За что не берутся даже джинны - Татьяна Андрианова

«Тренировка на баланс? Хм. Неплохо», — пошел на попятную Джастудай.

«Только тебе придется объяснить нам, что этот танец собой представляет», — поддакнул Кумивар.

Я скинула пледы. Мышу досталась почетная роль отбивать такт восточной импровизации когтями по миске. Вампир так вошел в раж, что принялся сопровождать ритм брутальной смесью движений ламбады, плавно перетекающей во фламенко и канкан. Такое зрелище переплюнуть сложно. На мгновение мелькнула шальная мысль выставить вместо нас вампира. Пусть пляшет на мальчишнике, наверняка сорвет бурные аплодисменты. Мечи же восприняли выступление нетопыря как вызов конкурента и в ответ заставили мое тело вытворять такие па, от которых некоторые эмоционально ранимые танцовщицы навсегда покинули бы профессию со слезами зависти и проклятиями в мой адрес. Мышь жег не по-детски, его эротично-томные движения бедрами и тряска плечами плавно перетекли в имитацию танца семи покрывал. С той лишь разницей, что исполнительница такого танца в процессе должна остаться полностью обнаженной, а у нетопыря, строго говоря, одежды вообще не было, но его явно не останавливали такие мелочи: он с легкостью заменил ткань собственными крыльями, и это выглядело даже более пикантно. У меня не было ничего из легких тканей, поэтому пришлось завязать рубашку узлом, оголив живот, и мы с мечами показали, что можно сделать мышцами пресса, если знать, как ими управлять. Скажу без ложной скромности, мои тренеры по фитнесу мною бы гордились.

В конце концов мы выбились из сил. Мышь поскользнулся и шлепнулся с миски на спину. В таком положении он пытался умудриться изобразить что-нибудь эротичное, но без особого успеха. Я тоже устала и, изобразив что-то вроде поклона сильно пьяной балерины, устало оперлась на клинки. Все. Устала. Есть хочется жутко, да еще тут какой-то синекожий тип обхватил мои колени и восторженно лепечет:

— О-о-о-о! Какой дэвушка!!! Какой дэвушка!!! Мине б такой!!!

— Это что еще такое?! — возмутилась я, отчаянно желая огреть льнущую к коленям личность рукоятью меча по голове, но сил уже не было.

Оставалось только смотреть и злиться — это получалось хорошо как у меня, так и у окружающих. Из темноты вынырнула хитрая левбайская морда, ловко сцапала оставленный без присмотра котелок с похлебкой и благополучно исчезла во мраке, унося в клыкастой пасти надежду на сытный ужин. Вот зараза! Мышь нашел в себе силы, воздел себя на трясущиеся нижние конечности и обозрел полученную композицию «Девушка и горячий поклонник у ее ног» слегка осоловевшими глазами.

— Так это же Абдулла! — радостно воскликнул он, словно три года водил гарем этого самого Абдуллы по пустыне и обрел-таки наконец долгожданное избавление.

Лично мне это имя ни о чем не говорило. Судя по удивленным лицам собравшихся, им тоже.

— Да хоть сам товарищ Сухов! Уберите его от меня! — взвизгнула я и попыталась выдернуть ноги из кольца жадных рук, в результате чего потеряла равновесие. Теперь мои конечности все так же страстно сжимало в объятиях синее нечто, а я беспомощно валялась на земле, тщетно пытаясь хотя бы извиваться в знак протеста.

Первым опомнился и пришел на помощь попавшей в беду даме Арагорн, чем заслужил очередное очко в свою пользу. Все-таки хорошее имя я ему дала. Эльф попытался отцепить загребущие ручки, но не преуспел. К нему присоединился тигр. Вцепившись в балахон пришельца, зверь рванул со всей дури. Ткань не выдержала, и все получили дивную возможность удостовериться в натуральности цвета моего неожиданно обретенного фаната. Синими оказались не только лицо, но и ноги, и руки, и спина, и то, что ниже спины… Также выяснилось, что пришельца можно отделить от меня лишь хирургическим путем, но я высказалась против таких кардинальных мер, опасаясь, как бы кровь неизвестного существа не оказалась ядовитой для моего не окрепшего еще организма. В общую борьбу за мою неприкосновенность влились все, кроме недоуменно хлопающего глазами нетопыря. Правда, Линк почему-то пытался оттянуть меня от синекожего так, что теперь мое спасение сильно напоминало перетягивание каната. Только канат сильно ругался при этом. Мышь свечой ввинтился в воздух и попытался образумить нас сверху. Видимо, для солидности, а может, боялся, что побьют его, раз знакомца как ни пинай, а убрать не удается.

— Абдулла! Зачем ты привязался к Веронике? У нее же тигр, он тебя живьем сожрет и даже косточками не подавится!

Но дождался только очередного:

— Вах какой дэвушк! Танцевать умеет, тигр приручить может… Вах! У мине триста шестьдесят пять жен, одной для ровного счета не хватает!

— Какого ровного счета, шайтан пустынный?! — возмутился вампир. — Зачем тебе столько баб в одном маленьком оазисе?

— Ничего ты не понимаешь… — откликнулся синий, ловко отбрыкиваясь ножкой, обутой в расшитую бисером туфлю с загнутым кверху носом, от лязгающих челюстей Тиграша. — Надоело в високосный год книжку ночью читать. Совсем умный стал! Сентиментальный. Вон вас в оазис пустил… И даже денег не взял.

— Так ты, морда джиннская, еще с прошлого века нашему принцу деньги должен и не отдаешь! — возмутился мышь.

— Так нету у меня денег, — вздохнул Абдулла. — Знаешь, сколько нынче стоит гарем содержать? Совсем кошмар, слюшай! Каждой сережки купи… каждой колечко купи… каждой спа-процыдур оплати… Вай сколько денег надо.

По мере перечисления трат расточительного гарема синий умудрялся даже загибать пальцы, не выпуская моих ног из объятий.

— А ты еще одну завести захотел, — хихикнул мышь. — Без последних шаровар останешься. И вообще ты неправильно ухаживаешь. Разве так ухаживают!

— А как? — Вдохновленный перспективой жениться, Абдулла отпустил-таки мои многострадальные ноги, и я по инерции улетела куда-то в кусты.

Растительность оказалась колючей, вдобавок ее облюбовали муравьи, совсем не обрадовавшиеся моему падению в столь поздний час. Я их не виню.

— За девушкой нужно ухаживать… Сводить в хороший ресторан, например, подарить цветы… Ну-у-у… Еще что-нибудь сделать романтическое, — пояснил вампир.

— Да где ж я тут этот ресторан найду? Пустыня — она пустыня и есть… А в город джинн не пустят. Дэвушк пустят, а вампыр и джинн — нэт. Там стража на ворот стоит очень строгий. Никого из нежить не пропускат.

Перспектива во второй раз за вечер остаться без ужина отозвалась в голодном организме траурным урчанием в моем животе. Ну что за день-то такой! Никто не покормит, только с глупостями все пристают.

— А здесь поляну никак накрыть нельзя? — осторожно, чтобы не спугнуть робкую надежду, предложила я. — Да и один на один с совершенно незнакомым мужчиной я оставаться боюсь. Мало ли что. А тут друзья…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});