Месть с привкусом крови (СИ) - Гущина Яна

— Клайдомина тоже так считает, — откликнулся Крисс.

И это обитель прорицательницы? Той самой эпатажной леди, которая всегда была одета с иголочки, следила за собой так, как ни одна другая женщина в мире? Вечно в драгоценностях, дорогих нарядах, мехах, с маникюром и замысловатой причёской. Ни за что не поверила бы, что здесь может жить Клайдомина! Чулан какой-то, а не замок! Нет, размерами-то он, конечно, восхищал, но вот убранством… Фи…

Я была в шоке! Ну как тут можно жить? Это же не замок, а гигантская шахта! Будто только сегодня утром здесь уголь добывали! А чего только стоит вся эта нечисть, ползающая по стенам и полу! Бррр! Какой ужас! Ничего более неприглядного я не встречала в своей жизни. Будто в ад попала! Впрочем, может, так и есть?

Одна чернота и ничего больше. Стрельчатые окна закопчены так, что едва ли пропускают свет. Густая паутина, как паруса на бригантине, развивается при каждом дуновении ветра. Слышатся потусторонние звуки, отчего волосы на загривке встают дыбом. Стоны и плач привидений вконец доконали меня, особенно когда парочка из них продефилировала мимо. Я завопила и что есть мочи вцепилась в Крисса.

— Успокойся, — он улыбнулся, заговорчески вскинув бровь. — Не всё так страшно, как кажется!

Да? Не всё так страшно? А куда страшнее, мать твою? Внутри меня не осталось ни одной живой клеточки — все умерли от страха!

Пахло плесенью, мышами, тухлятиной. Меня чуть не вырвало. Но я сдержалась. На полу толстый ковёр из пыли, по которому мы прокатились. Теперь моя одежда была безнадёжно испорчена! Эту пыль, небось, ничем не вывести из одежды!

Эмоции зашкаливали. Казалось, что я очутилась в самой глубокой пещере самой злобной колдуньи. Для полного антуража не хватало здоровенного котла на костре посредине зала, где заживо варились бы грешники, крича и высовывая руки из варева.

Пипец, как страшно! Так вот где живёт Клайдомина! А как в свет выйдет, так ни за что не скажешь, что грязнуля. С виду приличная колдунья — принарядится, маникюр, педикюр, бриллианты, да шелка или бархат. Кто бы только знал, что у неё дома творится!

— Ты уверен, что здесь живёт Клайдомина? — сильно усомнилась я, зашипев на Крисса.

— Ещё бы! — откликнулся он так, будто был здесь частым гостем. Его ответ насторожил меня, и я удивлённо уставилась на друга.

— Ты бывал здесь! — я не спрашивала, а утверждала!

— Теперь ты тоже бывала, — в тон мне ответил он, ничуть не смутившись. — А что тут такого? Говоришь так, будто что-то постыдное сотворили. Клайдомина к нам ходит, так отчего бы нам к ней не нагрянуть?

Только это не были слова случайного гостя. Я чувствовала, что Крисс был здесь завсегдатаем. Это напрягало настолько, что я готова была убежать, лишь бы не знать, почему он приходил сюда. А ещё стало ясно, что Клайдомина — никакая не прорицательница, а колдунья! Причём, недобрая, если не сказать «злая»!

Озираясь, я отступила. Крисс не стал преследовать меня, а прошёлся по залу и, раскинув руки, прокричал:

— Клайдомина, хватит прихорашиваться, иди к нам!

Ничего себе! «Хватит прихорашиваться»! Крисс, по-моему, вконец охамел!

И тут произошло нечто невероятное! Зал будто сделал кувырок, сменив декорации! От кувырка я полетела на пол, но на нём уже не было пыли! Он сверкал, отполированный до блеска! Именно в нём я увидела отражение высоченного сводчатого потолка. До этого там резвилась паутина, гроздьями висели полчища летучих мышей, ползали пауки и змеи. Теперь же там не осталось и следа от гадов! Паутина исчезла, и все перекрытия потолка увились благоухающими чёрными розами. Запорхали чёрные бабочки.

Запахло розами, сандалом, свежестью. Казалось, что я попала в сказочный замок доброй феи. Если бы чёрный цвет сменить на белый, то так и было бы!

Я ошалела! Ничего себе метаморфозы! Зажглись чёрные свечи! Пыль исчезла моментально, причём не только из зала, но и с моей одежды! Чёрный зал Клайдомины засверкал очарованием. Он был настолько широким и длинным, что казался бесконечным, а вдоль стен стояли эбонитовые стражи, застывшие в коленопреклонённых позах. Я готова была поклясться, что каждый из них готов в любую секунду встать и защитить замок своей госпожи!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Стены из отполированного до блеска чёрного гранита уже не казались мрачными. Наоборот, они хранили утончённость и шик. Колонны из чёрного базальта поддерживали высоченный сводчатый потолок, и по ним струилась такая тонкая и изощрённая резьба, будто колонны были покрыты тончайшим кружевом. На самом же деле это были загадочные письмена, заветы предков.

Зеркала вылиты из почернённого серебра, отчего тоже казались чёрными. Да ещё и в чёрных кованых рамах! Для полного сходства с самым мрачным замком на земле, не хватало тех самых летучих мышей и пауков, которыми Клайдомина маскировала свой замок под нежилое помещение. Но после их исчезновения, замок обрёл немыслимое великолепие, хоть и мрачное.

Я могла бы поклясться, что более странного замка некогда не видела! Впрочем, нет! Летающий замок, в который я дважды наряжалась, был куда более странным! Это бесспорно! Но тот был хоть приветливым, пока я в нём жила. А этот — мрачный, таинственный, пугающий. И в то же время — великолепный, чарующий, восхищающий.

Всё выдержано в чёрных тонах: чёрные розы, увивающие окна, колонны, потолочные балки. Чёрные бабочки, кружащие посреди зала. Чёрные зеркала, чёрные колонны, чёрный потолок. Даже пруд посреди зала и тот чёрный! По нему плавали чёрные кувшинки, а на бортиках раскинулись чёрные скульптуры спящих русалок.

Мрачно, пугающе, но с безупречным вкусом! В дополнение антуража по залу прогуливались чёрные пантеры, и, если честно, то они пугали меня куда меньше тех привидений, что ошивались тут несколькими минутами ранее.

— Нам долго тебя ждать? — снова прокричал Крисс, усаживаясь в одно из многочисленных чёрных кресел. Мне он предложил другое, куда я присела ради приличия. — Клайдомина, раз жуть из замка ушла, значит, ты знаешь, что мы тут! Поторопись!

Глава 35

Ничего себе! Он ей ещё и приказывает!

- Сейчас, мой мальчик, уже иду! — послышался игривый голос Клайдомины. Я подскочила на месте, и прокрутилась на триста шестьдесят градусов, чтобы найти пышнотелую властительницу этого зала.

Но её нигде не было. Зато Крисс окончательно расплылся в улыбке в ожидании хозяйки. Раз уж мне не сиделось на месте, он тоже встал, и кресла разбрелись по сторонам, заняв место у стен.

Крисс вёл себя странно. Будто это был его дом! Словно Клайдомина не являлась важной колдуньей-прорицательницей, а была его крёстной феей!

Мне же почему-то показалось, что не настолько она фея, насколько тайная покровительница. Некая «мамочка», пригревшая на груди альфонса. Но если Крисс — альфонс, пользующийся любовью дамы бальзаковского возраста, то почему не скрывает от неё, что влюблён в меня? И почему они помогают мне? Будь Крисс на особом счету у Клайдомины, она должна была ненавидеть меня, а она вполне дружелюбна. Или это только маска, за которой она скрывает ненависть ко мне?

Не успела я толком разобраться в своих открытиях и сомнениях, как посреди мрачного зала закружилась метель. Снежинки, как острые иглы царапнули мне кожу. Пришлось отступить, чтобы не пораниться. Метель усиливалась, пока не стала искристой завесой. Сомневаться не приходилось — внутри стояла Клайдомина! Да уж, умеет красиво появиться, тут уж спору нет!

Метель прекратилась столь же внезапно, как и началась и посреди зала воссияла Клайдомина собственной персоной. Причём, реально воссияла! Каждая снежинка, каждая искринка изливала белоснежный свет, окутывая дородную женщину ореолом бесконечной белизны.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Она даже рискнула блеснуть благородной серебряной сединой, хоть до этого я не замечала у неё любовь к серебряному цвету. Надо признать, что это ей шло. Волосы у Клайдомины всегда были иссиня-чёрные, отчего сейчас я с трудом её узнавала.

На Клайдомине была расклешённая «летящая» соболья шубка, усыпанная жемчугами и сапфирами. Бриллианты вплетены в высокую причёску. Немыслимо красиво! Я замерла в восторге, даже забыв обо всех претензиях, которые у меня были к этой леди.