Имя для ведьмы - Надежда Первухина

— Но я не человек, и это мне не грозит, — шипит мой собеседник, и его раздвоенный язык мелькает меж еще вполне человеческих губ. — А вот ты, ведьма, как раз относишься к роду людскому, да к тому же еще и женскому. Слабое существо! Ты сама страдаешь от одиночества, отчаиваешься в жизни и страшишься опасности и боли!

— Так было, да. И я действительно боялась тебя. И я действительно отчаялась в том, что жизнь моя будет счастливой. Но только я победила свой страх и отчаяние. Потому что я чувствую — я не одинока.

Он долго смотрит на меня своими немигающими змеиными глазами и опускает голову, не выдержав моего взгляда.

— Ты победила, — невнятно шепчет он. — Ты сама еще не знаешь, за счет чего ты победила.

И когда он снова встречается со мной глазами, я вижу в них страх. Человеческий страх.

— Ты должен исчезнуть и больше никогда не появляться на моем пути. Иначе я уничтожу тебя, хоть я всего-навсего маленькая ведьма. Клянусь всем, что есть во мне!

— Хорошо, я исчезну, — просто говорит Огненный Змей. — В конце концов то, что затеяла твоя тетка, напрямую меня не касается. Я ведь появился в России только из-за тебя. Европейские ведьмы все сплошь феминистки и хакерши, в них не осталось ничего, что возбуждает мужчину… С тобой у нас все могло бы быть иначе, но… не судьба!

— Не судьба, — соглашаюсь я. — Давай-ка вали с глаз моих долой, пока я не передумала оставлять тебя в живых.

Снова я слышу его смех.

— Какая ты грозная, о ведьма Викка! Воистину, ты одна стоишь многих… Возможно, ты станешь Госпожой над всеми ведьмами, да что ведьмами, ты станешь Госпожой над самой магией! А пока этого не произошло… вот, прими от меня на память.

И он протягивает мне на ладони золотое кольцо.

— Можно, я надену его тебе? — он быстро берет мою правую руку…

— Н-е-е-е-е-т!

Это «нет» взрывается в моем мозгу как бомба и отшвыривает меня от Огненного Змея на добрый десяток метров. Я еще не успеваю ничего понять, как вдруг тело Ильи разлетается на куски. И Огненный Змей цвета расплавленного золота, шипя, бросается… прочь от меня! Какое-то мгновение — и его уже нет, только в траве, там, где он полз, поблескивают, остывая, золотые капли… Вот так исчезают страхи.

Интересно, кто это раскричался у меня в голове?

«Кто, кто, хрен в пальто! — зазвучал в моем сознании ворчливый голосок Баронета. — Совсем дура, да?! Оставь вот так тебя хоть на минуту… Ты хоть знаешь, что с тобой было бы, если б ты кольцо надела?»

«Что?» — морщась от головной боли, телепатирую я.

«Ты оказалась бы полностью в его власти, лишенная собственной воли и силы! И сгорела бы после того, как…»

— Все понятно… — это я уже говорю вслух. — Баронет, с меня бутылка.

Хотя одной бутылкой тут вряд ли отделаешься. Потому что, гремя, звеня и подпрыгивая на кривых рельсах, ко мне движется обгорелый трамвай с размалеванной кабиной. Только теперь на крыше у него весело галдят десантники-миротворцы с лейтенантом Третчеттом во главе, а из окна выглядывают перемазанный Баронет и мама.

— Давай, Вика, запрыгивай! — кричат они. — Поехали!

— Куда?

— Домой! С победой!

— Операция миротворческих сил по ликвидации оккультных бандформирований в Уральском регионе успешно завершена! — рапортует с крыши лей… нет, уже старший лейтенант Третчетт.

Я заскакиваю в вагон на ходу и вижу следующую картину. Посреди вагона в плетеном кресле-качалке сидит мрачная тетка, снова постаревшая и окруженная магическим полем и крепкими парнями, что исключает даже мысль о побеге. Три сороконожки из особого резерва азартно играют в морской бой. А возле единственного уцелевшего окна на пластиковом сиденье, съежившись, сидит Наташа. Она поднимает на меня глаза, и я отшатываюсь в ужасе.

Это пустые и мертвые глаза человека, потерявшего рассудок.

— Ваш билетик, пожалуйста, — бесцветно говорит Наташа. — Оплачиваем проезд.

Я сую руку в карман джинсов, протягиваю завалявшуюся там мелочь. Наташа ссыпает деньги в холщовый мешочек, висящий на шее, и сует мне клочок бумаги:

— Возьмите билет…

Я отхожу от нее, стиснув зубы, чтобы не разреветься. В кабине бесцеремонно толкаю Баронета в плечо:

— Я не хочу, чтобы было так, слышите?

— Ты о чем? — невинно осведомляется он.

— Сами знаете! О Наташе. Она же абсолютно помешанная.

— Совершенно верно.

— Но… так нельзя!

— При чем тут я? — пожимает плечами мэтр. — Ты прекрасно знаешь, что Наташа была одержима. Она черпала силу благодаря энергетической связи с твоей теткой. Силы Анастасии блокированы, вот демоны и покинули бывшую супругу того самого писателя-фантаста. А после себя демоны оставляют полную разруху и в доме, и в душе…

— И никак нельзя ее исцелить? — спросила я, глянув в салон. Наташа неуклюже встала со своего места и подошла к сороконожкам, видимо спрашивая у них билеты. Я услышала взрыв хохота и выкрик: «У нас льготный проезд, крошка!» Наташа растерянно стояла, покачивая головой, как китайский болванчик, а по щекам ее медленно катились слезы.

— Исцелить?! — присвистнул Баронет. — Вика, ты ведьма или мать Тереза? Нашла кого жалеть, она всего-навсего получает то, что заслужила…

— Кто мы такие, чтобы судить о чужих заслугах?! — яростно сказала я. — Вы кто, судья этому миру, Баронет?

— Вика права, Калистратушка, — мама ласково погладила мэтра по плечу. — Мне тоже жаль эту женщину.

— Ну вот, двое на одного! — проворчал Баронет. — Я с вашим стихийным и не вовремя проявляющимся гуманизмом скоро превращусь в миссионера… И от Черной ведьмы их спасай, и Алтарь зла разрушай, а теперь еще нужно лечить всяких негодниц, перепичканных оккультизмом! Нет уж, Вика, Наташей, если хочешь, занимайся сама. В конце концов, это несложно. Фитотерапия, гипноз, сеансы психокоррекции… Карму ей почистишь или, там, чакры… У тебя все получится, уверяю. Поселишь ее на время в моей квартире, будешь за ней ухаживать… Заодно за квартирой присмотришь, цветы польешь, пыль с книг сотрешь…

— Погодите, а вы куда? — воскликнули мы с мамой.

— С докладом в Трибунат. А к докладу придется представить и вашу родственницу. Ее будут судить Матери-Ведьмы.

— Вообще-то относительно Анастасии у меня были другие планы, — задумчиво сказала мама. — У нее столько преступлений, что на пожизненное заключение тянет…

— Поверьте, моя драгоценная подполковничиха, до тех пор пока Анастасия не будет лишена всех магических способностей, она легко избежит любого вашего заключения. Превратится в воду и утечет из тюрьмы по канализационным трубам. Зачарует охранников, так что они сами откроют ей ворота да еще снабдят на дорогу сухим пайком… Вариантов — множество! Поэтому пусть она сначала понесет наказание как ведьма, а уж потом — как человек. Dura lex, sed lex.[3] He правда ли?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});