Подземелья Дикого леса - Колин Мэлой

Чтобы усадить его на саламандру, понадобилась команда из целых пятнадцати помощников. Крыс тут же окрестил своего желтого скакуна Салли.

Наконец великая армия рыцарей Подлесья начала наступление по сырому туннелю, который шел вниз под уклон. Звучное эхо шагов ясно давало понять, что они приближаются к очень просторной пещере. Тут Прю с Кертисом попросили переждать. Сэр Тимоти, облаченный в свое официальное одеяние — погнутую коронку от мойки с красным перышком колибри, — вскочил в седло саламандры, завернул за угол туннеля и вслед за тележкой с горном скрылся из виду.

Через несколько мгновений друзья услышали его голос — многократно усиленный, он раздавался, судя по всему, в помещении огромных размеров.

— ЖИТЕЛИ КРОТГРАДА, — начал сэр Тимоти. — У ВАШИХ ВОРОТ СОБРАЛИСЬ РЫЦАРИ ПОДЛЕСЬЯ. МЫ ЖЕЛАЕМ ПОДАРИТЬ СВОБОДУ ВСЕМУ НАРОДУ ПОДЛЕСЬЯ. МЫ ИЗБАВИМ ВАС ОТ ТИРАНИИ ДЕННИСА, УЗУРПАТОРА ТРОНА. ВОССТАНЬТЕ ПРОТИВ СВОИХ МУЧИТЕЛЕЙ И СРАЖАЙТЕСЬ С НАМИ ИЛИ ЖЕ ТРЕПЕЩИТЕ В ОЖИДАНИИ СМЕРТИ ОТ ПЛАМЕНИ И НАШИХ КЛИНКОВ.

Пауза. В пещере зазвучало множество голосов: крики изумления, гнева, но больше — радости.

Сэр Тимоти заговорил снова:

— ДЕННИС КРОТ, НАСТАЛ ДЕНЬ РАСПЛАТЫ. ПРИКАЖИ СВОИМ ВОЙСКАМ СЛОЖИТЬ ОРУЖИЕ.

В наступившем молчании издалека донеслась короткая, звучная фраза, усиленная по той же технологии:

— ПОШЕЛ ТЫ!

Кертис решил, что это, видимо, высказался сам Деннис Узурпатор. Судя по всему, он был не слишком деликатный крот.

— НУ ЧТО Ж, ДЕСПОТ!

И по громкому сигналу сэра Тимоти рыцари Подлесья закопошились под ногами у Кертиса и Прю, ринулись в атаку и обрушились на ворота Кротграда. Славная осада началась.

Сидя за поворотом тоннеля, ребята слушали оглушительный шум сражения. По плану им должны были подать сигнал — три коротких гудка горна, — и они изо всех сил прислушивались, ожидая звука, но различить хоть что-нибудь в звоне мечей и прочем грохоте, который сопровождал битву, было весьма непросто. Кертис уже собирался выглянуть наружу, и тут раздались отчетливые гудки, обозначающие, что им пора атаковать. Мальчик протянул подруге кулак — та неуверенно стукнула по нему своим, — и Вышние появились из укрытия, изо всех сил стараясь вести себя свирепо и грозно, как то ожидалось от полубогов.

Прю взялась за дело довольно робко; держа в одной руке фонарь, она попыталась яростно размахивать другой, растопырив пальцы на манер когтей, но вот скрежетать зубами у нее не выходило. Кертис же, наоборот, наслаждался возможностью и окунулся в свою роль со смаком: он не только замахал руками и заскрежетал зубами, но еще и на каждом шагу выкрикивал всякие ужасы вроде: «Внешний ЗЛИТСЯ!» и «Я утоплю вас в сере и пламени!».

Но стоило им показаться из укрытия и пройти несколько футов по покатому полу, как оба замерли на месте, пораженные открывшимся зрелищем.

Помещение, в котором они очутились, было такое громадное, что потолок казался никак не ниже небесного купола; расстояние до стен было непостижимым. К их немалому удивлению, фонарь здесь был совершенно излишен — зал ярко освещали вмонтированные в стену маленькие электрические лампочки. Уже много дней они не видели столько света; глазам потребовалось несколько секунд, чтобы привыкнуть. Как они не заметили его раньше, еще из туннеля, было выше их разумения. Наверное, его скрывал огонек фонаря.

Однако больше всего ребят поразил сам Кротград. Никогда в жизни им не доводилось видеть ничего подобного. Когда позже, в далеком будущем, их уговаривали описать его, они никак не могли найти слов, только мычали и сбивались, понимая, что язык слишком беден, чтобы достойно описать этот город.

Казалось, будто кто-то, какое-то разумное существо с огромным талантом к механике и конструированию, приделал к подъемному крану насадку от пылесоса и провел над целым городом, собрав все вообразимые кусочки самого разного бесполезного мусора — железного, пластмассового и деревянного. А потом организовал все эти залежи промышленных отходов таким чудесным образом, что казалось, будто каждая частичка постройки специально была создана для своего места.

Массивная стена из камня и алюминия окружала сеть причудливых прямоугольных строений, между которыми вились многочисленные колеи и каналы — некоторые из них были определенно сделаны из остатков игрушечных железных дорог и гоночных треков. Внешние крепостные ворота закрывала решетка из, кажется, сплющенного дуршлага. За стеной сразу же начинались многочисленные городские здания, расставленные довольно беспорядочно (Кертис заметил целый район, сделанный из жестяных сигарных коробок). Ближе к центру лабиринт строений становился еще более тесным и густым, постепенно поднимаясь на возвышенность, увенчанную ровной площадкой. Тут и там плавный спиральный подъем разбивали более низкие стены, которые четко делили город на уровни. На самом верхнем ярусе возвышалась цилиндрическая башня высотой футов в шесть, соединенная с городом многочисленными мостами. Она была сделана из гладкой алюминиевой трубы, но закругленную поверхность усыпали ответвляющиеся башни и башенки. Величественное строение оканчивалось куполом; на нем торчал флаг с буквой «Д», слегка трепещущий на едва ощутимом ветерке.

— Ух ты, — выдохнула Прю, забывшись.

Кертиса было не так легко сбить; даже в восхищении глядя на Кротград, он умудрялся изображать свирепость.

— Прю, — сказал мальчик, клацая зубами, — ты — грозное божество, не халтурь.

— А, точно, — очнулась та, поставила фонарь на землю и, задействовав вторую руку, двинулась к чудесному подземному городу.

Как только об их появлении стало известно, от стен крепости раздались крики ужаса; защитники города, облаченные, кажется, в фольгу, при появлении двоих Вышних заметно затряслись под ненадежными доспехами.

— Салли, но! — раздался крик где-то у их ног. Септимус помчался вперед, дико размахивая штопальной иглой над своим алюминиевым шлемом. По команде за ним волной хлынули пехотинцы. Они врезались в толпу защитников города, словно прибой, сметая все на своем пути. Септимус верхом на саламандре возвышался над полем боя, словно великан, и противники верещали от страха, оказываясь рядом с ним.

— Получите-ка, сударь! — орал он, щедро рассыпая цветистые устаревшие обращения вместе с ударами клинка. — Подточи шпагу, кретин! — тоже слышалось довольно часто, как и: — Отправляйся к праотцам в Наземье, негодяй!

Прю не видела его лица за шлемом, но была уверена, что он ухмылялся от одного розового уха до другого.

Не давая врагу времени на передышку, рыцари Подлесья резво пробились с осадными башнями через первые ряды защитников города и, поставив орудия у внешней стены, пустили на первый уровень города непрекращающийся поток воинов. Карандашный таран снова и снова бился о расплющенный дуршлаг, а толпа рыцарей вокруг нетерпеливо ждала возможности хлынуть в ворота. Дуршлаг держался; один из воинов на саламандре повернулся к Кертису и крикнул:

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});