Фрилансер. Абсолютный хищник (СИ) - Кусков Сергей Анатольевич

Да и Рафаэль Сантана как-то странно смотрит, улыбаясь и оценивая, словно раба себе на галеру хочет прикупить. А в глазах Малышки — теплота и ласка. Я как будто её родной племянник, что, учитывая отношения внутри взвода, недалеко от истины.

…А теперь они смогут дать денег в процессе, а не после. Если посчитают игру достойной. Ибо каждый из них — враг клана Феррейра, и это важнее всего.

— Ты просто боишься, чико! — съязвил противник, но я уже принял решение.

— Нет, не боюсь. — Уверенно покачал головой. — Я не против, Себастьян. Я сделаю тебя и по новым правилам. Просто ТАК — подался вперёд — медленнее, надёжнее, можно дольше думать. — Вернуть ему улыбку. — А по новым правилам не нужно будет до утра сидеть, только и всего.

— Так-та-ак, сеньоры!.. — Дерек запыхтел, задумался. Ибо итоговое решение всё равно за ним. Одна ошибка с его стороны, и ни дон Октавио, ни Веласкесы его не простят, назначив «паровозом». На кону слишком большие деньги, даже без учёта информационного фронта.

— В общем, — созрел он на решение, — сеньоры, я, как крупье, вношу свои коррективы. Вы хотите играть не только на то, что на сукне, но вообще на любые деньги? Хорошо. Но! Вы обязаны будете ПРЕДЪЯВИТЬ эти деньги. Или расписку, что обязуетесь передать какое-то имущество, если ставите имущество, и оппонент согласен с оценкой его стоимости.

— Далее! — махнул он рукой на попытавшегося перебить Феррейра, — я отменяю ставки олл-ин, ввиду бессмысленности. Кроме случаев, — взгляд на меня, — когда у кого-то из игроков НЕТ денег, чтобы поставить столько же, сколько оппонент. Тогда в ручном режиме победа будет рассчитана по правилу олл-ин, и выигравший с меньшим стеком побеждает лишь на соответствующую долю в стеке побеждённого. Вопросы по нововведениям в регламент?

— Сеньор Феррейра не является главой клана и не несёт ответственности за имущество, — съязвил я. — Только глава клана подписывает договора передачи собственности.

— Есть ещё транспортные средства, которые можно передать без подписи главы клана, — а это возразил сам Дерек, снова не дав Себастьяну раскрыть рта. — Ценности. Украшения.

— Уговорили! — облегчённо выдохнул я. — Я не против.

— Да, сеньор крупье, — кивнул и сын Аполлона. — Я — тоже за. Это грамотная корректировка.

— В таком случае объявляю о внесение изменений в правила для данного стола до конца игрового дня. Продолжаем?

Продолжили. И карта не пошла. Не то, что Феррейра стал умнее, хотя он стал умнее, а просто не шла карта. Я просаживал миллион за миллионом, готовясь к очередному противостоянию на мели, думая, как выкрутиться, и параллельно пытался понять, как наехать на этого сукиного сына морально? Ибо он, конечно, козёл, но к сожалению, ничего серьёзного на него у меня нет. Да, мажор, прожигающий жизнь. Но это не грех, не преступление. Таких на планете тысячи. Единственный момент, когда могу выставить его идиотом, это когда он сам пытается наехать на меня первым. Пока все мои выпады на него были исключительно на контратаках. А значит что?

А значит надо ждать очередного его нападения и готовиться. И это плохо — ибо инициатива в момент ожидани отнюдь не у тебя, ты беспомощен, как котёнок, озирающийся, откуда будет «прилёт».

— Скажи, Шимановский, зачем тебе столько девчонок? — произнёс Себастьян, почти разорив меня. Наконец! Я уже потерял счёт времени, когда он начнёт снова доколёбываться.

— Тебе же сказали, завидовать нехорошо. — Я был сама невозмутимость; я отчаянно решал, блефануть на паре или не рисковать?

— А я не завидую. — Кривая усмешка. — Мне просто интересно, что в тебе такого, что на тебя стайкой налетели все окрестные принцессы. Изабелла, вон, потеряла голову. Мерседес и так твоя — у вас корпусное братство. Это когда братство через постель. — Новая кривая ухмылка, но тут он мимо — я вообще не рефлексировал по поводу кухни корпуса. — Гортензия опять же на тебя виды имеет. А она хоть и графиня, юридически, фактически — признанная дочь императора Себастьяна. Пока активно за тебя не борется, но опутывает своими коварными имперскими загребущими сетями, где может. Со стороны это смотрится красиво, хотя я всё равно не понимаю зачем, ибо ты этого не стоишь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Я молчал, на автомате сделав минимальную ставку.

— А вот насчёт Фрейи — тут, наверное, ты прав, сукин ты сын. — Себастьян наигранно вздохнул, но я чувствовал за наигранностью обузданную злость. — Я сам её потерял. Был глуп и повёл себя как юнец, а не муж. Ошибки молодости — они просто ошибки молодости. С возрастом проходят, но в том и прелесть, проходят вместе с молодостью. Но что она после этого прыгнула на тебя…

Вздох, покачивание головой. И как итог:

— Что в тебе такого, Шимановский? Это колдовство? Приворот? Психологические засекреченные методики корпуса? Магия?

— Это называется словом «любовь», Себастьян, но ты мне не поверишь, — парировал я.

— Не поверю, — уверенно замотал он головой. — Ты, и любовь? Хорошо, я поверю в твои высокие чувства к Изабелле. Ваш танец Зорро и Снежной Королевы был… Убедительным. Мерседес за скобками — там горизонтальная корпусная связь, привязанность на стайном уровне. Взвод по-любому семья, это в ваших анналах прописано. Но остальные — определённо нет!

— Больше всего тебя бесит симпатия ко мне Сильвии, да? — развёл я уголки губ в ехидной улыбочке, провоцируя его всё больше и больше. Плевать на эту раздачу, я опущу его на следующей.

— Да, — не стал юлить он. — Сеньор крупье, пятьдесят миллионов.

…А может и не на следующей. Так, Шимановский, подобрался!..

Хм… У меня пара. Тёрн, осталась не вскрытой одна карта. И сукин сын блефует, шесть к четырём. Посчитал стек… Сто шесть миллионов. Всё, что осталось, остальное противник отыграл. Конечно, неплохо для парня с района, но для такой битвы титанов крайне мало.

…Но мне надо понять, вот так он мимичит когда блефует, или когда реальная карта? Если сейчас блеф — я его прочту. Если нет — тоже прочту. И использую на следующих раздачах. Скину, а тут сто пудов надо скинуть и не дёргаться — и он уже не покажет карты. Блин, опять проигрывать! Но, блин, надо!

— Колл, — подписал я приговор этим деньгам.

Дерек отодвинул стиком фишки в банк. Ривер…

М-мать! Так и есть, пара. Держать рожу! Рожу держи, Шимановский!

— А давай ещё на пятьдесят? — улыбнулся во все зубы сукин сын.

Чёрт!

— Колл, — подтвердил я.

— Вскрываемся.

Фулл-хаус. М-дя. Минус сто лямов. Как он меня! Эх!.. Как котёнка развёл!

…Но я понял, что это не блеф. И это — хорошая новость. Правда, единственная хорошая новость. Шесть… Шесть миллионов осталось лежать на сукне! Сдержать вздох отчаяния. Сдержать, Шимановский!

— Да, больше всего меня бесит Сильвия, — криво улыбнулся он, продолжая дискуссию — имел право поизгаляться, как победитель. — Она просто дура. Все девки дуры в той или иной степени, думают эмоциями, а не мозгами. К тому же не понимает, где и с кем придётся за тебя драться. Я ломаю голову, зачем вообще за тебя драться, но женщины странные существа, создания действия, а не размышления. Сам-то ты как к этому относишься, гаремщик? К тому, что у тебя без пяти минут гарем из самых титулованных особ человечества?

— Это не гарем, — покачал я головой, — и гарем не хочу. Что же до секретов… Почему тебя слово «любовь» не удовлетворяет? Оно ведь всё объясняет.

— Хуан, мы взрослые люди, мужчины, — оскалился он в тридцать два зуба. — Оставь сказки девочкам. Да — говори как есть. Нет — пусть это остаётся твоим профессиональным секретом. Мы тут всё понимаем, мы же кабальеро. — Смешок под нос, Себастьян картинно оглядел притихший, вновь заскучавший было перед этим спитчем, зал.

— Да, любовь это не всё, — согласился я. — Любовь — это процесс. А чтобы его вызвать, нужен ИНТЕРЕС, Феррейра, — подался вперёд, начиная операцию по выбешиванию противника. — Ты скучен, тебе не понять этого. Возможно только в этом между нами отличие.

— Ну-ну, — глазами смеялся он. Я же продолжил: