Трагедия ошибок - Александр Больных

"Стерегущий", "Страшный", "Украина", "Войсковой", "Забайкалец", "Туркменец-

Ставропольский", "Войсковой". Отрядом командовал контр-адмирал Трухачев. 1-й

дивизион эсминцев под командой контр-адмирала Колчака действовал самостоятельно.

Серия поломок и общая неразбериха привели к тому, что Колчак на "Новике" вышел в

море один! Лишь позднее к нему присоединились "Гром" и "Победитель". Кроме этих

кораблей на параллели острова Даго был развернут 7-й дивизион эсминцев —

"Внушительный", "Внимательный", "Боевой", "Инженер-механик Дмитриев", "Бурный",

"Инженер-механик Зверев".

13 июня вечером отряд подошел к шведскому берегу. Крейсера шли противолодочным

зигзагом, впереди них был развернуты эсминцы 6-го дивизиона. К этому времени 7-й

дивизион был отпущен домой. В 22.00 корабли 1-го дивизиона получили приказ двигаться

в Норчепингскую бухту, они отделились от отряда и увеличили скорость до 25 узлов.

В 23.15 эсминцы заметили конвой, шедший вдоль берега на юг. Он состоял из 12 — 14

транспортов под прикрытием вспомогательного крейсера "Герман" и нескольких

сторожевиков. Конвой шел с включенными огнями, и Колчак (Интересно заметить, что

тот же самый "Флот в Первой Мировой войне", описывая этот бой, ни разу фамилию

адмирала не называет) засомневался относительно их национальной принадлежности. Но

все-таки адмирал приказал идти на сближение.

Чтобы разобраться, чьи же это корабли, Колчак приказал дать предупредительный

выстрел. Конвой на него не отреагировал. Тогда был сделан второй выстрел. Этого немцы

уже не выдержали. С одного из судов были выпущены цветные ракеты, и суда бросились

врассыпную к шведским территориальным водам. Эсминцы открыли огонь.

Колчак повернул на северо-запад, чтобы не упустить корабли охранения, и самый

крупный из них, который замыкал строй. Бой велся на дистанции пистолетного выстрела.

Несколько транспортов загорелись. Вспомогательный крейсер "Герман" (или судно-

ловушка, как его иногда называют) под градом снарядов потерял ход. Хотя он был

вооружен 4 — 105-мм орудиями, русские эсминцы быстро вынудили их замолчать.

"Новик" выпустил с дистанции 1 кабельтов 2 торпеды, которые попали в "Герман", но не

взорвались. Точно так же не взорвалась и 2 торпеды, выпущенные "Громом". Этот

эсминец отошел на расстояние 3 кабельтова и выпустил третью торпеду. Она попала в

корму "Германа" и взорвалась. Германский корабль затонул почти со всем экипажем.

"Новик" подобрал 9 человек из его экипажа.

В 0.15 бой закончился, и эсминцы повернули назад. Русские были убеждены, что

потопили "Германа", 2 вооруженных траулера и от 2 до 5 транспортов. Немцы признали

потерю только "Германа". С "Новика" заметили 2 плавающие торпеды и решили, что

эсминец атакован германской подводной лодкой. Сказать точно, что это было, нельзя до

сих пор.

При анализе результатов боя следует отметить безобразные действия русского

командования. Трухачев, как это часто бывало с нашими адмиралами, соблюдал

строжайший нейтралитет, даже не обозначив свое присутствие. Колчак увлекся

перестрелкой с кораблями охранения, забыв, что его главная задача — уничтожение

транспортов. Он также должен был отрезать германские суда от берега. В результате

русский флот одержал очередную "блестящую победу".

Вернуться на рейд Утэ отряду особого назначения сразу не удалось, так как германский

подводный заградитель UC-4 выставил на подходах к рейду 12 мин. Крейсерам пришлось

болтаться в море, дожидаясь, пока тральщики расчистят фарватер.

Вторая попытка атаковать немецкие конвои завершилась еще большим конфузом. 18 июля

штаб флота разработал план новой операции. Снова был создан отряд особого

назначения. На сей раз его основу составили корабли 2-й дивизии крейсеров контр-

адмирала Куроша. Он же командовал и всей эскадрой. Она была собрана буквально по

кусочкам: крейсера 2-й бригады "Громобой" и "Диана"; эсминцы 1-го дивизиона

"Победитель", "Орфей" и "Гром"; эсминцы 4-го дивизиона "Охотник" и "Генерал

Кондратенко"; эсминцы 5-го дивизиона "Эмир Бухарский", "Доброволец",

"Москвитянин". К операции также привлекались несколько подводных лодок.

28 июля штаб флота получил сообщение, что следующий германский конвой будет завтра

проходить в районе Лансорта примерно в 19.00. При этом в охранении конвоя

предполагались 2 броненосных крейсера и 2 миноносца. Получив эти сведения,

командующий флотом приказал 2-й бригаде линкоров, в которую входили броненосцы

"Император Павел I" и "Андрей Первозванный", находиться в готовности к выходу в

море.

28 июля в море вышли подводные лодки "Барс", "Тигр" и английская Е-9. В ходе

последнего совещания были учтены ошибки, совершенные командирами в ходе

предыдущей операции. Эсминцы 1-го дивизиона получили приказ держаться под берегом,

крейсера должны были действовать в 30 милях к востоку. Планировалось зажать конвой в

клещи. 29 июня в 13.00 крейсера в сопровождении эсминцев 4-го и 5-го дивизионов

вышли в море, в 14.15 вышли эсминцы 1-го дивизиона. Около 15.00, когда отряд уже

прошел маяк Утэ, адмирал Курош получил сообщение, что из-за тумана немецкий конвой

в море не выйдет. Однако он решил не прекращать поход, так как не слишком доверял

донесениям разведки. Кроме того, погода могла измениться.

Первое столкновение с противником имела подводная лодка "Барс". Вечером 23 июня

она заметила идущие на север 3 германских эсминца. В 20.03 лодка сблизилась с ними на

расстояние 3 кабельтова и выпустила 3 торпеды. Эсминцы S-56, S-65, S-66 сбросили

несколько глубинных бомб и проследовали дальше. "Барс" донес по радио о стычке.

Получив сообщение о присутствии в районе операции германских эсминцев, адмирал

Курош приказал броненосцам выйти на рейд Бокдоа в 4 милях от маяка Утэ и находиться

в готовности.

В 22.23 эсминец "Победитель" заметил дым. Командир 1-го дивизиона капитан 1 ранга

Вилькен, опасаясь, что это противник, уклонился вправо. Но вскоре выяснилось, что дым

принадлежал шведскому пароходу, который после осмотра был отпущен.

В 23.15 дивизион вышел к маяку Хардшер и повернул на север вдоль берега. В 0.03

русские эсминцы заметили впереди несколько силуэтов. Это были 8 германских

эсминцев: 3 уже упомянутых новых корабля и 5 более старых — V-181, V-182, V-183, V-

184, V-185. Соотношение сил оказалось не в пользу русских. Хотя 102/60-мм русские

орудия были мощнее и дальнобойнее, в ночном бою на малой дистанции важнее было

количество стволов, а здесь немцы имели превосходство в полтора раза. Поэтому капитан

1 ранга Вилькен решил попытаться навести противника на свои крейсера.

Он повернул на восток и увеличил скорость. Немцы заметили их и повернули следом. Они

даже открыли огонь, но ничего, кроме нескольких близких разрывов, не добились.

Русские эсминцы сумели оторваться от противника, так как имели преимущество в

скорости. 1-й дивизион обошел с запада свои крейсера, которые продолжали двигаться на

юг.

Как только командир эскадры узнал о столкновении с противником, он приказал

повернуть на обратный курс. Около 2.20 слева по борту были замечены силуэты каких-то

кораблей. Чтобы не обстрелять свои эсминцы, адмирал Курош приказал им сообщить свои

координаты. Оказалось, что Вилькен успел удрать на 30 миль вперед. В 2.40 русские

крейсера открыли огонь с дистанции около 45 кабельтовых и с первых же залпов

добились нескольких накрытий. Немцы поставили дымовую завесу и врассыпную

бросились на юго-запад, беспорядочно выпустив торпеды. Ни одна из 18 немецких торпед

в цель не попала. Но Курош вел преследование не слишком энергично, и, когда в 3.00

дистанция увеличилась до 90 кабельтовых, прекратил огонь, и повернул назад.

Результаты этого боя не могли устроить ни одну из сторон, так как обе допустили много

ошибок. Русский адмирал, обнаружив неизвестные корабли, затеял долгую болтовню по

радио, пытаясь выяснить, где находится 1-й дивизион. Немцы же, прекрасно зная, чьи

силуэты они видят, не выпускали торпед, пока не попали под обстрел.

Некоторым утешением русским может служить успех эсминцев "Внушительный" и

"Бдительный", которые 8 июля захватили в Ботническом заливе и привели на Аландские

острова германские пароходы "Вормс" и "Лиссабон".

В целом же действия русского флота на германских коммуникациях в 1916 году следует

характеризовать как совершенно неудовлетворительные. Потерь немцы почти не понесли,

система перевозок не была нарушена. К тому же снова вмешались дипломаты. По