Шрифт:
Интервал:
Закладка:
По дороге в рубку, проходя мимо люка, они увидели Белова — он вылезал из скафандра. Продолжая раздеваться, неуклюже подпрыгивая то на одной, то на другой ноге, он заспешил к ним.
— Недурная находка, а? — прогудел он. — На второй же день, посреди пустыни! Погодите, вот увидите мои снимки!
— Жду не дождусь, — отозвался О’Брайен. — А пока поторопитесь-ка в машинный отсек и доложите капитану. Он боится, вдруг вы там нажали какую-нибудь кнопку, замкнули цепь и пустили в ход машину, которая взорвет весь Марс, а заодно и нас.
Русский широко улыбнулся, показав редко поставленные зубы.
— Уж этот Гоз, везде ему чудятся взрывающиеся планеты…
Он потрогал ладонью темя, поморщился и легонько помотал головой.
— Что это вы? — спросил О’Брайен.
— Побаливает голова. Только сейчас заболела. Наверно, я слишком долго пробыл в этой одежке.
— Я в ней пробыл вдвое дольше вашего, а голова ни капельки не болит, — заметил Смейзерс, рассеянно подталкивая ногой сброшенный Беловым скафандр. — Может, у нас в Америке головы покрепче.
— Том! — рявкнул О’Брайен. — Какого черта?
Белов так стиснул губы, что они побелели. Потом пожал плечами.
— После обеда — в шахматы, О’Брайен?
— Непременно. И, если хотите знать, собираюсь идти напролом. Я все равно уверен, что черные могут выиграть.
— Тут вам и крышка, — усмехнулся Белов и направился в машинный отсек, на ходу осторожно поглаживая темя.
Когда они остались в рубке вдвоем и Смейзерс принялся за компьютер, О’Брайен плотно прикрыл дверь и сказал сердито:
— Дернула тебя нелегкая, Том! Эти шуточки слишком опасны. И примерно так же забавны, как объявление войны.
— Знаю. Но Белов действует мне на нервы.
— Белов? Да он самый славный парень из всех русских на борту.
Помощник инженера отвинтил боковую панель и присел перед аппаратом на корточки.
— С тобой он, может, и славный. А мне вечно подпускает шпильки.
— Как это?
— Да по-всякому. Взять хотя бы шахматы. Я предлагаю сыграть, а он отвечает — с одним условием: если он даст мне фору ферзя. И смеется этаким, знаешь, въедливым смешком.
— Проверь-ка верхний контакт. — предупредил штурман. — И слушай, Том, ведь Белов — классный ифок. На последнем московском турнире он занял седьмое место, а там сплошь были мастера и гроссмейстеры. Это совсем недурной результат, ведь у них там шахматы — первая игра, на ней все помешаны, как у нас на футболе и бейсболе вместе взятых.
— Да знаю я, что он отличный шахматист. Но я тоже не из последних. Уж не так я плох, чтоб давать мне фору ферзя. Целого ферзя!
— И только в этом дело? Кажется, ты уж чересчур скверно к нему относишься, а какие у тебя, в сущности, основания?
Смейзерс помолчал, разглядывая электронную лампу. Потом сказал, не поднимая глаз:
— Зато ты, кажется, уж чересчур нежно к нему относишься. А у тебя, в сущности, какие основания?
О’Брайен едва не вспылил, но вдруг кое-что вспомнил и прикусил язык. В конце концов, это может быть кто угодно. Может, это и Смейзерс…
Перед самым отъездом из Нью-Йорка в Бенарес, где они должны были встретиться с русскими, членов экипажа пригласили в военно-разведывательное управление и дали им последние сверхсекретные инструкции. Им толковали о том, сколь сложным будет их положение и какими опасностями оно чревато. С одной стороны, уклониться от предложения Индии никак нельзя, Соединенные Штаты должны показать всему миру, что они согласны участвовать в этой совместной научной экспедиции по меньшей мере так же охотно и искренне, как русские. А с другой стороны, столь же важно, если не важнее, чтобы завтрашний противник не смог, используя объединенные знания и приемы, получить какое-то серьезное, даже решающее преимущество — например, на обратном пути завладеть космическим кораблем и вместо Бенареса приземлиться где-нибудь в Баку.
И потому, сказали им, один из них пройдет обучение в военной разведке и получит соответствующий чин. Кто именно — это останется в тайне до той минуты, когда он увидит, что русские что-то затевают. Тогда он условной фразой объявит остальным американцам — членам экипажа, кто он такой, и с этой минуты они будут подчиняться уже не Гозу, а ему. Неповиновение в этом случае равносильно государственной измене.
А условная фраза? Престон О’Брайен невольно усмехнулся: «Обстрелян форт Самтер»!
Но после того, как кто-то из них встанет и произнесет эти слова, начнется нечто отнюдь не забавное…
Наверняка и среди русских есть один такой. И наверняка Гоз подозревает, что и американцы, и русские застраховались подобным образом от всяких случайностей, и от этого бедняге капитану уж совсем плохо спится по ночам.
А какая условная фраза у русских? «Обстрелян Кронштадт»? Нет, скорее — «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!»
Да, что и говорить, очень будет весело, если кто-нибудь и впрямь допустит серьезный промах.
Вполне возможно, что Смейзерс и есть тот самый офицер военной разведки. После его шуточки насчет нежного отношения к Белову очень на то похоже.
И не надо было ничего отвечать, это я правильно поступил, думал О’Брайен. В наше время надо быть поосторожнее, а тут, на корабле, тем более.
Вообще-то понятно, что точит Смейзерса. В сущности, по той же причине и Белов охотно сражается в шахматы с ним, штурманом, который на Земле и мечтать не мог бы о встрече с таким сильным игроком.
У О’Брайена самый высокий коэффициент умственного развития во всей экспедиции. Ничего сверхъестественного, не очень уж намного выше, чем у других. Просто в экипаже, составленном из самых блестящих и талантливых людей, каких можно было отобрать среди сливок ученого мира в Америке и в Советском Союзе, должен же кто-то оказаться выше всех. Вот таким человеком и оказался Престон О’Брайен.
Но О’Брайен — американец. А при подготовке экспедиции все до мелочей обсуждалось и учитывалось на самом высоком уровне, со всеми дипломатическими ухищрениями и закулисными маневрами, к каким всегда прибегают, определяя границы первостепенной стратегической важности. А потому членом экипажа с самым низким IQ тоже неминуемо должен был оказаться американец.
И таким американцем оказался помощник инженера Том Смейзерс.
Опять-таки ничего страшного, коэффициент на самую малость ниже, чем у следующего по порядку. И сам по себе — отличный, на редкость высокий коэффициент.
Но до старта из Бенареса они довольно долго жили бок о бок. Они многое узнали друг о друге и из непосредственного общения, и из официальных документов; ведь не угадаешь заранее, какие именно сведения о твоем спутнике помогут избежать несчастья, случись какая-нибудь невероятная катастрофа, которую немыслимо предусмотреть.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Миры Рэя Брэдбери. Том 1 - Рэй Брэдбери - Научная Фантастика
- Литературное приложение «Знание-сила: Фантастика. №01/2017 - Коллектив авторов - Научная Фантастика
- Полиция вашей планеты - Лестер дель Рей - Научная Фантастика
- Полиция вашей планеты - Лестер дель Рей - Научная Фантастика
- Суеверие - Лестер дель Рей - Научная Фантастика
- Суеверие - Лестер дель Рей - Научная Фантастика
- Солнце на продажу (сборник рассказов) - Уильямс Пауэрс - Научная Фантастика
- Антология научно-фантастических рассказов - Роберт Хайнлайн - Научная Фантастика
- Город. Все живое… - Клиффорд Саймак - Научная Фантастика
- Сборник Забытой Фантастики №3 - Эдвин Балмер - Научная Фантастика