Путешествие по северным берегам Сибири и по Ледовитому морю - Фердинанд Врангель

Вся окрестность оживлялась народом и деятельностью. Картина представляла много странного, но тем не менее была приятна и носила на себе отпечаток оригинальности. Крепость и окрестные дома, с трудом вырытые из-под снега, не были большим украшением ландшафта, но вечером, когда все недостатки строений скрывались, а тускло светящиеся сквозь ледяные стекла огни обличали близость жилья человеческого, вид селения производил весьма приятное впечатление. Пылающие костры, разложенные подле возов и нарт, высокие столбы красноватого, искристого дыма, восстающие из чукотских палаток и постепенно исчезающие на темноголубом небосклоне, усеянном ярко блестящими звездами, и перебегающие по краям горизонта красные и зеленовато-белые лучи северного сияния бросали на окрестность какой-то необыкновенный для непривычного глаза свет. Вдали раздавались глухие звуки шаманских бубнов и протяжные песни сибиряков. Новизна такого зрелища в безмолвных пустынях севера имела для меня много привлекательного: я мог бы даже восхищаться живой картиной сибирской жизни, но резкий в 30° холод гнал несроднившегося с здешним климатом к горящему чувалу, а разноголосый вой нескольких сот собак убивал всякое эстетическое расположение.

В крепости останавливается комиссар с двумя писцами и несколькими казаками. На время ярмарки приезжает он сюда для собирания податей, надзора за порядком и защиты, в случае нужды, русских купцов от чукчей. К счастью, не бывает ссор между торгующими, а то деревянные стены крепости и комиссар с малочисленным, плохо вооруженным гарнизоном не были бы в состоянии ни минуты сопротивляться многочисленной толпе воинственных чукчей. На время ярмарки приезжает из Нижне-Колымска и священник, привозя с собой необходимые для священнодействия образа и утварь.

Вместе с нами прибыли в Островное русские купцы караваном из 125 вьючных лошадей. Чукчи уже собрались сюда прежде и расположились девятью отдельными станами, каждый родоначальник со своими домочадцами особо. Путь сего народа в Островное довольно замечателен. Сначала чукчи переезжают с Чукотского Носа в Америку и, наменяв там мехов и моржевых костей, отправляются в Островное со своими женами, детьми, оружием, товарами, оленями и домами — настоящее переселение народов в малом виде. Выбирая для перехода места, обильные мохом, чукчи частью должны уклоняться от прямой дороги и совершают свое путешествие в пять и шесть месяцев. При переходе через степи следует за караваном множество саней, нагруженных мохом для оленей. На берегах Чаунской губы чукчи переменяют своих утомленных оленей у кочующих там племен и следуют далее. Посещая на дороге ярмарки в Анадырске и Каменном на реке Ижиге,[157] чукчи приходят в Островное обыкновенно в конце января или начале февраля. Здесь пребывают они девять или десять дней и отправляются обратно прежним путем. Обыкновенно караван их состоит из трехсот человек, в том числе 100 и 150 воинов. Так проводят жизнь свою чукчи в беспрерывных переходах со всем имуществом и семействами. Каждый караван приходит в Островное однажды в два года: остальное время проводят чукчи в горах и тундрах своей родины, занимаясь охотой и приготовлениями к переходам. Тогда переезжают они на утлых байдарах через Берингов пролив, пристают обыкновенно для отдыха к Гвоздевым островам и являются в Северную Америку для мены на меха своих произведений и русских товаров. Должно удивляться смелости, с какой народ, не имея понятия о судоходстве, совершает на маленьких байдарах столь большие переезды по бурному и туманному морю.

Впрочем, чукчи составляют по-настоящему только посредников в торговле между русскими и американцами; собственных своих произведений, кроме разве оленьих шкур, пускают они в оборот немного. За американские произведения, меха и моржовые клыки платят чукчи по большей части табаком, железом, бисером и другими русскими товарами. При сем торге обе стороны, т. е. чукчи и русские, получают огромные прибыли. Чукчи выменивают у американцев за полпуда листового табаку партию мехов, которую продают за два пуда и на 100 получают 300 процентов выгоды, а русские, заплатив, по большей мере 160 рублей за два пуда табаку, променивают его на меха, которые по крайней мере стоят 260 рублей, и выигрывают 60 процентов.

Меха, привозимые чукчами, состоят главнейше из черных и чернобурых лисиц, песцов, куниц, выдр и бобров; также привозятся медвежьи шкуры и моржовые ремни и клыки, что все чукчи выменивают в Америке. Из своих произведений доставляют они санные полозья из китовых ребер, род мешков из тюленьей кожи, впрочем довольно грубо отделанной, и множество всякого рода готового платья из оленьих шкур. Прежде привозили они также каменные топоры, ножи, оружие и американские одежды, но как такие товары худо раскупались, то и исчезли совершенно из оборота.

Русские товары состоят главнейше из табаку, железных вещей, как то: котлов, топоров, ножей, огнив, игол, медной, жестяной, также деревянной посуды и множества разноцветного бисера для американцев и женщин. Гораздо охотнее привозили бы сюда купцы водку и вино, но, вследствие запрещения правительства, сии предметы не являются открыто в обороте, а, вероятно, только тайно и в малом количестве. Чукчи страстные любители горячих напитков, особенно хлебного вина, и рады отдать за него лучшие свои товары. Для русских потребителей доставляются сюда чай, сахар, материи, платки и пр.

Кроме чукчей, собираются в Островное все соседние племена из-за 1000 и 1500 верст. Юкагиры, ламуты, тунгусы, чуванцы, коряки приезжают сюда многочисленными толпами, частью на собаках, частью на лошадях. Все сии народы привозят для мены собственные произведения, особенно деревянные полозья для саней, которые с выгодой сбываются чукчам на меха. Различие одежд, физиономий и приемов приятно разнообразит и оживляет вид торга.

Февраля 10-го собрались русские купцы и чукотские старшины в крепость к комиссару прослушать правила, которые должны быть наблюдаемы при торге, и с общего согласия установить таксу товарам. Последнее необходимо потому, что без того безрассудное корыстолюбие русских купцов уронило бы непременно цену русских произведений. После многих споров, наконец, обе стороны единодушно положили за два пуда табаку давать 16 лисьих и 20 куньих мехов; по такому масштабу становилась цена и на прочие товары. Продавший ниже положенной цены обязан заплатить известную денежную пеню и лишается права торговать в том году на ярмарке.

Февраля 11-го, когда комиссар собрал с чукчей подати, впрочем довольно ничтожные, за право торговли, совершались в часовне торжественное богослужение и молебствие[158] о счастливом окончании торга, а потом подняли на башне крепости флаг в знак открытия ярмарки. Тогда чукчи, вооруженные копьями и стрелами, в порядке приближаются к крепости и на косогоре располагают свои сани с товарами в виде полукружия, Русские и другие посетители помещаются на противной стороне и с нетерпением ожидают колокольного звона, означающего позволение начинать торг. С первым ударом колокола, кажется, какая-то сверхъестественная сила схватывает русскую сторону и бросает старых и молодых, мужчин и женщин, шумной беспорядочной толпой в ряды чукчей. Каждый старается опередить других, спешит первый подойти к саням, чтобы захватить там лучшее и сбыть повыгоднее свои товары. Особенной ревностью и деятельностью отличаются русские. Обвешанные топорами, ножами, трубками, бисером и другими товарами, таща в одной руке тяжелую кладь с табаком, а в другой железные котлы, купцы перебегают от одних саней к другим, торгуются, клянутся, превозносят свои товары и т. д. Крик, шум и толкотня выше всякого описания. Иной второпях оступается и падает в снег, другие спешат через него; он теряет шапку, рукавицы, но это не мешает; он тотчас вскакивает и с непокрытой головой и голыми руками, несмотря на 30° мороза, бежит далее, стараясь усиленной деятельностью вознаградить потерянное время. Странную противоположность с суетливостью русских составляют спокойствие и неподвижность чукчей. Они стоят, облокотясь на копья, у саней своих, и вовсе не отвечают на неистощимое красноречие противников;[159] если торг кажется им выгодным, то молча берут они предлагаемые предметы и отдают свои товары. Такое хладнокровие и вообще обдуманность, составляющая отличительную черту характера чукчей, дает им на торге большое преимущество перед русскими, которые второпях, забывая таксу, отдают вместо одного два фунта табаку, а взамен берут не соболя, а куницу или другой мех меньшего достоинства.