Индийская философия (Том 2) - Радхакришнан Сарвепалли

XVI. ЭТИКА

Санкхья исходит из идеи универсальности страдания[279] которое бывает трех видов: адхьятмика, то есть возникающее от психофизической природы человека, адхибхаутика, то есть возникающее благодаря действию внешнего мира, и адхидаивика, то есть возникающее благодаря действию сверхъестественных причин. Боль, вызываемая телесными недугами или душевным расстройством, относится к первому виду; страдания второго вида вызываются людьми, животными и птицами, а третий вид обязан своим существованием планетам и другим причинам[280]. Каждый человек стремится облегчить боль, а по возможности и избавиться от нее вовсе. Но боль нельзя искоренить только средствами, предписанными медициной или священным писанием[281]. Освобождение не достигается соблюдением ведийских ритуалов. Подобно буддизму и джайнизму, санкхья считает, что ведийские ритуалы представляют собой нарушение великих моральных принципов. Закалывая в жертву Агништоме животное, мы отбрасываем в сторону закон ахимсы. Заклание греховно даже и тогда, когда совершается для жертвоприношения. Кроме того, небесное блаженство, которого мы достигаем жертвоприношением, непостоянно, временно. Жизнь на небесах (сварга) не свободна от влияния трех гун. Практикуя добродетели и творя жертвоприношения, мы только отсрочиваем страдания, но не избавляемся от них. Не можем мы избежать страданий и благодаря смерти, потому что та же самая судьба преследует нас жизнь за жизнью. Если для данной души естественны невзгоды, то нам ничто не поможет; если же они случайны и происходят от чего-либо другого, то мы можем избежать страданий, отделив себя от их источника.

Связанность с телом принадлежит пракрити и придается пуруше.

"Хотя связанность с телом, проявляемая в ощущении боли, а также различение и неразличение, проявляемые в функциях, принадлежат читте, или внутреннему органу, все же наслаждение или страдание состоит в простом отражении боли в ней"[282].

Связанность пуруши с телом является фикцией[283] из-за его близости к читте. Следовательно, она считается случайной (аупадхика). Если бы связь пуруши с болью была реальной, ее нельзя было бы отсечь. Виджнянабхикшу по этому поводу приводит стих из "Карма пураны"[284]:

"Будь я по своей природе нечистым, загрязненным, изменчивым, освобождение для него было бы поистине невозможно даже посредством сотен перевоплощений"[285].

Связанность с телом не зависит от времени или пространства, воплощения или кармы[286]. Все это принадлежит к не-я. Свойство одной вещи не может производить изменение в другой, потому что тогда все наслаждались бы удовольствием или испытывали бы боль[287]. Связянность с телом возникает через соединение пракрити с пурушей, который по природе является вечным и чистым, освещенным и неограниченным[288]. Простое присутствие пракрити также не является причиной опыта, ибо тогда опыт могла бы иметь освобожденная душа; его причиной является "объект опыта, который не существует в состоянии освобождения"[289]. Неразграничение (авивека) является причиной связанности с телом (бандхахету). Эта авивека принадлежит буддхи, хотя он своим объектом имеет пурушу. Из этого следует, что наши несчастья кончатся только тогда, когда кончится наша авивека. Единственно решающими факторами освобождения и связанности с телом являются познание и неведение[290].

Пуруша вечно свободен. Он не имеет ни желания, ни ненависти, не управляет и не повинуется, не двигает и не сдерживает движение. Моральная жизнь облекается в тонкое тело, которое сопровождает пурушу от рождения к рождению; страдание представляет собой сущность телесного существования[291]. Когда душа остается одна, считается, что она очищается. Высшее добро, к которому стремится и за которое борется джива, состоит в достижении совершенства пуруши. Все действие этики направлено на более полную реализацию в нас пуруши. Кругооборот сансары – это кругооборот конфликта и изменения, состоящий из частей, безразличных и чуждых друг другу. В своем бесконечном кругообращении джива всегда стремится к единству с собой, но никогда его не достигает, то есть не достигает статуса пуруши, который вечно находится наедине с собой и завершен в себе, не имеет надобности в отношении к чему-либо вне его. Каждая джива содержит в себе более высокого пурушу и для постижения истинной его природы не нуждается в том, чтобы выходить за свои пределы, а только должна начать сознавать свою истинную природу. Этический процесс является не развитием чего-то нового, а открытием вновь того, что нами забыто. Освобождение представляет собой возврат в истинное я и избавление от ига, на которое джива себя обрекла. Это развеяние иллюзии, которая скрывает от наших глаз истинную природу. Познание того, что "я не есмь" (насми), что "ничто не есть мое" (на ме) и что "eg не существует" (нахам), ведет к освобождению[292].

Свобода осуществляется познанием, но это познание не является просто теоретическим. Оно есть результат применения добродетели, йоги и тому подобного[293]. Связанность с телом ведет к ложному познанию (випарьяя), причем под ложным познанием понимается не только авидья, или недействительное познание, но и асмита, или эгоизм, рага, или вожделение, двеша, или ненависть, и абхинивеша, или страх[294]. Все они вызываются ашакти, или неспособностью, которая существует в двадцати восьми видах, из коих одиннадцать относятся к чувствам, а семнадцать – к буддхи[295]. Косвенным средством спасения является бескорыстная деятельность[296]. Само по себе это средство не ведет нас к свободе. Оно может принести свои результаты в божественных областях, что не следует смешивать с мокшей[297]. Вайрагья, которое следует за возникновением различающего познания, отличается от того познания, которое ему предшествует[298]. Через вайрагью, или непривязанность, имеет место растворение к пракрити[299]. Это растворение в пракрити не является конечной свободой, потому что души, растворившиеся таким путем в пракрити, вновь появляются как Ишвары, или верховные существа, ибо их ошибки не поглощаются познанием.

"Тот, кто в предшествующем творении был растворен в причине (пракрити), в следующем творении становится адипурушей, имеющим характер Ишвары, или верховного существа, всеведущего и всетворящего"[300].

Этические добродетели помогают нам постигнуть более глубокое сознание, а пороки затемняют сознание. Предаваясь порокам, душа все более и более полно погружается в материальное тело.