Полководцы Первой Мировой. Русская армия в лицах - Валентин Рунов

После выпуска из училища Яков Григорьевич постоянно держал в поле зрения служебный рост своего воспитанника. Ему было известно, что Александр Васильевич сразу же после выпуска из училища оказался на Русско-турецкой войне. Позже они встречались во время обучения в академии Генерального штаба. С восторгом вспоминали забавные истории из жизни училища. Потом их пути вновь разошлись. Встретились через одиннадцать лет на Русско-японской войне. Об Александре Васильевиче, командовавшем 9-й Восточно-Сибирской дивизией, гремела слава. За успешное обеспечение отхода Маньчжурской армии он был награжден орденом Св. Георгия 4-й степени. После Русско-японской войны Александр Васильевич стал начальником штаба Варшавского военного округа. В это время воспитанник обошел по служебной лестнице своего учителя, который командовал дивизией в этом же округе. В 1907 году генерал Самсонов убыл в другой округ, но через семь лет они встретились вновь. Теперь их роли поменялись. Туркестанский генерал-губернатор, командующий войсками Туркестанского военного округа и войсковой атаман Семиреченского казачьего войска генерал от кавалерии Самсонов, приняв 2-ю армию, опять вошел в непосредственное подчинение генерала от кавалерии Якова Григорьевича Жилинского.

Генерал от кавалерии Павел Карлович Ренненкампф, командующий 1-й армией, был на год младше Жилинского. Яков Григорьевич помнил его по академии Генерального штаба, по службе в Варшавском военном округе, по Русско-японской войне, в которую Павел Карлович вступил овеянный легендами Китайского похода, имея два офицерских ордена Св. Георгия – 4-й и 3-й степеней. В то же время он помнил, что в боях с японцами генерал Ренненкампф не проявил качеств, необходимых военачальникам. Зато в силе духа ему отказать было невозможно. Он лично, с маузером в руке, водил войска в атаку. В 1906 году, при отсутствии сильного противника, Павел Карлович вновь заставил говорить о себе всю Россию, стремительно подавив революционные выступления рабочих в Сибири. После семи лет командования корпусом «энергичный» генерал Ренненкампф получил повышение по службе, став командующим Виленским военным округом. С этой должности он и вступил в командование 1-й армией Северо-Западного фронта.

На одиннадцатый день мобилизации генерал Жилинский получил директиву от Верховного главнокомандующего великого князя Николая Николаевича. В ней отмечалось: «По имеющимся вполне достоверным данным Германия направила свои главные силы на западную свою границу против Франции, оставив против нас меньшую часть своих сил… Армиями Северо-Западного фронта необходимо подготовиться к тому, чтобы в ближайшее время, осенив себя крестным знамением, перейти в спокойное и планомерное наступление» [7]. По мнению Верховного главнокомандующего великого князя Николая Николаевича, наступление могло бы начаться с четырнадцатого дня мобилизации, то есть 31 июля.

В тот же день Яков Григорьевич принял решение на наступление, которое после незначительного уточнения получило окончательное оформление в директивах командующего войсками фронта командующим 1-й и 2-й армиями. Операция войск Северо-Западного фронта мыслилась в форме концентрического удара двумя армиями, с охватом обоих флангов противника, находящегося, по мнению Жилинского, в «заозерном пространстве». Войскам ставилась задача нанести поражение противнику и овладеть Восточной Пруссией с целью создания выгодного положения для дальнейших операций по вторжению в пределы Германии. 1-я армия должна была наступать в обход Мазурских озер с севера, отрезая 8-ю немецкую армию от Кенигсберга (ныне Калининград). 2-й армии предстояло вести наступление в обход этих озер с запада, не допуская отвода противником войск за Вислу, тем самым лишив его преимуществ, вытекающих из действий по внутренним операционным направлениям. Верховный главнокомандующий в телеграмме к Жилинскому выразил уверенность в том, что принятое решение будет непрекословно и энергично приведено в исполнение.

Русские войска обладали некоторым превосходством над противником. В составе Северо-Западного фронта было 19 пехотных и более восьми кавалерийских дивизий, 1134 орудия, 54 самолета. 8-я немецкая армия насчитывала 15 пехотных и одну кавалерийскую дивизии, 938 орудий, 56 самолетов, два дирижабля. Правда, у германцев была более мощная артиллерия. Они располагали 188 тяжелыми орудиями, тогда как русские их имели всего 24.

Избранная генералом Жилинским форма оперативного маневра таила в себе большую угрозу для противника. Она ставила его под двойной удар. Вместе с тем в решении командующего войсками Северо-Западного фронта имелся ряд слабых мест. Во-первых, стремление выполнить в срок союзнические обязательства перед Францией приводило к тому, что в наступление бросались войска, не завершившие сосредоточения. Во-вторых, не учитывалось в должной мере материальное обеспечение операции: армейские тылы развернуты не были. В-третьих, недооценивались возможности противника и переоценивались свои. И, наконец, в отличие от замысла операции, задача 2-й армии ставилась с менее глубоким охватом, что не приводило к нанесению концентрического удара, а ограничивалось лишь выталкиванием противника из-за озерного пространства. Исполнение маневра затруднялось тем, что русским армиям предстояло действовать по внешним операционным направлениям, разобщенным одно от другого районом Мазурских озер. В этих условиях особое значение приобретала надежность руководства войсками и прежде всего организация взаимодействия между обеими армиями.

Германское командование, понимая опасность возможного наступления русских в двух направлениях и обладая меньшей по численности, но компактно расположенной группировкой, решило оборонять Восточную Пруссию активно, выставляя прикрытие то против одной, то против другой русской армии, а главными силами последовательно нанести им поражение. Хорошо развитая сеть дорог позволяла немцам производить быструю перегруппировку войск и достигать в нужные моменты превосходства в силах и средствах над русскими. «Когда русские придут, – писал Мольтке Вальдерзее, – никакой обороны, а только наступление, наступление, наступление» [8].

В период подготовки операции генерал Жилинский остро ощутил свою ошибку в расчетах времени готовности русской армии к наступлению, допущенную им во время обмена мнений начальников генеральных штабов союзных армий. Он пытался отодвинуть срок перехода войск государственной границы. Его поддерживал и начальник штаба Ставки генерал Н. Н. Янушкевич, который пытался отговорить великого князя Николая Николаевича от наступления до момента подготовки войск. Но генерал-квартирмейстер Ю. Н. Данилов с не меньшей силой настаивал на том, что Россия не имеет права оставлять союзницу в опасности и что, несмотря на несомненный риск предприятия, войска Северо-Западного фронта должны немедленно атаковать противника. Задержка с началом наступления, невыполнение обязательств перед Антантой сильно беспокоила Верховное командование, что стало главной причиной ряда напоминаний Якову Григорьевичу о скорейшей подготовке операции. Операция началась с опозданием по отношению к плану на четверо суток 4 (17) августа наступлением 1-й армии.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});