Посёлок - Кир Булычев

Бауэр уже стоял в дверях. Второй выстрел был направлен ему в лицо, но штурман за какую-то долю секунды успел нырнуть в проем двери, и синий дым тут же скрыл Глеба от следующего выстрела.

Ранмакан остановился. Что делать? Теперь он беглец, он враг могучего корабля и могучих пришельцев. Правда, у Бауэра оружия нет…

Ранмакан выстрелил в гусеницу «Ежа». «Еж», движимый инстинктом самосохранения робота, отпрянул в сторону, но его настиг следующий выстрел. Гусеница оплавилась, и «Еж» завертелся на месте.

— Что случилось? — кричал Баков, и голос его бился в ушах Ранмакана, как неумолимый преследователь. — Что случилось? Загребин! Бауэр!

Ранмакан побежал вдоль улицы, петляя, будто его могли увидеть с корабля, свернул в проходной двор и через узкие переулки направился к холмам. Город они могут сжечь, мстя Ранмакану. В холмах его не найдут.

— Ранмакан напал на капитана, — наконец услышал он голос Бауэра в шлеме. — Капитан ранен или убит. «Еж» поврежден. Срочно нужна помощь.

— Оставайтесь на месте! — приказал Баков. — Окажите помощь капитану. Откуда у Ранмакана оружие?

— У него наш лучевой пистолет. Что он сделал с мастером? Скорее!

— Спускаем «Великана»!

Ранмакан плутал по проходным дворам и переулкам, ища выхода к холмам. Он не мог поверить, что о нем в этот момент забыли, что его никто не преследует. Скафандр не успевал подавать достаточно воздуха для бешено сжимающихся легких. Ранмакан задыхался. Ему не хотелось снимать шлем: сняв его, он будет лишен возможности слушать разговоры по внешней связи. Но шлем с каждым шагом все тяжелее давил на голову…

Спрятавшись за углом крайнего дома, Ранмакан отвинтил шлем и бросил его на мостовую; прозрачным мячом шлем покатился к луже, занимавшей середину мостовой, и поплыл по ней, подгоняемый поднимающимся ветром. Надвигался ураган. Снег с дождем били Ранмакану в лицо, словно пытались остановить. Но тот был доволен, что погода испортилась: теперь его труднее будет найти.

Начался подъем на холм. Ранмакан убавил шаги — все равно он уже не мог бежать. С пистолетом он не расставался. Дальше от корабля, дальше от мести пришельцев…

Ранмакан был обречен на скорую и мучительную смерть. Спасти Ранмакана мог только аппарат короны Вас. Но Ранмакан бежал от него.

Скалы сомкнулись над тропинкой. Ранмакан присел, чтобы перевести дух. Ветер сюда не долетал. Ранмакан спрятал пистолет в карман. Он чувствовал себя здоровым и сильным. Теперь главное — найти своих и рассказать им о пришельцах. Должен же где-то существовать свой привычный мир, мир порядка и закона.

А тем временем Бауэр тащил к кораблю обугленное тело капитана, тяжелое и неповоротливое в скафандре высокой защиты. Он не обходил луж и камней. Он задыхался, спешил.

У последнего дома его встретил вездеход «Великан».

Ураган разыгрался к тому времени, и Бауэр увидел вездеход только тогда, когда спрыгнувший с него механик Лещук крикнул ему:

— Давай помогу!

Глава 4

Вторая неудача

1

В лаборатории — некому было запретить — собралась большая часть экипажа. Корона Вас не начинал работы до появления Аро и Павлыша. Без них он не мог справиться с аппаратурой. Вас понимал, что теперь, когда тело капитана, охлажденное и готовое к оживлению, находилось на операционном столе, время перестало играть решающую роль в спасении капитана. Корона Вас объяснил это Бакову, принявшему командование кораблем, и Снежине, но те все равно отсчитывали минуты до возвращения катера, и им, несмотря ни на что, казалось, будто с каждой минутой уменьшаются шансы на то, что Загребин вернется на мостик, постучит сигаретой о край пепельницы и скажет вахтенному: «А вот у нас в училище был такой случай…»

Когда Кудараускас сообщил в лабораторию, что катер снизился, Баков приказал Зенонасу не торопить их с дезактивацией. Все должно идти по плану. Если поторопишься, в лабораторию могут попасть вирусы или радиация. Это решение далось Бакову нелегко, но он теперь был капитаном корабля, и первой его обязанностью было вернуть к жизни мастера. Сформулировав так свою задачу, Баков принялся проводить ее в жизнь. Правда, освободить лабораторию от заинтересованных лиц он не решился.

Снежина встала у дверей рядом с Бауэром. Павлыш и Аро прошли к приборам. Лицо и грудь капитана были прикрыты тканью, и из сплетения приборов и креплений виднелись только усыпанные веснушками кисти рук.

— Все будет в порядке, — сказал Бауэр Снежине. Он очень хотел, чтобы все было в порядке.

— Прошу лишних уйти, — произнес Павлыш. — Пожалуйста, уйдите. Помощи от вас никакой, а разговариваете.

— Мы не будем разговаривать, — заверила Снежина.

— Пойдем, — предложил ей Бауэр. — На мостике есть экран. Павлыш тоже волнуется.

А когда они поднимались на мостик, он сказал Снежине:

— Я ведь тоже мог оказаться на этом столе. Мое счастье, что Ранмакан плохо управлялся с пистолетом.

— Вполне достаточно, чтобы убивать, — съязвила Снежина.

Бауэр открыл дверь на мостик и вдруг улыбнулся.

— Чего ты? — удивилась Снежина.

— Как быстро люди приспосабливаются к новым условиям жизни! Еще месяц назад, случись такое, корабль был бы во власти безнадежного горя. Погиб капитан. А теперь: как бы еще чего не случилось? То есть говоришь о мастере как о пострадавшем в катастрофе, но абсолютно живом человеке.

— Не мели чепухи, — обиделась Снежина. Ей сейчас не хотелось философствовать. — Конечно, капитан будет жить.

Кудараускас включил экран лаборатории и, пока члены экипажа рассаживались, спросил:

— А где Ранмакан?

— Кто знает? — сказал Бауэр.

— Надо будет догнать его. Он погибнет.

— Я бы его снова не оживляла. Должно же быть наказание, — сказала Снежина.

— Постарайтесь понять, — возразил Павлыш. — Он просто нам не поверил. Решил: мы враги.

— А вдруг он сумасшедший? — спросил Кудараускас. — Не в нашем смысле, а сумасшедший, как и все другие жители планеты. Охваченный стремлением убивать.

— Мы привезли еще одного человека, — вспомнил Бауэр. — С дальнего острова. Завтра-послезавтра увидишь, что и здесь люди бывают разные.

— Ты уже уверен?

— Я давно уверен.

Биологи включили аппаратуру. С мостика экран показывал их сверху, как показывают операции в хирургическом театре для студентов. Все замолчали.

Открылась дверь, и тихонько вошла тетя Миля.

— Я с вами посижу, — шепотом сказала она. — Одной нехорошо.

— Садитесь, конечно. — Зенонас подвинул ей кресло.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});