Секреты, которые мы храним - Лили Уайлдхарт

чтобы ты побежала.

Мое сердце замирает в груди от его слов. — Побежала?

— Да, котенок. Я хочу, чтобы ты бежала так, словно от этого зависит твоя жизнь. Я хочу, чтобы ты боролась со мной. Затем, когда я заслужу это, хочу, чтобы ты сдалась мне. — Его зрачки расширяются, а член дергается у моего живота.

Я слышала о первобытной игре, много читала об этом, но до Хантера секс был для меня рутиной. У меня что-то отняли. И хотя это то, что он забирает у меня, учитывая, что я была его добычей, он все еще спрашивает моего разрешения, что отличает это от всего, что делал Трент. Я также знаю, что могу сказать ему "нет", и он примет это.

— Хочешь поиграть? — спрашивает он, не отрывая от меня взгляда.

Мои внутренности горят от предвкушения и желания, и именно так я ловлю себя на том, что говорю "да". Я хочу этого. Я хочу его, как бы это ни выглядело. Это моя сила, которую я могу вернуть, и я знаю, что с Мейером я в безопасности, даже если он притворяется, что это не так.

— Я даю тебе фору в одну минуту, — хрипло говорит он, прежде чем поцеловать меня так, что у меня снова начинает кружиться голова. Когда он отстраняется, я чувствую, как под моей рукой колотится его сердце в груди.

— Беги.

Приказ получился нечетким, но я не колеблюсь. Скидываю каблуки, решив, что потенциальная заноза в ноге лучше, чем сломанная лодыжка, я срываюсь с места и бегу по тропинке в лес.

Секунды пролетают так быстро несмотря на то, что я пытаюсь отследить их в своей голове, пока бегу, ища, где бы спрятаться, но тут только деревья.

Так много деревьев.

Я слышу вой позади себя, и мое сердце колотится еще быстрее.

Это он.

Он приближается.

Через несколько секунд я словно оказываюсь в сцене из проекта "Ведьма из Блэр", за исключением того, что я точно знаю, кто идет за мной, и, несмотря на укоренившуюся потребность убежать, я отчасти хочу, чтобы он поймал меня.

Мое зрение расфокусировано, все вокруг размыто, цвета смешиваются с различными оттенками зеленого и коричневого, когда я бегу так быстро, как только позволяют ноги, острые ощущения погони захлестывают меня и заставляют мое сердце биться быстрее.

Я не знала, что это может быть так весело, но я здесь ради этого.

— О, Коооооооотен… — Я резко останавливаюсь, поднимая юбку чуть выше. Это отстой, но это значит, что теперь я могу бежать быстрее. Снова ускоряю шаг, и мои босые ноги натыкаются на крошечные камни и разбросанные ветки вдоль тропы, но мой мозг отказывается признавать неизбежную боль от бега в полную силу без защиты. Мейер дразнит меня, называя нелепым прозвищем, которое он выбрал для меня, хотя оно мне вроде как начинает нравиться. Не то чтобы я ему это говорила.

Его голос звучит ближе, чем когда я слышала вой, а это значит, что убежать от него, скорее всего, невозможно. Поэтому я стараюсь еще больше, хотя на самом деле не хочу.

Мое сердце выпрыгивает из груди, как будто вероятность опасности, смерти реальна. Я должна напомнить себе, что это игра. Фетиш. Это не…

Треск ветки, которая раздается слишком близко, заставляет меня подпрыгнуть, но я подавляю визг и заглушаю любой другой шум, который он мог услышать со своей позиции. Посмотрев направо, затем налево, я делаю полный разворот на три шестьдесят, прежде чем направиться к огромному поваленному дереву, лежащему по диагонали от моего места.

Моя пятка приземляется под неудобным углом на большую ветку, но я игнорирую обжигающий разряд электрической боли, который пробегает по моей ноге до низа живота. Добравшись до ствола, я прижимаюсь спиной к коре и прикрываю рот рукой, чтобы не производить слишком много шума при дыхании.

Запах сырого дерева и свежих цветов пересиливает все остальное, звук моего волнения, бьющийся в ушах, сводит на нет все остальные признаки того, что он может быть ближе, чем я думала.

Закрывая глаза, я концентрируюсь на каждом малейшем звуке вокруг меня. Царапанье бегущей белки, прерывистое пение птицы, треск ветки.

Ствол достаточно большой, чтобы скрыть каждую частичку меня, или, по крайней мере, я так думаю. Для верности я соскальзываю вниз, цепляясь кардиганом за кору, и изо всех сил стараюсь стать как можно меньше, насколько это в человеческих силах.

Мое дыхание немного замедляется, но сердцебиение по-прежнему учащается настолько, что я боюсь потерять сознание и не увидеть Мейера во всей его красе.

Прижав обе руки ко рту, я поворачиваю голову вправо, но ничего не вижу, затем поворачиваю голову влево и…

— Скучала по мне, котенок? — На этот раз я действительно кричу, и вместо того, чтобы отшутиться и сказать что-то вроде "Эй! Ты победил, давай трахнемся прямо сейчас". Я толкаю его в грудь и несусь, как вор, в направлении тропы… черт возьми, если я знаю, о чём я думала. Я нахожусь в режиме полета, мой логический мозг не в состоянии передать моим буквальным инстинктам, что на самом деле я не в опасности.

Поэтому я бегу.

Хотя я знаю, что это безопасная опасность.

Мой мозг мечется между ними, смешивая нашу игру и реальность, поэтому я стараюсь сосредоточиться только на беге.

Позади меня раздается смех Мейера, зловещий, но в то же время чертовски горячий. Возможно ли быть возбужденной и напуганной до смерти одновременно?

Да, да, это так.

За исключением того, что это возбуждает. Совсем не так, как я думала, и это заставляет меня хотеть этого еще больше. Иметь возможность превратить свой страх во что-то веселое. Доставляет удовольствие.

Что-то новенькое.

На этот раз, когда я бегу, меня не беспокоят звуки, которые я издаю, потому что уже почти уверена, что у него рентгеновское зрение, и он также частично вампир. Как еще он смог увидеть меня и подкрасться ко мне?

Я нахожу кустарник, растущий рядом с двумя деревьями, и, не думая о том, какие животные или, не дай Бог, жуки