Пирровы победы - Александр Марков

— Даже не представляешь, как я рад их видеть! — ответил Стивр. — Они мне кажутся милее всех людей.

Он поднял вверх обе руки, отпустив поводья. Конь, почувствовав, что им больше не управляют, заартачился, вильнул куда-то в сторону, так что Стивр в седле покачнулся и, чтобы не упасть, сжал ногами его бока. Но скакун неверно понял команду наездника, ведь так его обычно заставляли ускорить бег, так что Стивр едва удержал коня, натянув поводья.

Рядом с ним величественно выступал Крег.

— Ты знаешь, мы приемов не умеем оказывать. Мой народ и я рады видеть тебя и твою спутницу. Сейчас поедим немного, потом отдохнешь. Что ты делать-то намереваешься в дальнейшем?

— Не знаю еще.

— Ваш король ко мне гонца присылал. Помощи просил, чтобы с кочевниками справиться.

— А ты?

— А я плохо поступил — отказал! Он-то ведь пять лет назад мне тоже мало чем помог. Вот думаю, дать ли ему прибежище, если попросится? Не дам. Не нужна мне эта лишняя головная боль.

— А он тебе, между прочим, прибежище дал, — сказал ехидно Стивр.

— А я вот — не дам! Ваши это внутренние людские разборки. Незачем мне в них участвовать. Пять лет назад совсем другая была ситуация. Да?

— Нуда, — согласился Стивр.

— Да и мало нас, — сказал Крег, он всегда говорил об этом. — Смог бы я послать, даже если бы откликнулся на его просьбу, не больше сотни воинов. Ну что они сделают?

— Ой, а то ты не знаешь, — рассмеялся Стивр, — что может сделать сотня твоих воинов? Они, как таран, прошибут любое построение. Они лучше сотни слонов. Но это действительно наше внутреннее дело. Думаю, что тебе не стоит в него вмешиваться.

— Да и как я могу королю помогать, когда он тебя казнить хотел? Но и это тоже ваше внутреннее дело.

— Так ты что, когда король узнает, что я здесь, выдашь меня ему?

— Как ты мог подумать такое?!! — всплеснул руками Крег. — Как ты мог!

Стивр с опаской смотрел на потолок замка, думая, что он может обвалиться и его придавит камнями, как во время камнепада. Внутри было мрачно и неуютно, тролли почти не украшали своих жилищ, а вся их мебель выглядела грубоватой. Крепкой, но грубоватой. Один плюс — здесь почти не было слышно оркестра. Свет проникал через узкие окна, узкие даже для людей, а уж тем более для троллей. Для тех они и вовсе были крохотными, точно лазейки для мышей. У дальней стены горел камин. Рядом были сложны не дрова, а бревна, которые запихивали в огонь целиком. Но даже этому огромному камину не удавалось изгнать из помещения сырость.

— Что-то я Габора не вижу. Куда ты его дел? — спросил Крег. Хотя этот вопрос он должен был задать гораздо раньше.

— Он погиб, — ответил Стивр, и в голосе его не было печали, ведь рано или поздно то, что случилось с Табором, не минует и всех остальных.

— Жаль. С ним было интересно поболтать. Не то что с тобой!

Заливаясь смехом, навстречу выбежал малыш. Правда, ростом он доходил Стивру до плеча и был гораздо его шире, так что столкнись они — человек, каким бы сильным он ни был, на ногах бы не устоял, а отлетел в сторону, как кегля, в которую ударился тяжелый каменный мяч. Тем более что сам Стивр устал за время перехода, кожа к костям уже прилипала. Тролльчонок бросился прямо к Стивру, похоже, подумав, что ему принесли новую игрушку. Вернее, парочку новых фарфоровых кукол (если взять во внимание Леонель), которых родители выменяли у людей. Ведь тролли не могли делать такие тонкие и красивые вещи.

Он потянул к ним руки, хотел потрогать, обнять, прижать к себе и… раздавить.

— Сынок мой, — сказал Крег. По его лицу невозможно было определить, залился ли он краской при этих словах. — Ну, ты его помнишь.

— Шустрый малый, — кивнул Стивр, — вырос-то как!

— У-у-у-!!! — завопил в восторге тролльчонок, ведь «фарфоровые куклы», которые раздобыл его отец, помимо того, что двигались, еще и говорить могли.

— Ага, — согласился Крег, — растет прям как на дрожжах. Скоро выше тебя будет.

— Да, — кивнул Стивр.

— Стой, стой!!! — Крег наконец-то догадался, отчего так радуется сын. — Это никакие не игрушки. Это наши гости. Это дядя Стивр. Ты его помнить должен. А это тетя Леонель.

Тролльчонок остановился, погрустнел.

«Дядя Стивр, тетя Леонель», — повторил он себе под нос, насупившись. Малыш не выговаривал «р», и ему плохо давалось еще несколько букв.

— Знаешь, ведь люди к нам редко заходят, — сказал Крег, уже обращаясь к Стивру, — так что вы для него невидаль. — Он с любовью посмотрел на сына. — Мы с тобой поиграем, но попозже, — сказал он малышу, — а сейчас подойди к гостям и протяни им руку, как я тебя учил.

Тролльчонок заметно смущался, но рукопожатие его было очень крепким.

Крег усадил Стивра во главе стола, рядом с собой. Вот только за массивным столом Стивр чувствовал себя маленьким ребенком, оказавшимся на обеде у взрослых. Мебель не была рассчитана на его комплекцию. Ноги свисали со стула, не доставая до каменного пола.

Это выглядело очень комично. Точно так же мучилась по левую руку от него и Леонель. Ей приходилось даже хуже, чем ему, ведь она была миниатюрнее. Стивр понимал, что если бы тролли раздобыли стулья поменьше, то тогда из-за стола, в лучшем случае, высовывалась бы только макушка гостей, а это было бы еще нелепее. Хорошо еще, что у них нашлось два комплекта столовых приборов и тарелок.

— А чего ты сделал с тем, кого вместо меня похитил?

— Съел, — засмеялся Крег, довольный своей плоской шуткой. — У вас же, у людей, куча историй ходит, которыми детишек малых пугают, если они не слушаются: вот придет тролль, унесет тебя и съест.

— Ха-ха-ха! — передразнил его Стивр. — Не смешно!

— Я его отпустил. Ну сперва разобрался, что это не ты, поспрашивал немного о том о сем, предложил остаться, но он не согласился. Вот я его и отправил на все четыре стороны. Ну не совсем так. Я вместе с караваном его проводил на вашу территорию. Там его купцы и выпустили. Немного денег ему в дорогу дали. Не знаю, что с ним дальше стало. Если голова на плечах есть, то он не будет напоказ себя выставлять, затаится и смутные времена переживет, ну а если головы на плечах нет, то… То, значит, и не будет у него головы.

— И что, он так на меня был похож? — Да.

— Зря ты его отпустил.

— Это еще почему?

— Он мог бы пригодиться.

— Извини, но сделанного не переделаешь! Давай-ка лучше выпьем за твое чудесное спасение.

Золотые кубки в лапах троллей быстро сминались, ножки их искривлялись, стеклянные и хрустальные и одной трапезы прожить не могли, вот и делали тролли свою посуду из железа.

Все встали. Край стола приходился Стивру как раз на уровне груди. Крег поднял свой кубок, наполненный до краев красным вином, и затянул длинную речь на языке троллей.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});