Среди волков - Дженнифер Барнс

Это. Буду. Делать. Я.

А вслух произнесла только:

— Все, ребята.

— Ладно, — первым согласился Чейз.

Он наклонил свою голову к моей и толкнул меня носом — универсальный волчий жест для возвращайся домой невредимой.

Лейк пригвоздила меня к месту стальным взглядом:

— Ты только попробуй погибнуть — я найду кого-нибудь, кто умеет мертвых к жизни возвращать, верну тебя назад, всю из себя зомбированную, а потом сама тебя убью.

— Я совсем не беспомощна, — усмехнулась я ей, бросив взгляд на свои запястья.

Лейк кивнула.

Самым непреклонным оказался Девон.

— Я лучше себе голову обрею и стану выглядеть как тюремный охранник, чем позволю тебе сделать это.

Из них всех Девон защищал меня дольше всего. И он был единственным, кто видел меня после первой встречи с Бешеным. Где-то на поверхности его сознания я чувствовала этот образ — тощего, вымазанного в крови ребенка.

Сделав шаг назад, я резко вывернула запястья и, когда когти вышли, встала в боевую позицию.

Я уже не та маленькая девочка, Дев. Я сильнее, нем тебе кажется. Ты не позволяешь мне сделать это, говоришь, что я беспомощная. Это ты делаешь меня беспомощной, и мне уже на самом деле надоело изображать из себя жертву.

Затылком почувствовала, что я, может быть, заставлю Девона согласиться — точно так же, как я заставила Чейза не вмешиваться, когда Каллум приказал Соре избить меня. Но Дев обладал невероятной способностью долго таить обиду, и я не была уверена, что смогу с этим справиться.

— Ладно. Но! Бронвин Алессия Сен-Винсент Клэр, я не хочу, чтобы с вами что-нибудь произошло в мое дежурство.

Я улыбнулась:

— Мое упорство — это просто моя блажь?

— Я этого не говорил.

И почему-то я засомневалась, что на этот раз он шутил. Вместо ответа я повернула запястья внутрь, и серебряные лезвия со свистом спрятались в наручах.

Девон, Лейк и Чейз — они все были у меня в голове. Мои чувства — человеческие и поэтому приглушенные — путали их, и они, обгоняя друг друга, пытались понять, что происходит на самом деле. Но я верила, что они к этому привыкнут. Путь в лес я знала так же хорошо, как сам Бешеный, который жил в нем. Я видела тропинку его глазами, и, хотя тот взгляд был мимолетным, я обнаружила, что знание, таившееся за ним, закрепилось так, что я ощущала близость к своей добыче даже сильнее, чем мне бы этого хотелось. Хорошо ли, плохо ли — но я знала, где искать Бешеного. Единственное, что было трудно, — стоять с подветренной стороны и не спускаться в низины. «Глок»[45] больно тер спину — серьезное напоминание о том, что с этого момента мы играем по-серьезному.

Насколько могла тихо, я двигалась по направлению к хижине Бешеного. Петляла на тот случай, если вдруг он меня услышит или почует, — не сразу заметит.

Волк. Близко.

Я не могла сказать с уверенностью, кто из сидевших в моей голове попутчиков послал мне это сообщение, но как только я получила его, то нутром почувствовала, что это так и было. Волк. Не Стая, а волк.

Паленый волос и мужской одеколон. Детская присыпка.

Я удивилась дополнительному компоненту в запахе Бешеного, но не позволила ему сбить меня с толку. Даже монстры могут отличаться пристрастием к гигиене.

Я припала к земле, скрывшись за деревом, и осмотрелась. С этого расстояния я хорошо видела хижину, которая оказалась значительно больше, чем та, которую я увидела в голове у Бешеного. Эта разница в размерах дала мне иллюзию расстояния, позволив забыть, насколько близко я подобралась в своем сознании к этому человеку.

Устроившись поудобнее, я внимательно осмотрела хижину, отметив все возможные места для проникновения внутрь. Если только Пренсер не решит сделать нам приятное, совершив вечернюю прогулку, я вряд ли смогу увидеть его.

Это молчаливое признание заставило завозиться троицу моих друзей, поместившуюся на задворках моего сознания, задействовать наши связи, заставляя меня позвать их.

Но я не позвала. Я заняла позицию и наблюдала.

Волк, подумала я, почувствовав его. Детская присыпка, паленый волос и мужской одеколон.

А потом я заметила движение за одним из окон. Недрогнувшей рукой я достала пистолет из-за пояса джинсов. Я могла различить очертания фигуры, но, принимая во внимание тот факт, что чувства у меня были человеческие, это легко могло оказаться креслом. А потом мне невероятно повезло.

Входная дверь открылась.

Я подняла руки, нацеливаясь пистолетом на дверь, палец начал нажимать на спусковой крючок, медленно и аккуратно, и я замерла в ожидании, когда появится моя жертва. В миле от меня Лейк, Девон и Чейз готовы были броситься ко мне. Чтобы защитить меня.

Ближе. Ближе. Ближе.

Дверь почти отворилась. Я уже почти видела… вот туловище…

Нет.

И тут взыграл инстинкт, поднявшийся откуда-то из моего желудка, словно подступившая к горлу рвота. Что-то было не так. Я чувствовала это. И пахло это совсем не так. Оно пахло…

Женщиной. Я слегка ослабила палец, лежавший на курке, совсем чуть-чуть, и в этот момент моя предполагаемая жертва вышла из дверного проема.

Это был не Бешеный.

Осознание этого потрясло меня, но пистолет я не опустила.

Девушка. Моего возраста, может, чуть старше. У нее были каштановые волосы и светло-серые глаза, и в чертах ее лица было что-то ужасно, до выворота кишок, знакомое.

Мэдисон.

Мой пистолет опустился сам по себе. Голова завертелась. Это было невозможно. Она официально была объявлена погибшей в возрасте шести лет. Бешеный так разбросал куски ее тела, что хоронить практически было нечего.

Не осталось ничего, кроме мелких кусочков плоти.

Я попыталась свыкнуться с этой информацией, соотнести девушку-подростка, стоявшую передо мной, с маленькой девочкой, но еще до того, как я смогла сделать это, меня, как ударом, поразило еще одно открытие.

Девушка была не одна.

Они один за другим выходили из входной двери, и до меня наконец дошло, что Бешеный был не единственный, кто жил в этом громадном доме, стоявшем в дремучем лесу.

С ним были другие люди. Дети. И все они были обрами.

Отступление не было закодировано в моей ДНК, как не было его у самого обычного оборотня, но здесь я больше не могла оставаться. Особенно после того, как я чуть не застрелила девушку, которая едва ли была старше меня на год.

Откуда Вилсон взял всех этих оборотней?

Ответ был очевиден. Я всегда предполагала, что Бешеный убивал тех, кто попадал ему в руки. Охотился на них. Насыщал свою жажду крови добычей более приятной, чем кролик или олень. Я полагала, что Чейз был ошибкой, вызванной помрачением рассудка Бешеного, и ему удалось вырваться и выжить.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});