Проклятая любовь - Мариям ПаТо

важно, чтобы он смог проглотить противоядие.

С облегчением выдохнула. Все должно будет получиться.

Пришлось обратится к резерву, чтобы вытащить из пространственного кармана несколько пузырьков, которые помогут сделать противоядие.

Боги, лишь бы они не ошиблись с тем, чьим ядом его отравили.

Закрыв дверь, чтобы мне не помешали, позвала свою ленивую змею.

Последнее время она совсем не шевелилась. Нехотя, она откликнулась, меняя тело.

Тело было тяжелое, плохо слушалось, но смогла спустить немного яда в подготовленную емкость.

Без помощи посторонней было тяжело, но справилась.

А теперь самое сложное… Вернуться обратно в человеческое тело.

Змея не хотела отдавать власть, заползая к Алу в постель.

И я уже собиралась паниковать, боясь того, что рептилия сожрет его или укусит, но нет. Она сползла обратно, вернув мне власть.

Что это было — я так и не поняла. Но испугалась знатно.

Да и оборот без следа не прошел, снова провоцируя дрожь во всем теле.

Дрархи…

Вытащила из футляра на бедре лекарство, вкалывая себе в бедро лекарство.

Осознала себя сидевшей на полу, опираясь спиной о кровать, прислонившись головой к плечу Ала.

Покосилась на дверь, прислушиваясь к шуму в коридоре.

Тишина…

Все еще ощущая слабость, отползла от кровати к расставленным склянкам и пузырькам.

Боясь с дрожащими руками, медленно смешала ингредиенты, следя за сменой цвета в склянке.

Все шло как надо…

Боги, спасибо за помощь.

Медленно цвета переставали меняться, а противоядие стало бесцветным.

Взболтав колбу, убедилась, что консистенция верная.

Сдерживая рвотные позывы, используя магию резерва, подползла к кровати, вливая противоядие в него. Терять время нельзя, оно быстро теряет свои свойства, а еще раз выдавить из себя яд я ближайшие дни вряд ли смогу. Проклятье меня добьет…

Ал смог выпить все.

С облегчением скатилась на пол, взглядом найдя емкость под кроватью. Идеальная…

Пока я поддавалась требованиям тела избавиться от лишней желчи, так как ела я давно и рвать чем-то кроме не могла.

В итоге справилась, чувствуя облегчение.

На долго ли?

Время близилось к рассвету, а скоро время пересменки и обхода.

С трудом нашла в себе силы убрать за собой.

Если сделала все правильно, то Ал придет в себя уже в течение суток.

Закончив с уборкой, разблокировала дверь в палату, после чего опустилась уже на стул, облокотившись на спинку кровати, позволяя себе немного подремать.

Мне было бы лучше поспать, но я не могла оставить его одного без присмотра.

Периодически открывая глаза, с радостью отмечала, что щеки его розовели, а дыхание становилось глубже.

Похоже, что я сделала все правильно.

— Дама, давайте проведу вас в комнату отдыха, поспите, — услышала я тихий шепот одной из помощниц.

Проморгавшись, увидела в комнате целителя, который осматривал Ала, а его помощница тем временем решила позвать меня отдыхать.

Покачала головой.

— Нет… Я тут останусь…

— Тара, пусть остается. С пациентом все хорошо, ее присутствие ему идет на пользу. Айрин, — обратился молодой целитель ко мне, — хотите, мы вам сюда складную кровать принесем? Дамос Асклепиэль передам мне суть вашего разговора и приказал обеспечить вас удобствами. Если не хотите в комнату отдыха…

— Если можно, буду очень благодарна… — прохрипела я, чем вызвала у мужчины недовольство.

Он нахмурился, резко приблизившись ко мне.

Резко целитель взял меня за подбородок, заглядывая в глаза, а после замерял пульс.

Сил сопротивляться не было.

— Я очень надеюсь, что вы не решили совершить глупость, — прорычал он, после чего отдал несколько быстрых приказов девушке.

Почти сразу, а может мне так показалось, в комнате появилась кровать, о которой говорил эльф, а я оказалась на ней.

Целитель и эльфийка еще что-то обсуждали, но я уже не слушала, проваливаясь в сон.

Больше суток без отдыха дали о себе знать.

Снилась змея. Точнее то, что я теперь она…

Тело болело, горело. Как и голова.

Было четкое осознание, что оставаться в сознании и в таком виде мне оставалось не долго. Несколько часов. Даже не сутки.

Видимо, я значительно приблизила к себе окончательное пробуждение проклятия.

Ну, значит так тому и быть. Ал стоил этого. Ребенка только жалко…

Адалатэль

Яд не действовал на меня так, как должен, и это немного пугало целителей. Накачав меня травами и обложив артефактами, они не могли понять, что со мной делать и как спасать.

В итоге с моего согласия меня погрузили в целительный сон.

Только я очень просил не пускать ко мне Рин.

Не хотел, чтобы она видела меня таким. Да и знал, что она не будет спокойно смотреть на меня. А явно что-то предпримет.

Пока был во сне, видел то, о чем боялся мечтать.

Видел Рин в кабинетах рядом со мной, видел детей, причем не одного, а несколько. И знал, что это мои дети… Наши дети.

Мы работали рядом, вместе. Рука об руку.

Не рисковали более собой.

И нас приняли. И брачные браслеты на руках… Настоящие, которые дарует Богиня.

Картины сменялись, но все были полны моей личной идиллии.

Боги…

Как же я был счастлив в этих видениях!

Моя дражайшая Рин, целая, счастливая, живая рядом. Большего я и желать не смею.

Если бы это стало реальностью — я бы принес дары всем богам, которых знаю.

Просыпаться не хотелось. Хотелось провести все время со своей семьей.

Да, со своей…

Но что-то выдернуло из идиллии.

Сначала легкое жжение в горле, с которым я не смог ничего сделать, от чего очередная идеальная картинка рассыпалась осколками, а следом это жжение перешло на все тело.

Жжение сменилось болью, заставляя желать разодрать кожу, давая сжигающему меня огню путь наружу.

Но пошевелиться не мог.

Открыл глаза, судорожно вдыхая воздух в горящие легкие.

Дышать было больно и тяжело, словно в грудь залили раскаленный металл или пробили горячими гвоздями.

Медленно дыхание восстанавливалось, как и зрение.

Знакомые стены палаты. Ночь…

И запах…

Почему ею тут пахнет?

— Рин… — сорвалось хриплое с губ.

Рядом кто-то зашевелился, а следом я ощутил прохладную влагу с терпким запахом трав, на мгновения перебившим аромат моей женщины.

Пил жадно, долго, пока емкость не опустела.

— Я рядом… Рядом, — шептал самый родной голос.

Нежная рука ее гладила невесомо голову, даря спокойствие и облегчение. Она тут…

Превозмогая боль, повернул голову, увидев склонившуюся надо мной любимую.

Нет…

Ей было плохо.

Бледная, с искусанными губами, дрожит…

Почему никто ей не помогает?

— Где твое лекарство? — прохрипел, вглядываясь в блестящие от слез глаза.

— Закончилось. Все хорошо…

Она грустно улыбнулась, опустившись на кровать, рядом со мной.

Посидев пару секунд, она