Библейские холмы - Эрих Церен

А Шампольон? Что же общего имело это прусское предприятие с Шампольоном? Правда, Карл Рихард Лепсиус написал через несколько лет после безвременной смерти Шампольона статью об иероглифическом алфавите и в 1837 году направил ее Розеллини. Лепсиус опубликовал также первое солидное собрание древнеегипетских текстов и принес все еще сомневающимся языковедам доказательство того, что Шампольон шел к расшифровке египетской письменности по правильному, единственно возможному пути.

Однако доказательство это Лепсиус сумел обосновать только в 1866 году, во время своего второго путешествия в Египет, находясь среди развалин Сана (Танис) в дельте Нила. Там, в библейском городе Цоане, где сыны Израиля когда-то томились под гнетом Египта, Лепсиус нашел новый камень с иероглифами.

Этот камень уж безусловно доказывал правоту Шампольона. На нем был «Декрет из Канопа» — надпись 239 года до н. э., созданная в египетском городе Канопе египетскими жрецами в честь царя Птолемея Эвергета. Эта трехъязычная надпись, полностью сохранившаяся, представляла собой самое блестящее подтверждение идей Шампольона.

Теперь уже с полной определенностью можно было сказать, что родившийся 23 декабря 1810 года в Наумбурге Карл Рихард Лепсиус, сын историка, самим небом был избран наследником слишком рано умершего француза.

Лепсиус преодолел барьер заблуждений и сомнений, убедительно изложив сущность египетской иероглифики. Этим он заложил те основы египтологии, о которых еще не мог знать Шампольон.

И карьера берлинского профессора Лепсиуса — наследника покойного Шампольона, подтвердившего его теорию находкой камня на одном из холмов в дельте Нила и закрепившего этим самым научную славу своего предшественника,— сразу же пошла в гору: он был избран членом Берлинской академии наук, стал директором берлинских музеев, издателем «Журнала по египетскому языку и археологии», автором многих книг и научных статей о языке и алфавите Египта, его культуре и летосчислении. Под конец своей полной почета и уважения жизни Лепсиус был возведен в ранг действительного тайного советника Пруссии, стал светочем развивающейся египтологии. Когда Карл Рихард Лепсиус 10 июля 1884 года в возрасте 74 лет навеки закрыл глаза, дальнейшая судьба дешифровки египетской письменности уже была решена. Противники Шампольона молчали, а восхищенные представители многих цивилизованных наций шли по пути Шампольона и Лепсиуса к одной и той же великой цели.

Юристы, торговцы, филологи

В это время нашлись смелые люди, попытавшиеся перевести некоторые египетские надписи на памятниках и тексты на папирусе. Профессионалы-лингвисты не взяли на себя такую задачу (это могло бы повредить их репутации специалистов).

Наоборот, сторонние языкознанию лица стали заниматься столь трудным и неблагодарным делом. Скорее из любопытства, но в ходе этих занятий незаметно для самих себя они стали авторитетными египтологами.

Было бы вообще небезынтересно путем тщательного обследования выяснить, сколько «посторонних» лиц, особенно юристов, внесли свой вклад в развитие новой науки. Во Франции это был виконт Эммануэль де Руже, который изучал юриспруденцию, а в 33 года увлекся египтологией. Незадолго до того как ему исполнилось 50 лет, он даже стал профессором египетской археологии в известном Коллеж де Франс в Париже.

Одновременно изучением египетских иероглифов заинтересовался 34-летний коммерсант Франсуа Шаба. В 1856 г. он уже опубликовал важную работу — перевод египетской надписи; она рассказывала об эксплуатации древними египтянами золотых рудников в Нубии. Шаба выпускает одну работу за другой, почти каждый год из-под его пера выходит новая книга. Многочисленные статьи Шаба в специальных журналах доказали всем сомневающимся современникам, как много могут открыть египетские иероглифы; надо только уметь их читать.

В Лондоне иероглификой занимался юрист Чарльз Вайклиф Гудвин. Он тоже вписал свое имя в анналы молодой науки египтологии как автор переводов египетских текстов. В это же самое время ломал голову над египетскими иероглифами Самуэль Берч — самоучка, влюбленный в египтологию. В течение почти двух десятилетий он занимал должность помощника хранителя отдела древностей Британского музея, а хранителем он стал лишь в 42-летнем возрасте. И этот человек, который всю свою жизнь провел среди коллекций Британского музея, откуда он черпал материал для своих исследований, не одну ночь просидел над клинописными текстами и иероглифами. Лишь много лет спустя Берч добился признания, и ученые стали прислушиваться к его мнению.

Как иногда странно, как несправедливо поступает с человеком судьба. Этот Самуэль Берч так никогда и не побывал в стране своей мечты. Несмотря на его многочисленные сочинения и научные книги, никто не послал его в экспедицию к Нилу. Никогда не видел он оазисов и пальм, красной пустыни, голубого неба, храмов, обелисков и пирамид. Ничто в Лондоне не напоминало ему пылающего солнца Африки, и висящий над Темзой туман не имел ничего общего с жарким сверкающим воздухом, нависшим над Нилом. И все же Берч писал о Египте. 27 декабря 1885 г. он умер в возрасте 72 лет. Египтология, без сомнения, была обогащена его драгоценными познаниями.

Как можно стать пашой

В то время когда Самуэль Берч работал в скромной должности помощника хранителя древностей в Лондоне, берлинец Карл Бругш был еще 17-летним гимназистиком с горящими щеками и живыми глазами — это было пока все, что он смог получить от известий и научных докладов, сообщающих о таинственном Египте. В 1848 году из-под пера Бругша (ему тогда был 21 год) на удивление всего научного мира выходит статья «Scriptura Aegyptiorum demotica», в которой молодой студент показал свои знания древнеегипетского народного языка и иероглифики. В следующем году вышла новая его книга, а через год еще одна: «Собрание демотических документов». Она была написана уже по-немецки. Закончив учение, Бругш едет в Париж, затем в Лондон, Турин и Лейден (где голландец К. Лееман составил себе имя как египтолог) и изучает египетские коллекции больших европейских музеев.

В 1853 году наконец наступило и его время: 27-летний Генрих Карл Бругш был направлен за государственный счет в долину Нила. С бьющимся сердцем вступил он в страну, которая имела такое большое значение для всей его жизни. На берегах Нила он повстречался с французом Огюстом Мариэттом из Булонь-сюр-Мер, который был на шесть лет старше Бругша. Мариэтт, по профессии школьный учитель, в 1849 году перешел на работу в Парижский египтологический музей. По поручению этого музея он в течение трех лет работал в Египте.

Мариэтт нашел в Мемфисе на нижнем Ниле могилы священного быка Аписа. В длинных пробитых в скалах ходах стояли 24 огромных каменных склепа для священных животных. Каждая гробница была высечена из единой гранитной глыбы — 4 метра шириной, более 3 метров высотой и около 60 тонн весом.

Могилы Аписа разграбили еще в глубокой древности. Трупы быков были когда-то убраны роскошными драгоценностями: золотом, амулетами и благородными камнями. Так почитали египетские жрецы в Мемфисе некоторых символических животных и земных представителей бога небес Пта.

Итак, Мариэтт и Бругш стояли у склепов этих небесных быков и пытались постигнуть представления и верования древнеегипетской религии. Оба они вернулись в Европу полные впечатлений: Мариэтт — в свой музей в Париж, Бругш — в Берлин, где он стал приват-доцентом и ассистентом Египетского музея.

В 1855 году Бругш опубликовал, помимо официального отчета о поездке, грамматику демотического письма.

В 1857—1858 годах обоих ученых опять потянуло к Нилу. Бругш едет для дальнейших исследований, а Мариэтт — чтобы принять руководство раскопками развалин храмов в Абидосе и Эдфу, начатыми египетским правительством.

Мариэтт оставался в Египте много лет. Он организовал в Каире Музей египетских древностей, и долгие годы руководил им. Одновременно он печатал многочисленные статьи в европейских специальных журналах, а также опубликовал несколько книг. В 1867 году Франция пожаловала ему звание кавалера Почетного легиона, а в 1879 году в Египте же ему был присвоен титул паши.

Генрих Бругш основал в 1863 году «Журнал по египетскому языку и археологии», позже издававшийся Лепсиусом. В 1864 году Берлин назначает его консулом в Каире, где он использовал каждую свободную минуту для подготовки своей большой работы «Иероглифо-демотический словарь». Она вышла в 7 томах в 1867—1882 годах. Некоторое время Бругш был профессором египтологии в Геттингене. Потом возглавил в Каире вновь созданную Школу египтологии, а в год смерти Огюста Мариэтта, в 1881 году, вице-король Египта также пожаловал ему титул паши.

Становится светлее

Новое поколение приняло все еще не оконченный труд из рук своих предшественников. Теперь это были уже не двое или трое ученых, которые показали себя превосходными египтологами,— это были многочисленные английские, немецкие, итальянские, австрийские, голландские, русские и швейцарские ученые. К началу XX столетия составители одного немецкого словаря назвали уже не меньше 37 заслуженных египтологов, которые почти во всех странах мира трудились над изучением древнего Египта[4].