Притяжение Андроникова - Коллектив авторов

Весной 1959 года музей в Пятигорске выставил в экспозиции свои новые приобретения, в числе которых были и изображения сестер Ивановых. Узнав об этом, Ираклий Луарсабович сразу же заинтересовался этим фактом и 27 апреля 1959 года обратился в музей с письмом: «Дорогие пятигорские друзья! Дорогой Домик! Самоотверженные и уважаемые служители и ревнители лермонтоведения! Во-первых, спасибо за приветы, которые я от вас получил. Во-вторых: примите мои сердечные первомайские приветы и выражение надежды, что в продолжение 1959 года я в Ваших местах побываю и обдумаем, как готовиться к большому юбилею 1964 года. Раньше 1960 года мы за дело не примемся, а в 1963-м должно быть в основном все готово. Засим пусть всегда снисходит прохладный день в зной и жаркий в стужу на Ваше поэтическое убежище! Пусть никакие бури ни в каких нарядах не застают вас ни в ущельях науки, ни на организационных перевалах. Пусть засыпает вас вьюгой похвал и благодарных отзывов и пусть из сожаления человечеству судьба навеки убережет ваш вечный престол от разрушения и праха!

Н. Ф. Иванова. Акварель М. А. Кашинцева. 1834 г. Государственный музей-заповедник М. Ю. Лермонтова в Пятигорске

В заключение позвольте спросить и надеяться на ответ: что за новый портрет Н. Ф. И. экспонируется в вашем музее? Откуда он взялся и чем доказано, что это именно Н. Ф. Иванова? От кого он получен? Все это я спрашиваю после того, как увидел врачей-курортологов, которые были у вас. Если миниатюра у вас та, что в Пушкинском Доме, то это бабушка Маклаковой, только не та, а со стороны Голицыных. Так мне говорила сама Маклакова, когда я впервые был у неё. Тем не менее, старуха и его принесла продавать в Институт Мировой Литературы и продала как бабушку, что вполне соответствует правде. Но покупающие решили, что бабушка у неё была только одна, и купили. Впрочем, ваш ответ разъяснит все вопросы. Поздравляю вас с Праздником и со всеми вариантами портрета: если это Иванова, если это не Иванова (тогда вы её снимите), если это неизвестно кто (тогда вы сумеете выяснить это). Словом – буря приветов моих гремит в этом письме, мятет в душе и льётся из-под литер машинки.

Приветствую вас, вспоминаю чудную конференцию в садике и весь ваш удивительный уголок! Увижу ль вновь?.. Увижу! Пожму руки. И пойдут вопросы и ответы, рассказы и сообщения, гостеприимство и просьбы прибывшего, которого имя вы видите: Ираклий Андроников. 27.IV.1959».

Сомнения Ираклия Луарсабовича, возникшие по поводу двух портретов, поступивших в «Домик Лермонтова», вполне понятны. Но их удалось рассеять с помощью сопроводительных документов, поступивших в музей. Так, коллекционер Л. В. Горнунг прислал в музей свидетельство Натальи Алексеевны Маклаковой (письмо от 19 сентября 1957 года): «Со слов моей матери Натальи Сергеевны Маклаковой, умершей в сентябре 1957 года, я знала, что на двух акварелях Кашинцева изображены сестры, Наталья и Дарья».

С заявлением Натальи Алексеевны согласуется и свидетельство М. Ю. Барановской, работавшей в Отделе графики Государственного исторического музея. В своем письме в Пятигорский музей от 18 июня 1971 года она сообщает, что правнучка «Н. Ф. И.» Наталья Алексеевна Маклакова «в свое время продала два портрета… Горнунгу, а у него для Пятигорска приобрел Пахомов». Сегодня портреты сестёр Ивановых, в своё время столь живо заинтересовавших Ираклия Луарсабовича, опубликованы в издании «Сто шедевров Лермонтовского музея»[46].

Каждый раз, когда мы, сотрудники «Домика Лермонтова», смотрим на них, мы вспоминаем строки письма И. Л. Анроникова, хранящегося в музее, – свидетельство огромного интереса маститого исследователя к раритетам, хранящимся в Пятигорске. Вспоминается и то, как говорил Ираклий Луарсабович о служителях лермонтовского музея: «последние святые на земле» – так называл он их. Конечно, мы не святые, мы просто люди со своими достоинствами и недостатками, – люди, хранящие светлую память о светлом человеке – Ираклии Луарсабовиче Андроникове.

2013

БОРИС РОЗЕНФЕЛЬД. Забыть его невозможно

Бежит – бежит стремительное время!

Убегает в небытие, не вернешь его никакими посулами, обещаниями да ухищрениями – оно уходит согласно своим законам, установленным Природой, однажды и навсегда…

Правда, остается человеческая ПАМЯТЬ, которая продлевает радость общения с прошлым. Наполняет жизнью родные голоса, события ушедших дней и лет… Но память только продлевает нам удовольствие воспоминаний, былых встреч, разлук или других знаменательных – печальных или радостных – событий… И память, увы, тоже не вечна…

Таким драгоценным и незабываемым воспоминанием для меня – спасибо судьбе! – остается встреча с лермонтоведом, блистательным рассказчиком, артистом, неутомимым «разыскателем» и ученым Ираклием Луарсабовичем Андрониковым!

Его имя было хорошо известно среди телезрителей 60–70-х годов прошлого века.

«Я хочу рассказать вам!» Этой лермонтовской строчкой называлась книга И. Л. Андроникова, с которой началось мое с ним знакомство…

Слушая по телевидению и по радио талантливые рассказы, я не переставал удивляться и с новой силой восхищаться артистическим даром этого неслыханно талантливого человека!

Так кто же он?! Кто он, человек в трех ипостасях?!

Ученый? Писатель? Артист?

Скорее всего – чародей, маг и волшебник… Мне просто необходимо было личное с ним знакомство…

И оно состоялось в марте 1964 года!

…Это было в Кисловодской курортной библиотеке, и встреча эта оказалась для меня судьбоносной: в меня будто вселился «поисковый дух» – мне захотелось искать интересные факты из жизни замечательных людей, живших на Кавминводах или приезжавших на короткий отпускной срок, и потом рассказывать о них в музее и в санаторных клубах. Наступила новая эра в моей биографии – выступления с рассказами под общей рубрикой «Забытые страницы»…

Первая встреча с Андрониковым была короткой: просто факт знакомства и дорогой для меня автограф, подаренный в этот вечер.

Дело в том, что именно в 1964 году отмечали первый знаменательный юбилей М. Ю. Лермонтова – 150-летие со дня его рождения. Нужно ли говорить, что Андроников в те дни был буквально нарасхват?!!

Я сказал «первый юбилей» – и не ошибся!

Так уж, как говорится, было на роду написано нашему знаменитому поэту:

1914 год – год 100-летия со дня рождения… и начало Первой мировой войны.

1941 год – 100-летие со дня смерти поэта… и Великая Отечественная война!

Было не до торжеств, но ведь к ним готовились заранее. И неудивительно, что к юбилейной дате было сделано очень много: сняты кинофильмы, выпущены книги, прошли конференции.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});