камни столь необычного дела обойти. Потому мы…

— Потому сюда на встречу со мной каретник и не пришёл, — тихо отозвался Сидор. — Побоялся, видать, что за такие цены я его слегонца прибью, тут же на месте.

Судя из ваших слов, — негромко продолжил он, — и по тому, как вы очень аккуратно перечисляете будущие возможные проблемы, стоимость одного такого клеёного корыта, то бишь корпуса, легко может перевалить и за две, и за три сотни.

— Три — вряд ли, — поморщился сталевар. — Но что две — оченно вероятно может быть.

Не знаю, — уныло развёл он руками, виновато глядя Сидору в глаза. — Хотелось бы тебя обнадёжить, но кто ж его знает, как оно на самом деле обернётся. Потому мы так осторожно и цифру назвали.

— Я офигиваю, — покачал головой Сидор. — Обычная большая, подчёркиваю, самая обычная большая транспортная лодья амазонок, чертежи которой вы у меня прихватизировали и «творчески» проработали, в производстве стоит от силы, ну, полторы сотни тыщ золотых. Включая сюда же и такелаж и всё-всё-всё по снаряжению судна. Продать потом можно и за пол лимона, коль работа хорошая, а стоит оно производителю — не больше сотни. Со всем парусным и боевым снаряжением.

— А тут…, — схватился он за голову.

— Показывай, — вдруг встрепенулся он. — Расчёты показывай, — ещё больше раздражаясь, повысил он голос, глядя на растерявшегося понурого Лёху.

Уныло переглянувшись с Марком, Лёха с мрачным, обречённым видом достал из-за пазухи пачку стянутых бечевой кусков тонкого, протёртого чуть ли не до дыр пергамента и протянул Сидору.

— Здесь всё, — каким-то потерянным голосом подтвердил он, на вопросительный взгляд Сидора.

Когда через полчаса внимательного разбора записей Сидор поднял глаза на молча сидящих напротив товарищей, взгляд у него был мрачнее грозовой тучи.

— Ну, что я вам скажу, — мрачно протянул он. — Если мы с такими нашими запросами уложимся в три сотни за лодью, я буду считать, что мы дёшево отделались.

Это же надо будет создавать чуть ли не новую отрасль химической промышленности, лако-красочную, — сердито помахал он каким-то случайно выдернутым из пачки листком перед собой. — А все ингредиенты для её производства — привозные.

Дерьмо! — тихо, сквозь зубы выругался он.

Первое, — бросил он листки на стол. — Осетра режем беспощадно. Никаких ста миллиметровых орудий. Тем более за сто двадцать тыщ какому-то Куру. Обойдётесь тем чего полно — семидесяти шести миллиметровки берите со своих складов, и того за глаза хватит. Так и со всем остальным. Всё что можно заменить — меняйте на более дешёвое. Не получается — ну, ква.

И никаких трёх лодий, — сухо отрезал он. — Одну. И ту строить лишь после того, как определитесь с броневой фанерой, какая самая лучшая. И пусть будет опытный образец, а не сразу в серию.

Как сделает корпус — расстреляйте его из ста миллиметровки. Прям на льду. Из той, что мы под Сатино взяли. Или из чего ещё потяжелей, что найдёте. Вот тут-то снарядов не жалеть. Всё проверяйте. И сальники под гребной вал чтоб не текли, и толщину фанеры на пробой самой тяжёлой из доступной нам артиллерии, и фундаменты орудий, чтоб не срывало при первом же выстреле, и чтоб корыто ваше лёгкое, фанерное, при первом же выстреле назад не отбрасывало, и всё-всё-всё. И ходовые качества в первую очередь проверьте. Потому как ни крути, а добираться до того Плато придётся морем.

И ещё. Постарайтесь уложиться до весны. Или хотя бы до начала лета, чтоб время было построить уже не опытный, экспериментальный «монитор», а нормальную морскую лодью, готовую уже чуть ли не в серию, хоть завтра.

Вот тогда мы точно примем участие в набеге на Плато. Не уложитесь по срокам — мы в пролёте. Во всех смыслах.

Может, оно то и к лучшему было бы, да жалко. Там на складах у князей столько всяких штучек дорогих, столько добра…, а трюм у лодьи амазонок такий глыбокий, что мы с одного рейса вернём все наши вероятные потери. Даже с одним кораблём.

Что ещё могу сказать, — развёл он руками. — Дерзайте! О деньгах не думайте, деньги будут. Получится — мы в шоколаде, нет — пол лимона, как с куста, — тяжело и обречённо вздохнул он. — И с этого дня всем чужим доступ на заводы здесь закрыть. Напрочь!

Все обозы, что идут из города на Басанрог и обратно, пускать только в объезд. Чтоб даже на ночёвку останавливались уже за крепостными стенами. Внутрь — никого, ни под каким видом. Ужесточить секретность по самое не могу.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});