Портрет кудесника в юности - Евгений Лукин

– Ну-ка, ну-ка… Подробнее!

– Ну вот, скажем, – воспрянув духом, продолжал рекрутируемый, – поступил я в вертолётные войска… Тут же начнут вертолёты падать! Вроде бы целенький, ни одной детальки ещё с него не скриминализдили – всё равно упадёт! А кому-то за это отвечать.

Двое за барьером ошеломлённо переглянулись.

– А чёрный ящик? – с тревогой осведомился подполковник.

– Первым из строя выйдет! – клятвенно заверил воскресающий на глазах рекрут. – Или теряться техника начнёт. Только что на виду стояла – бац! – исчезла. Личный состав тоже с панталыку собьётся, весь спирт выпьет, для регламентных работ отпущенный…

– Слушай, да тебе цены нет… – зачарованно промолвил капитан. – Вот в вертолётные войска мы тебя, голубчика, и определим…

***

– Золото парень! – захлопнув папку, с искренним восхищением поделился подполковник (надо полагать, военком), когда дверь закрылась за безнадёжно ссутулившимся учеником чёрного колдуна. Как выяснилось, он ещё и прихрамывал. – Побольше бы таких…

– А дел он там не натворит? – усомнился капитан.

– Пусть попробует… – усмехнулся старший по званию. – Падать там давно уже нечему. Да и теряться тоже. Зато будет теперь на кого списывать…

– Не знаю, не знаю… – позволил себе вмешаться в их беседу Портнягин. – Я бы таких близко к вооружённым силам не подпускал. Только сословие наше колдовское позорят!

Двое за барьером недоверчиво покосились на заговорившего – и нахмурились.

– Тоже, что ли, из этих? – подозрительно проворчал капитан, принимая повестку. Рука у него была под стать лицу – такая же бесформенная, изжелто-розовая и складчатая.

– Так точно, – с достоинством отрапортовал Глеб. – Только не из чёрных, а из белых. Хочу в горячую точку.

– Ишь ты! Где ж мы тебе в Суслове горячую точку найдём?

– Н-ну… Лыцк вот-вот горячей точкой станет. А я там большую пользу могу принести…

– Опять биополе? – иронически осведомился подполковник.

– Да! Но совсем другое. Позитивное.

– Это как?

– А вот представьте, – с жаром заговорил Портнягин. – Запускают ракету. А в ней контакт расконтачился. Так вот в моём присутствии никогда такого не случится. Тут же всё замкнётся, как надо, и полетит она, падла, куда следует…

– А ну как серьёзная поломка?

– Нет, если, конечно, гироскоп с неё слямзить или заряд террористам толкнуть, – с несколько виноватым видом признал Глеб, – тут уж никакое биополе не поможет… Тут дело ясное: не полетела – значит, кто-то её того… с корыстными целями… А уж виновника на воске вылить мне и вовсе – раз плюнуть!

– Та-ак… – снова утопив глазёнки в изжелта-розовых складках обширной физиономии, молвил помрачневший капитан. – И какой у этого твоего биополя радиус действия? Хотя бы примерно…

– В сытом состоянии – метров пятьдесят, – бессовестно загнул ученик чародея. – В голодном, конечно, побольше, – поспешил добавить он. И, видя сомнение на их лицах, кинулся грудью на барьер. – Это что! – продолжал он взахлёб. – Оно ж и на людей тоже действует! Гражданскую совесть пробуждает…

– Какая ж у военного гражданская совесть? – вскипел капитан. – Думай что говоришь! – Опасливо оглянулся на оцепеневшего военкома. – А?..

– Да избави Бог… – хрипло выдохнул тот. – Если не врёт, конечно…

– Ну, тогда… – нахмурясь, начал капитан и умолк. Побарабанил пальцами по столу, взял ручку. – О! – озадаченно сказал он, тронув ею бланк. – Опять писать начала…

И Портнягин возблагодарил судьбу за этот маленький, но такой милый подарок.

– Вот видите… – тихо заметил он.

– Так! – решительно крякнув, постановил капитан. – Время сейчас мирное, горячих точек не намечается…

– План по призыву выполнен, – торопливо подсказал из-за плеча подполковник.

– Да… И план выполнен. Короче, в этом году мы тебя призывать не будем…

– А когда-а? – огорчился Портнягин.

– Когда время придёт.

– А когда оно придёт?

– Пошёл вон! – сорвался на визг военком. Подскочил к капитану, выхватил у него повестку и, с наслаждением изодрав в мелкие клочья, метнул их через барьер в Глеба. – Биополе у него… Вот только появись здесь ещё, кудесник хренов! Разрешили вас в армию брать на нашу голову!

***

Дома Портнягина ожидал сюрприз в виде совершенно трезвого Ефрема.

– Ну? – лукаво покосившись на ученика, спросил колдун.

– Как это ты? – не понял Глеб.

– Да так, – загадочно молвил старый чародей. – Уметь надо…

– Погоди… Ты что, прикидывался, что ли?

Очень довольный собственной проделкой кудесник предвкушающе потёр сухие старческие ладошки.

– Сразу как только повестку в ящике почуял… – радостно подтвердил он. – Ты не тяни, не тяни, рассказывай давай! А потом я расскажу…

– Что расскажешь? – всё ещё недоумевал Портнягин.

– Ну, как я сам в своё время от армии косил. А там сравним…

– Чисто дитё малое! – бросил в сердцах Портнягин.

УРОК ПРИКЛАДНОЙ МОРАЛИ

Где ночью ты была, душа моя?

Мария Петровых

Посетитель был настолько благообразен, что Глеб Портнягин с порога заподозрил в нём афериста и попросил представиться.

– С вашего позволения, – печально отозвался тот, – я пока не стану называть своего имени…

Скорбное пасторское лицо, пепельные виски, гладкая речь.

Подозрения усилились. Отбывая срок за взлом продовольственного склада, Портнягин не раз сталкивался с подобными типами. Он покосился на учителя, но морщинистая физиономия старого колдуна Ефрема Нехорошева оставалась бесстрастной.

– Да имя-то – что имя? – со вздохом молвил чародей. – Имя узнать недолго. Штука нехитрая. Любой журнал возьми – там на той странице, где гороскопы, ко всем именам словесные портреты даны… Садись, рассказывай…

Гость опасливо посмотрел на колдуна и опустился в кресло.

– Главный мой капитал – это честность… – неуверенно сообщил он.

– Хорошее дело, – одобрил колдун. – Ну-ну?

– Я преподаю прикладную мораль в высшем учебном заведении, – развил свою мысль пришедший. – То есть вы понимаете: малейший неблаговидный поступок – и…

– Чего-чего преподаёшь?

– Мораль, – повторил он. – Прикладную. Читаю лекции, веду практикумы. Стараюсь, естественно, чтобы тезисы мои не расходились с поступками – на службе ли, дома ли… Не пью, не курю, соблазнов избегаю… Словом, упрекнуть мне себя не в чем.

– Так, – сказал колдун, с любопытством глядя на живого праведника. – А пришёл чего?

Тот замялся, подозрительно оглянулся на Глеба. Ученик чародея, утратив интерес к посетителю, смотрел в окно, любуясь печатной порошей на плоской крыше гаража. Рассыпанные по припудренному снежком рубероиду кошачьи следы выглядели сверху неправдоподобно большими – словно собаки по крыше бегали.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});