The Мечты. Соль Мёньер (СИ) - Светлая Марина

Бонус

Хорошо, когда выходной.

Нет, каникулы, конечно, были бы предпочтительнее, но до каникул еще дожить надо, а пока и выходной на что-нибудь – да сгодится. Тем более, когда эти самые выходные случаются гораздо реже, чем хотелось бы. Слишком редко.

А с точки зрения Романа Моджеевского – просто непозволительно редко для человека, которого дома ждет семья. Но пока что чаще, чем раз в пару недель он попросту не мог позволить себе отдыхать, влипнув в турецкую стройку по самые яйца. Женя традиционно терпела, а вот Лизка устроила дома террор, не ложась спать до тех пор, пока отец не явится домой и не прочтет ей книжку на сон грядущий. Ей было нормально. Она была совёнком. Вот только Роман реально иногда выбирался из офиса за полночь, не говоря о том, что впереди, наверное, его ждала длительная командировка в Стамбул. Но здесь рассматривался вариант утащить с собой обеих своих девок – старшую и младшую. Если, конечно, Женя возьмет отпуск на работе. А это тоже проблематично. У нее там вечно – если не зарплата, то стипендия, если не стипендия, то аванс. А еще иногда проверки от всяческих государственных аудиторских служб, пенсионного фонда и бог знает чего еще. Ежегодную инвентаризацию никто не отменял. Запросов от фонда занятости – тоже. Ну и пожизненный главдракон никак на покой не свалит, что тоже лишь добавляло Женьке нагрузку.

Но вот прямо сейчас, в это воскресное утро, наблюдая, как за окном буйно цветет вишня, Роман Романович сладко потягивался в постели, совсем позабыв, что в его возрасте это травмоопасно, а потом перекатился набок и взглянул на свою благоверную, все еще лежавшую с закрытыми глазами и сладко посапывавшую.

- Спишь? – тихонько спросил Роман, легко подув на Женину щеку.

- С тобой поспишь, - беззлобно проворчала Женя, не открывая глаз.

- Ну я же не виноват, что я жаворонок, - улыбнулся он, придвинулся к ней вплотную и захапал руками ее всю. – Соскучился просыпаться вместе.

- Если следовать твоей логике, то я виновата, что я сова.

- То есть будешь дальше спать, да?

- Не буду, - улыбнулась и Женя, открыла глаза и прижалась к Роме теснее. Потерлась носом о его щеку и коротко зевнула. – Вот! Уже проснулась.

- Тогда пошли гулять. Погода отличная, в лесу сейчас хорошо. Птички поют. Возьмём Лизку, одуванчики пособираем. А?

- Обязательно пойдем, - согласно кивнула она и потянулась за телефоном – глянуть время. – Но не сегодня.

- Почему это не сегодня? Я в следующий раз, может, через месяц вырвусь.

- Потому что сегодня у нас гости, - промурлыкала Женя и коснулась губами Роминой щеки.

- Ты меня с толку не сбивай, - проворчал он, тем не менее, прикрыв глаза и разве что не замурчав. – Какие ещё гости?

- Таня и ее янычар придут.

- Не сиделось им дома... Или работы в ресторане нет?

- А тебе последний раз когда сиделось? – рассмеялась Женя.

- Знаешь что! – хмыкнул Ромка, пощекотал ей шею, и тут до него дошло. Он поморгал, помолчал, завис. И выдал: - Стоп. А ты откуда знаешь, что они придут?

- Твоя дочь прислала почтового голубя.

- Женя! Подожди! Не говори загадками! – Роман сел на кровати. – Ты что? Ты общаешься с Таней? В смысле... Она с тобой... В смысле – вы с ней общаетесь?

- Общаемся немного, - подтвердила Женя.

- И... и разговариваете? Она с тобой разговаривает?

- Да, Рома. Она со мной разговаривает, а я с ней. Так бывает.

Еще как бывает. Нет, что зимой Женя помогла Тане с квартирой, о том Роман был в курсе. И что дочь, в целом, стала лучше относиться к его спутнице жизни – тоже. Это теперь было заметно во время редких семейных встреч. Но, выходит, они настолько сблизились, что Танюшка информирует не его, а Женю о грядущем визите... господи, он что? Спал все эти месяцы? Или уработался окончательно? Прощай, бездушный нейтралитет? Да здравствуют семейные посиделки?

- И о чем вы разговариваете? – продолжил допытываться Рома, пытаясь уяснить все до конца.

- Вчера мы говорили о том, что сегодня они придут в гости, - терпеливо и полусонно поясняла Женя. Она снова закрыла глаза и, уткнувшись Роману в плечо, негромко бурчала. – А то потом тебя снова месяц дома лови.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

- Вообще-то я с его турецким отцом работаю, чтобы ей было хорошо! – совершенно справедливо возмутился Моджеевский, но его пальцы уверенно переместились ей на макушку и теперь почесали кожу под волосами. – Ладно. Хорошо. И как часто вы теперь… разговариваете?

- Вообще-то это ты еще ей должен спасибо сказать, что у тебя есть твоя турецкая работа, - негромко рассмеялась Женя. – И перестань меня пытать.

- Жень…

- М?..

- Пойми меня правильно… просто Таня столько лет сопротивлялась тому, чтобы хоть как-то тебя признавать… а теперь… Нет, она сознательно ни за что бы не стала делать ничего плохого, она хорошая – ты же видишь и знаешь. Просто лишь бы Нина ничего не мутила. И не использовала мою простодушную дочь в темную. Ты уверена, что все в порядке?

И тут Женька проснулась окончательно. Даже в кровати села. И воззрилась на благоверного с удивлением, открыто написанном на ее лице.

- Ты всерьез полагаешь Таню простодушной и подверженной постороннему влиянию, даже если это ее родные? Вот после всего, что творилось в декабре?

- Нет. Не совсем. Я за тебя переживаю. Потому что после всего, что творилось в декабре, я несколько иными глазами посмотрел на Нину. Мне это не особо понравилось. И еще меньше понравилось, что она и меня втянула. Умеет она на больное жать, а у меня натура дурная, и с себя я ответственности не снимаю. Потому колись, давно вы с Танькой стали общаться?

- И не подумаю.

- Почему это? – его щекочущий палец переместился с Жениной головы к плечу.

- Потому это!

- Значит так? – хмыкнул он и тут же пошел в атаку, защекотав ее ребра. – Так, значит, да? Вот так?!

- Именно так! – заявила Женя. Сбросила с себя его руку, обняла за шею и крепко поцеловала в губы. Отстранилась на мгновение и выдохнула: - Хватит играть в следователя. Займись делом.

- Стесняюсь спросить, каким, - глянув потемневшим плотоядным взглядом на ее лицо, проговорил Роман.

- Важным и ответственным, – хрипло хохотнула в ответ Женя. – Не отвлекайся.

- Не могу не отвлекаться. Тут все мое, - он подтянул ее еще ближе и обхватил руками и ногами. Всю. Полностью.

- Это мы еще посмотрим, чье здесь все, - она прижалась к нему, растворяясь в его объятиях. Уже готовая сдаться, но все еще немного сопротивляющаяся. Впрочем, ломать Жекино сопротивление – было излюбленным спортом Романа Романовича, особенно если это к их обоюдному удовольствию. Но в данный момент он не намеревался позволить сбить себя с толку, потому самым наглым образом скользнув ладонью Женьке пониже талии, прямо в разрез ночной сорочки, и коснувшись ее бедра, он пробормотал:

- Да на мне разве что штамп не стоит, чье здесь все... Эти к нам зачем собрались? М?

- Ну уж точно не за едой Елены Михайловны.

Собственно, «эти» явились как раз за ним.

За штампом.

Но о действительной причине их столь официального визита Роман Романович и Евгения Андреевна с Елизаветой Романовной узнали лишь к обеду, когда младшее поколение приехало в моджеевские угодья, в смысле в загородный дом, в котором обосновался глава семьи. А чтобы поведать о цели своего приезда они выбрали самый что ни на есть подходящий момент, когда Роман занес ложку над тарелкой, намереваясь зачерпнуть ту самую «еду Елены Михайловны» и отправить себе в рот. Но по счастью, сделать этого он не успел, потому как однозначно сразу же подавился бы. Едва только Реджеп, непривычно сдержанно одетый в бледно-розовую рубашку и клетчатый кофейный пиджак, среди всего ресторанного бреда, рассказываемого бесконечным потоком, проговорил:

- ... и когда мы завершим разработку летнего меню... я надеюсь, что это случится к середине мая, и тем самым даст возможность закрыть весенний сезон... в общем, в июне нам бы хотелось узаконить наши с Таней отношения, если вы дадите нам на то свое благословение.