Агхора. По левую руку Бога - Роберт Е. Свобода

что я просто занимаюсь пустозвонством, поэтому мне пришлось описать ему операцию во всех подробностях. Он был поражен, но, чтобы проверить меня, взял поднос с инструментами и попросил меня выбрать из них скальпель, который я буду использовать при операции. Я тут же выбрал нужный инструмент, и это произвело на него такое впечатление, что он согласился позволить мне произвести операцию. Был выбран пациент, и через несколько дней я его прооперировал. Все это произошло в считанные минуты, и выздоровление наступило намного раньше, чем ожидалось. Мой бедный друг не мог понять, как это оказалось возможным.

Конечно, операцию производил не я, а опытный хирург. Я смог найти одного специалиста, который согласился выполнить операцию, используя мое тело, в обмен на одну услугу, которую я был счастлив оказать ему. Справедливый обмен — это не грабеж.

Наверное, самое интересное в этом деле — вызвать авишкару в ком-то другом, и чтобы при этом ни сам человек, ни окружающие его люди не заподозрили что-то неладное. Я вспоминаю один очень печальный случай, который, к счастью, окончился благополучно. Одна женщина приехала из Австралии со своим маленьким сыном в надежде получить просветление от одного из «святых» Пуны. Ей и ее ребенку, которому было лет пять или шесть, пришлось жить в маленькой лачуге на смашане (представьте себе), потому что она отдала все деньги своему гуру, и ей больше негде было жить.

Смашан — прекрасное место для агхори, это его дом, но это не место для неподготовленного человека, каким был этот маленький представитель Запада. Он заболел брюшным тифом, и когда, казалось, он вот-вот должен был выздороветь, у него появились все симптомы острого перитонита. Наверное, произошло прободение одной из тифозных язв у него в кишечнике.

Мать отправилась к гуру за помощью, но она могла с таким же успехом обратиться к камню. Один из его учеников сказал ей: «Твой ребенок болен, и мы ничего не можем сделать. Все люди должны когда-то умереть. Будь готова». Ну и отношение со стороны гуру! Никто из других приезжих иностранцев тоже не проявил желания помочь ей. Единственный человек, который проявил заботу по отношению к ней, был д-р Лад, главный врач больницы, куда был помещен ее сын. Он бесплатно дал им лекарства, а также пол-литра собственной крови для операции. Но хирург, который должен был оперировать мальчика, был уверен в неблагоприятном исходе операции и склонялся к тому, чтобы ее отменить.

Д-р Лад, с которым мы уже некоторое время были знакомы, пришел ко мне и описал всю эту ситуацию. Я сидел и курил, обдумывая ее, когда внезапно услышал доносившийся с улицы звон колокольчиков: слон! Увидеть слона считается благоприятным знаком, — по крайней мере, мы, индийцы, верим в это, — поэтому я выбежал на улицу и дал ему несколько яблок, единственные фрукты, которые были у нас под рукой. «Это хороший знак! — подумал я. — Кажется, то, что я задумал, будет успешным!» И, повернувшись к д-ру Ладу, я сказал: «Иди и скажи своему хирургу, чтобы он оперировал и ничего не боялся; ребенок выживет».

Мне нужно было в тот же день возвращаться в Бомбей, поэтому об исходе операции я узнал только на следующий день по телефону. Во-первых, операция была почти бескровной, и переливания крови не понадобилось. Во-вторых… впрочем, пусть расскажет сам хирург: «До сих пор мои руки всегда дрожали, когда я проводил операции, — сказал он д-ру Ладу, выйдя из операционной, — и я не знаю, что случилось сегодня. Мне показалось, что кто-то взял мои руки в свои, и эти руки, наделенные собственной жизнью, двигались так быстро и точно, что я был поражен».

«Это не все, — продолжал он. — Как только я вскрыл брюшную полость, кишка сама выпрыгнула мне в руки, и привести ее в порядок было детской игрой. Так я еще никогда не оперировал. Я не понимаю, что происходило, но думаю, что мне помогал Бог».

Он никогда не узнает, что ему помогало, — да и зачем ему это? Мальчик благополучно выздоровел, а когда он достаточно окреп, сестра его матери прислала им из Австралии билеты на самолет, и они вернулись домой. Мне очень жаль, но та женщина, оставив сына на попечение своей сестры, вернулась обратно в Индию и снова заняла место у стоп своего гуру. Мне она совсем не по душе: если она так бессердечна и жестока, что могла вначале подвергать своего сына таким опасностям, а затем бросила его и вернулась к своим приятелям по играм, она не мать. Но я рад, что мальчика удалось спасти; Махакала всегда старается не забирать детей. К тому же я был счастлив видеть, как честь Индии была спасена. Представьте, что мальчик умер бы здесь: его мать, ее родственники и друзья проклинали бы Индию за то, что она убила его, забыв о собственном соучастии во всем этом. Так что все выполнили свою работу, и никто не был запятнан кармой.

Я никогда не колебался, когда мои действия могли бы оказать кому-нибудь помощь. Хорошей иллюстрацией использования длительной авишкары служит история моей собственной семьи.

Я никогда не занимался обучением своих детей. Я всегда пытался понять их проблемы и проникнуться сочувствием к ним. Когда мой сын сказал, что хочет жениться на одной девушке, я ответил: «Давай, женись». Затем он сказал, что ему нужно 50 тысяч рупий, чтобы отпраздновать свадьбу во всем великолепии, и даже не спросил, есть у меня такие деньги или нет. Тем не менее, я раздобыл их где-то и дал ему. Через несколько дней я сидел, как обычно, утром в комнате, наблюдая за тем, что происходило в жизни близких мне людей, и вдруг увидел, что моя мать умирает. Обычно, если ничего не предпринять, мои видения исполняются. Первым делом я позвал своего сына и сказал ему, чтобы он женился как можно скорее, иначе, согласно традиции, ему придется ждать целый год. Меня такие вещи не волнуют, но для моих родственников это очень важно. Я также сказал ему, чтобы он не занимался приготовлениями к роскошной церемонии, а просто пошел в учреждение по регистрации браков и завязал этот узел без дальнейшего промедления.

Пока мы были заняты всеми этими делами, пришло известие: моя мать перенесла тяжелый сердечный приступ. Врачи, включая моего зятя, посоветовали нам немедленно поместить ее в палату интенсивной кардиологической терапии, хотя все они, а также мой сын, врач по профессии, считали, что она уже умирает.

Насколько же сострадательной была моя мать! Находясь в машине скорой