Династия - Анна Кондакова

станет жизнью для моего сына! Уходи!

Это была такая речь, будто он её давно разучил и приготовил для сегодняшнего дня.

Отец с силой толкнул меня на льдины.

— Уходи, Кирилл! Уходи!

Его помощники скрутили мне руки и потащили к выходу из зала. На что они рассчитывали, когда это делали — непонятно. Я за мгновение превратился в Следопыта и раскидал их в стороны.

Отец уже начал ритуал: достал из сумки все три сосуда с внутренностями и распахнул простынь, открывая лицо Ратибора.

— Папа, нет!

Я рванул к отцу, но на пути у меня встал Саргон. Его жреческий взгляд замедлил мои движения, а потом и вовсе остановил.

— Твой отец прав! Ты должен жить! Ты молод и полон сил! Позволь ему завершить ритуал вместо тебя! Ты нужен своему народу, ты нужен Стокняжью!..

Я его уже не слушал и не смотрел на него, потому что мой взгляд поймал одну странную деталь, которой тут точно не должно быть.

В сумке отца мелькнул янтарный кубок с синими кристаллами. Какого хрена он делает у него в сумке?.. Этот кубок до сих пор оставался у Николая Ланне и не мог попасть к моему отцу!

И тут меня прошиб пот.

Отец ни за что на свете не назвал бы меня «Кирилл», если бы прощался навсегда! Он бы сказал «Прощай, Кири!» или «Прощай, сынок!», но никак не «Уходи, Кирилл»!

Мой взгляд опять упал на кубок. Янтарная чаша с синими кристаллами. С синими...

Да это же «кубок, меняющий облик»!!

— ЭТО НЕ МОЙ ОТЕЦ! — заорал я. — ЭТО НЕ ОН!

Саргон в ужасе обернулся, перестав меня держать. Я оттолкнул его в сторону и кинулся к озеру.

В эту секунду огонь вокруг него вспыхнул с новой силой, растопив льдины. Но я успел увидеть, как тот, кто изображал моего отца, повернул голову и улыбнулся мне, а потом в одно движение поджёг тело Ратибора.

Лицо незнакомца изменилось.

Это был Николай Ланне.

Кубок Колидов подчинился ему совсем ненадолго, но этого ублюдку хватило, чтобы сделать дело. Ему даже одежду не нужно было переодевать — он носил такую же красную форму, в какой сегодня был и мой отец.

На бегу я успел крикнуть Саргону:

— Найдите моего отца!

А сам бросился прямо через огонь...

* * *

Тело Следопыта вспыхнуло в пламени.

Его обожгло настолько сильно, что регенерация не сработала, и мой внутренний зверь просто исчез. На берег я повалился уже без защиты и мощи Охотника. Это ослабило моё тело так резко, что подкосились ноги.

Я упал на колени, без брони и почти без резерва.

— Всё кончено, — оскалился Николай Ланне. — Ты убил моих сыновей, а я убил твоего отца, когда он побежал за горшками. Смирись. Ты проиграл, Колид. Вы все проиграли сегодня.

Он перевёл взгляд на горящее тело Ратибора перед собой. Часть его уже обуглилась.

— И его я тоже убил, хотя он и так мёртв. Забавно, правда? Ты и сам можешь меня убить, но...

Стоя на коленях, я выхватил револьвер, взвёл курок и выстрелил Ланне точно в лоб.

От мощного заряда заклинания его голова разлетелась на куски, и те вспыхнули в огне. Ланне рухнул рядом с телом Ратибора и загорелся вместе с ним. От грохота выстрела пещера задрожала, послышался треск в потолке. Стрелять здесь было опасно.

Я бросился к Ратибору и из последних сил принялся толкать его в воду озера. Тело воина почти полностью обуглилось и надежда на то, что ритуал сработает, таяла на глазах.

Но тут на Ратибора наступила нога в золотистом латном сапоге.

— А ты всё же настырный, Колид, — с усмешкой произнесли над моей головой. — Только ты забыл, что ты человек, а я полубог. Никому не убить меня, потому что такой, как я, теперь остался только один.

Моей груди коснулось острие гигантского меча. По клинку сверкнули молнии Бартла. Огонь вокруг озера поднялся до потолка и охватил камни.

И в этом огненном пекле сверху вниз на меня смотрел Ладислав. Часть его доспеха была изрублена и измазана в крови, из брони не хватало наплечника, наручей и наколенника, левая рука висела безвольной плетью, но сам полубог был жив.

На его изрезанном лице появилась ухмылка.

— Твоя подземная царица очень старалась, как видишь, но всё равно меня не удержала, так что передай ей привет во мраке!

— Передам, — шепнул я.

Моя рука, сжимавшая револьвер, молниеносно поднялась. Большой палец взвёл курок, барабан щелчком сменил гнездо с патроном.

Раздался оглушительный выстрел.

В тот же момент меч Ладислава пронзил мне грудь. Он резанул рёбра и достал почти до самого сердца. Револьвер выпал из руки, но я успел стиснуть пальцами обгоревшую руку Ратибора, а потом сделал свой последний рывок.

Столкнул ногой глиняные сосуды в озеро и сам бросился туда же.

Потолок зала затрещал и с грохотом обрушился сверху.

Вместе с телом Ратибора я пошёл ко дну. В воду беспрестанно падали обломки камней, озеро бурлило, а моё сознание гасло. Всё вокруг меркло, жизнь уходила, но я не отпускал руку Ратибора до последнего, погружался вместе с ним всё ниже и безотрывно смотрел, как на поверхности озера бушует пламя, как падают колонны зала, как рушится пещера, как всё заполняет чёрный дым.

И вот спина коснулась дна.

Я опустил руку и не глядя нашарил знак. Это действительно было кольцо, обычное стальное кольцо, которое вряд ли кто-то смог бы поднять, кроме Колида. Знак Сферы Защиты Хого. Я сгрёб его в кулаке вместе с песком и вздрогнул в предсмертной агонии. Горячая вода наполнила лёгкие.

Пальцы ослабли и разжались, кольцо соскользнуло с ладони...

А потом всё окончательно померкло.

Эпизод 20.

Интерлюдия пятнадцатая. Акулина Волкова

Кирилл отправил их обеих в Фатору, к императору Пачуа.

Наговорил что-то про важную миссию, но Акулина отлично понимала, что это только предлог. Кирилл спрятал её и Джанко под защитой воздушных магов, ведь пока что это было самое безопасное место для них обеих.

— Вы снимете проклятие с рода Пачуа, — сказал Кирилл ей накануне битвы. — Вы обе. Ты и Джанко. Вы сделаете это вместе с моей матерью. После Дня Сидха вы объявите, что долг рода Пачуа перед Колидами оплачен, и неважно, каким будет результат войны. Проиграем мы или победим.

Акулина согласилась.

Теперь, когда она носила