Академия Дивинат, или Дракон моих кошмаров (СИ) - Мила Любимая

с картошкой. Хочется рыдать и выть от собственного бессилия.

— Крис, что происходит? — слышу голос мамы, она садится рядом на корточки.

Боги!

— Адриана ранили! Нам нужно открыть портал, чтобы попасть к мадам Джослин. Я всю свою магию потратила, ничего не выходит.

— Понятно, — она оглядывается назад. — Помогите Винсу. Тут мы сами.

Мама поднимается, несколько секунд смотрит в одну точку, словно упирается ладонями в воздух, а потом начинает пропускать сквозь него темную магию.

Её портал выглядит, как большая лунная сфера, испускающая маленькие молнии. Мы поднимаем Адриана и медленно подходим к пульсирующей воронке. Теперь надо двигаться осторожно, перемещаться с раненным довольно опасно.

Но, до того, как мы успели раствориться в портале, спину опаляет жаром огня. И это нас только слегка коснулись искры пламени дракона.

— Жалкие людишки! — Шарлотта отшвыривает в сторону маму, небрежно взмахнув рукой. — Как вы меня бесите! Суетливые мерзкие насекомые!

Она моделирует в руках огненный шар и делает шаг ко мне.

— Стоило послушаться, Кристина. Но ты выбрала смерть. Очень… очень глупо!

Я действую на чистых инстинктах. В моей руке всё еще стрела. Сжимаю её до боли, заношу для удара и втыкаю острием прямо в грудь Шарлотте.

Драконица замирает.

Огненный шар в руках тускнет, пока не исчезает совсем. Она хватается за стрелу обеими руками, силится её вытащить, но почему-то не может этого сделать.

Сокрушена своим же оружием.

Шарлотта рухнула на бетон с таким громким звуком, что он отдается эхом в моих ушах.

Кажется, в этот момент я начинаю себя ненавидеть.

Я не хотела её убивать. Теперь же мои руки по локоть в крови.

В крови матери моего Истинного.

Глава 45. Мы сами выбираем кого любить

/Кристина/

Когда мы вваливаемся в госпиталь, мадам Джослин уже собирается уходить. На ней форменный темно-синий плащ Академии Дивинат, в руках рабочий чемоданчик.

Укладываем Адриана на ближайшую кушетку, и целительница тут же принимается осматривать его.

Разрывает рубашку, аккуратно ведет пальцами по коже, которую испещряют отвратительные черные нити. Тело некроманта сильно трясет от судорог и конвульсий. Проявляется его драконья природа. Маме достается когтями по запястью, а я чудом успеваю отдернуть руки.

Мадам Джослин хватает со столика шприц с раствором золотистого цвета и мастерски делает Бекфорду инъекцию.

Это работает. Он затихает. Уже начавшаяся трансформация в дракона почти сходит на нет.

— Рассказывайте, что случилось, — между делом приказывает женщина. — Быстро!

— Адриана подстрелили, — начинаю выдавать сухие факты. — Стрела обработана огнем дракона и магией чернокнижников.

Целительница зло выругалась и принялась носиться по помещению, хватая бесконечные скляночки с зельями и эликсирами, мази, порошки и травы.

— Эта стрела при вас?

— Я принесу, — мама испаряется в воздухе.

Мы остаемся втроем.

Мадам Джослин смешивает в глубокой глиняной миске несколько видов порошков — черный, пурпурный и изумрудный. После вливает туда зелья сразу из двух флакончиков, поджигает всё. Вооружившись связкой полыни, она принялась помешивать тлеющий состав её засохшими цветками, так что госпиталь наполнился ароматом пепла, древесины, масла и трав.

— Придержи его на всякий случай, — просит женщина. — Магия не даст дракону прорваться сквозь заслон, но он может навредить самому себе.

Прижимаю руки Адриана к кушетке, только сейчас заметив, что меня бьет крупная дрожь. Все пальцы в крови. То ли она принадлежит Бекфорду, то ли его сумасшедшей матушке.

Мадам Джослин прижигает рану на груди некроманта полынью. По моим венам струится адская боль, глаза жжет от слез. Наверное, рано или поздно любой эмоциональной выдержке приходит конец. Но я не могу позволить себе быть слабой. А плачут только беспомощные. Мы со всем справимся, всё будет хорошо…

Повторяю бесконечно про себя эти слова, словно заклинание. Почти верю им. Тело Адриана перестает кровоточить, но рана так и не затягивается. Помогаю целительнице обработать место поражения. Промываем, потом наносим специальную мазь. Дальше накладываем повязку.

— Для начала неплохо, — мадам Джослин вытирает пот со лба и улыбается. — Теперь надо понять, как вылечить эту гадость. Кристина, ты в порядке?

— Да, — утвердительно киваю. — Меня не задело.

Я вообще хорошо отделалась. Но, если бы Адриан не заслонил от стрелы…

— Присядь и выпей это, — командует женщина, протягивая мне стакан с изумрудным содержимым. — Оно успокоит тебя и даст немного жизненной энергии.

Энергия мне сейчас точно не помешает. Не знаю, как ещё на пол от слабости не свалилась. Адреналин, похоже.

Послушно беру предложенный отвар и опускаюсь на стул рядом с кушеткой, где лежит Адриан.

Усталость дает о себе знать. Теперь до меня в полной мере доходит, насколько сильно я вымоталась. Хочется просто лечь и уснуть. Заставляю себя выпить не самый приятный на вкус отвар. Но, как говорит тетушка Эстер — «Если зелье можно пить без отвращения, то фигня это, а не зелье».

Мама возвращается не одна. С ней король Аарон, ректор Бекфорд и магистр Бертингер. Последний идет, держась за плечо и слегка прихрамывая. Ректор выглядит, пожалуй, живее всех остальных. Его Величеству тоже хорошо досталось. Все мрачные, злые, будто хоть сейчас разнесут академию по кирпичикам.

Мадам Джослин забирает стрелу из маминых рук и аккуратно размещает её на своем столике между склянками и составляющими для целебной мази. Осмотр занимает немного времени, но ничего хорошего выражение лица женщины не обещает.

Мама сжимает моё плечо. Я рада, что она сейчас со мной. Пусть время не для семейного воссоединения не лучшее.

— Что с моим сыном? — безжизненно уточнил король Аарон.

— Эта стрела создана не для того, чтобы ранить, — отвечает мадам Джослин и ломает её на две части. Оттуда огромными клубами вырывается дым угольного оттенка и поднимается аж до потолка. Словно он живой и хочет вырваться отсюда. — Его сделали для убийства. Смерть должна была наступить мгновенно. К счастью, наш принц — полукровка. Если бы не это, то он был бы давно мертв.

Повисла страшная удушающая тишина, нарушаемая лишь дыханием и стуком сердец. Мой мир разделился на две половины. В одной я очень злилась на Бекфорда и почти ненавидела его, а в другой — не могла потерять этого засранца.

— Каковы прогнозы, мадам Джослин? — наконец нарушил молчание ректор. — Может быть, стоит перевезти его к целителям?

— Деймон, — покачала головой женщина. — Твой племянник либо победит тьму в ближайшие сутки, либо нет. Смирись.

Под ребрами стало адски больно, просто невыносимо. Мне казалось, что моё сердце бьется настолько быстро, словно собирается превратить кости в пыль. Смять их, сломать и перемолоть.

Не может быть… это всё какая-то злая шутка, да?

Разве способна родная мать сотворить такое