Пропавшие души - Ава Рид

этого не замечает, или игнорирует.

– Кто сказал, что я не боюсь?

– Вы сами, – напоминаю я.

– Ах, точно.

Мистер Джон выглядит почти гордым: наконец-то я принял к сведению то, что он так старался донести. Прежде чем заговорить снова, старик натягивает кислородную маску и делает несколько глубоких вздохов. Он смотрит не на меня, а в окно. Или в другой мир.

– Я не боюсь смерти, но боюсь, что пожил недостаточно. Был недостаточно честен или решителен. Дело не в смерти, а во всем том, о чем жалеешь. В том, что уже никак не изменишь. – Он дрожащими пальцами тянется к больничной сорочке. – Знайте своих демонов. Дайте им имена, не спускайте с них глаз. Иначе они вас поглотят.

Слова мистера Джуна уже несколько часов не выходят у меня из головы. Я никак не могу избавиться от них, и это сводит с ума. Проклятье! Зря я остался. Зря сидел и слушал старика.

Люди умирают. Каждый день. Мне ли не знать. Работа врача не позволяет забыть об этой простой истине. Смерть бродит среди нас тенью, постоянным спутником, и иногда у нас нет иного выбора, кроме как признать ее победу. Смерть всегда рядом – но я никогда не думал, что однажды она неизбежно заберет меня. Что подойдет совсем близко и возьмет не человека, которого я лечу, а меня самого. Пришлось почти умереть и даже не заметить, чтобы осознать это. Я навсегда запомню, что мы не иногда позволяем смерти взять верх, нет. Она побеждает. Всегда.

Мистер Джун говорил, что я пожалею, если прямо сейчас не начну жить и бороться, что нельзя бегать от своих демонов… Но его слова не помогают. Я стою в лифте и горю, горю, не замечая, как же это больно.

Черт, черт, черт! Судорожно взъерошив волосы, прислоняюсь к стене и спустя несколько глубоких вздохов все-таки нажимаю кнопку. Мне нужно наверх, глотнуть свежего воздуха. Всего на минуту-другую. Кажется, я задыхаюсь.

Дзинь. Бросаюсь вперед, чтобы выскочить из лифта, но замираю на месте, когда двери открываются. За ними оказывается Сьерра. Я впускаю ее.

– Привет. – Улыбка, игравшая на ее губах, исчезает. Нахмурившись, она окидывает меня настороженным взглядом. Смотрит прямо в душу. – Что случилось? Ты в порядке?

Собравшись с силами, надеваю маску веселости:

– Да, все хорошо. Решил проветриться, подышать воздухом. Очень много работы. А ты здесь какими судьбами?

Видно, что ее одолевают сомнения: «Он говорит правду? Или притворяется?» Конечно, она верит мне, но… это же Сьерра. Она чувствует, когда что-то не так.

– Ну ладно, – говорит она. – У меня перерыв, и я хотела навестить тебя.

Это признание застигает меня врасплох, и я невольно улыбаюсь. Все реально. Как же хорошо!

– Серьезно?

– Не заставляй меня повторять дважды, Ривера. – Ее голос звучит сладко и предостерегающе. Я подаюсь вперед, чтобы поцеловать ее. Двери лифта закрываются.

– Ты соскучилась, дорогая. – Притягиваю к себе Сьерру, которая набирает в легкие воздух, чтобы запротестовать, и торопливо оглядываюсь, убеждаясь, что рядом никого нет. Целую ее. Коротко. Быстро.

Проклятье. Теперь мне хочется большего. Ошеломленная, она таращится на меня, открыв рот.

– Я тоже скучал, – говорю я, потому что это правда, и поспешно добавляю: – Прости, больше не буду переступать черту.

Задержав взгляд на моем лице, Сьерра прикусывает губу. Мы держим дистанцию, потому что она так захотела. Я уважаю ее выбор и стараюсь сдерживать свои порывы. Но это дается с большим трудом.

Мы стоим напротив друг друга. Пора решиться. Но ни Сьерра, ни я ничего не делаем.

Вдруг я замечаю какое-то движение слева.

– Мы играем в какую-то игру, о которой я не знаю? – Голос Йена раздается пугающе близко. Сьерра сдавленно чертыхается, а я отскакиваю.

– Йен, совсем рехнулся? Уму непостижимо! – шипит Сьерра, меча глазами молнии.

– Непостижимо… сметлив? Красив? Остроумен? Сексуален? В узких боксерах и без них. С капельницей и без капельницы, – поигрывая бровями, усмехается он.

– Что? – тупо переспрашиваю я.

Сьерра закатывает глаза.

– У Йена была капельница и узкие боксеры…

Слушая это, скрещиваю руки на груди и поджимаю губы.

– Проехали. Это такой тупой намек на нашу встречу после инцидента, о которой я предпочла бы забыть, – бормочет Сьерра.

Йен хохочет.

– Ладно, мы снова убедились, что я великолепен, а теперь к делу. Чем вы тут занимались? Пялились друг на друга, будто между вами что-то произошло. Опять поругались?

– Говоришь так, будто мы твои непослушные дети.

– Да, – поддерживаю я Сьерру. – Моя мама говорит так же перед тем, как дать ложкой по лбу.

– А что, это идея. Раз уж я скоро стану опекуном, надо завести себе такую ложку.

– Ты видела его задницу? – шепчу я, не в силах осмыслить ту информацию.

Йен гордо кивает, а Сьерра в отчаянии трет висок.

– На нем были боксеры! – громко заявляет она.

Нашу перепалку прерывает писк пейджера – и, прочитав уведомление, я бледнею.

Мистер Джун. Проклятье!

Не говоря ни слова, срываюсь с места. Слышу, Йен и Сьерра что-то кричат мне вслед. Жаль бросать их без объяснений, но случилась беда.

В палате мистера Джуна – настоящий ад. Белла и Софи хлопочут вокруг кровати: увеличивают подачу кислорода, укладывают пациента в правильное положение. Мониторы пищат. Я задыхаюсь.

– Доктор Ривера! – зовет Софи.

Это приводит меня в чувство. Все очень серьезно, если она обращается ко мне так.

Мы теряем пациента. Что делать? Он ведь оставил распоряжения… Никакой реанимации.

Мир уходит из-под ног.

– Остановка сердца! – кричит Белла.

Нельзя. Нельзя ничего предпринимать.

Но я отталкиваю Беллу в сторону, жестом показывая, что нужно сделать искусственное дыхание. Быстро взобравшись на кровать и сев на ноги мистера Джуна, нависаю над ним и приступаю к массажу сердца.

Чувствую присутствие Сьерры, которая прибежала за мной, но не оборачиваюсь. Даже когда она спрашивает Софи, чем помочь.

Молча давлю на грудь старика, ломаю первое ребро, второе, но не могу остановиться. В голове пусто – и одновременно столько мыслей, что почти больно. Не отрываясь, смотрю в лицо человека, который читал мне лекции о жизни и чья болезнь вызывала у меня животный ужас.

В его лице нет красок. Он совсем не похож на себя, и это невыносимо. Да, знаю, он не хотел всего этого, но…

Не могу остановиться.

Внезапно Белла чертыхается – и мне известно почему. Изо рта мистера Джуна хлещет кровь, и на секунду я сбиваюсь с ритма. С каждым движением, с каждым нажатием крови становится больше.

Сьерра тоже бормочет ругательства, оказавшись рядом со мной. Белла убирает кислородную маску.

– Ты сломал ему ребра? Это