Карми - Инна Кублицкая

— Погоди, погоди, — вспомнил Горахо. — А эта девка, Карми? Ты ее сумку возьмешь с собой?

— Пусть останется у тебя. Если она заявится, то непременно придет к тебе.

— А если она скажет, что в ее сумке что-то ценное было, а теперь пропало? — спросил Горахо.

— Что ты! — поднял на него глаза Ашар. — Неужели ты, цеховый мастер, с безвестной девкой не справишься?

— Странная она девка, — сказал Горахо. — Вдруг из благородных?

— Давай посмотрим, что в ее сумке, — предложил Ашар. — Я свидетелем буду, если что затеется.

Он принес сумку Карми и вытряхнул на лавку содержимое. Увесистый сверток с монетами шлепнулся, скользнув, на пол. Горахо поднял его, но, разгибаясь, услышал растерянный голос Ашара:

— Знаешь, приятель, свидетелем я тебе не буду.

Горахо глянул: Ашар держал в руках хокарэмское одеяние. — Ладно, — сказал с тяжелым сердцем Горахо. — Давай-ка уложим все на место.

Глава 8

В день святого Сауаро ближе к вечеру ветер приволок с севера темную, зловещую тучу. Лучи заходящего солнца окрашивали края тучи в пурпурный цвет, еще больше оттеняя ее черноту.

Горту к небу не присматривался: пока он находился в своем замке, погода его не интересовала — хлынувший дождь не мог нарушить его планов.

Но дворовый мальчишка, прибежав в залу, закричал восторженно: «Град, град!» — и Горту, повинуясь внезапному предчувствию, выглянул, отодвинув ставню, из окна.

Да, туча принесла с собой град. Полупрозрачные бесцветные горошины с дробным стуком сыпались во двор, отскакивали от каменных стен, залетали в открытое окно.

«Пройдет град — и тебе уже ничего не понадобится», — так сказала несколько дней назад бывшая сургарская принцесса. И вот град пошел.

«Прокляла, — догадался Горту. — Она прокляла меня!»

Разве мог он забыть, что госпожа Карэна, или Ур-Руттул, или Карми — как бы она себя ни называла — не простая смертная. Она хэйми, одержимая, в ее силах налагать проклятия и снимать проклятия, исцелять и насылать неведомые хвори…

«Прокляла… — в глубоком испуге догадался высокий принц. — Зачем, зачем я с ней связался!»

Смерть холодной рукой коснулась его груди, дыхание перехватило.

— Шэрхо, — хотел крикнуть Горту, но его голос стал слабым.

Однако хокарэм услышал, вбежал и увидел побледневшего государя, сползающего на пол.

— Карми, — прохрипел принц, — позови Карми.

— Слушаюсь, — кивнул хокарэм и, выскочив за двери, послал одного из слуг позвать девушку: — Чтоб сию минуту была здесь!

Шэрхо в два прыжка вернулся к хозяину, перетащил поближе пестрый саутханский ковер и уложил принца на пол, едва прикрытый грубой шерстью.

Он расстегнул кафтан и рубаху, тер грудь, попытался сделать массаж, которому учился когда-то в Орвит-Ралло. Слуги, привлеченные его криком, заглядывали в двери, толпились в коридоре. Кто-то побежал доложить молодому принцу, и тот, встревоженный, прибежал на мгновение раньше Карми. Девушка вбежала вслед за ним и с разбегу упала на колени около тела.

— Прокляла, — бормотал принц, — прокляла меня, хэйми. — Глаза его уже не видели.

— Что ты, — ласково сказала потрясенная Карми, — чего ты испугался, дядюшка?

Голос ее проник в сознание умирающего, в глазах появилось осмысленное выражение.

— Ты не проклинала? — прошептал он.

— Нет, нет, конечно, что ты, — убеждала его девушка.

— Тогда я сейчас встану, — шептал принц. — Отдохну и встану… Только отдохну…

Он умер несколько минут спустя, затянутый смертельной усталостью в глубокую дрему.

— Умер, — сказал Шэрхо, стоя на коленях у тела. Стало тихо, и в этой тишине слышны были приглушенный плач Оль-Марутте, всхлипывания служанок и вздохи слуг.

Карми поднялась с колен. Казалось ей, что все смотрят на нее с ненавистью; она попятилась, выбралась в коридор и, желая оказаться подальше от замка, поспешила к воротам, еще не запертым на ночь, но молодой Горту, задыхаясь, догнал ее, схватил за руку, развернул к себе.

— Погоди, госпожа моя, — говорил он. — Погоди! Прокляла и убегаешь?

— Нет, нет, — твердила она. — Поверь, это не я. Я не хотела…

Молодой принц, однако, тащил ее за собой — не в те покои, где только что умер его отец, а в другие; он втолкнул девушку в комнату и, плотно закрыв дверь, привалился в изнеможении к стене.

— Послушай, госпожа моя, я не хочу жить под твоими проклятиями. Сними проклятия с моего рода, с моего замка, с мачехи моей и брата, уж не знаю, кого ты еще могла проклясть; сними — и я клятву дам, что сделаю для тебя все, что ты только пожелаешь…

— Теперь ты послушай! — воскликнула Карми. — Клянусь хлебом, солнцем над головой и святыми небесами, что я вовсе не желала смерти твоему отцу. Моя вина в его смерти есть, я не отрицаю, но клянусь, никто больше не умрет оттого, что я разозлилась на твоего отца. И мне не нужно ничего от тебя, Горту, я не торгую ни жизнью, ни смертью, поверь мне!

— Я хочу верить тебе, госпожа, — сказал молодой Горту. — Отец всегда предупреждал меня, чтобы я был осторожен с тобой, а сам, видишь, не уберегся.

— Всегда предупреждал? — поразилась Карми. — О чем ты ?

— Ты же хэйми, а хэйми нельзя сердить.

— Я — хэйми? — вскричала Карми. — Да что за чушь! Какая я хэйми?

— Ты опять начинаешь сердиться, госпожа, — заметил принц.

— Я не сержусь, — раздраженно ответила Карми. — Но что за выдумки дурацкие?

— Это не выдумки, — возразил принц. — Разве ты не знаешь, почему тебя почти десять лет назад отдали Руттулу?

— Да в чем, в чем я хэйми?

— Во всем! Я не верил раньше, но теперь вижу — мой отец был прав. Ты не похожа на благородную, но и на простолюдинку тоже — откуда это в тебе, госпожа? Конечно, ты хэйми. И я прошу тебя, госпожа моя, уходи из Лорцо — ты навлечешь на наш город неисчислимые бедствия. Я согласен отдать тебе все, что мы привезли из Сургары, только уходи, пожалуйста.

Карми сказала:

— Покажи мне, что вы привезли из Сургары. Молодой Горту стремительно повел ее через комнаты. Весть о смерти высокого принца уже разлетелась по всему замку. Правда, никто пока еще не связывал кончину принца с Карми. Но, очень вероятно, скоро дворня вспомнит, что Горту назвал Карми хэйми. Пока же поведение молодого принца вызывало удивление — ему надлежало быть у тела отца, а не бегать по замку за бродячей певичкой.

В покоях, куда принц привел Карми, она сразу узнала собственный сундучок с архивом. Принц быстро распахнул перед ней крышку и бросился к громоздкому шкафу, вываливая на широкий стол сургарские трофеи. Карми безразлично перебирала все это.

— Я сейчас позову людей, это упакуют, — проговорил принц, полуобернувшись.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});