Хроники Вторжения - Ярослав Веров

«Куда я, дурак, сунулся?» – подумал он и добавил к этой мысли трехэтажное ругательство.

* * *

В то время, когда Эдуард готовил экспедицию на Марс, Викула с персом навестили в больнице Романа.

Перс взял Викулу за руку и в тот же момент они, перенесясь в палату, возникли за спиной Риты. Она сидела у постели и, опустив голову на грудь, спала. Роман ни к каким приборам подключен не был, но занимал единолично целый реанимационный бокс – даже находясь без сознания, он каким-то образом внушал к себе симпатию и, может быть, даже почитание.

Викула кашлянул – Рита подняла голову и посмотрела на Романа, не он ли подал звук? Викула кашлянул вторично. Она обернулась.

– Кто вы?

– Не узнаете, Рита? Я был у вас в «Цитадели» и дома у вас пару раз бывал, но вас как раз не было... Я Викула Колокольников.

– А, Колокольников, – рассеяно произнесла она и вновь повернулась к Роману.

– Мы единственные друзья латина, – заговорил перс. – То есть, Романа. Мы, как и он, – марсианцы.

– Да? – Она снова повернулась к ним. Теперь ее взгляд выражал какую-то мысль. – Вы поможете ему?

– Сейчас посмотрим, что можно сделать.

Перс подошел к изголовью больного и положил руку ему на лоб. Что-то согнуло перса пополам, а Роман открыл глаза, неподвижным, неживым взглядом уставился в потолок и только через минуту глубоко вздохнул, по лицу словно пробежала волна, и оно ожило. А лицо перса сделалось восковым, Викуле показалось, что так на самом деле и должен выглядеть человекоподобный кристаллят – как манекен.

– Готово. Приветствую тебя, латин. Эквивалент твоего сознания ожил. А ведь все мы погибли еще вчера.

– Понимаю. Что случилось, перс? – Роман говорил спокойно и размеренно, будто не лежал только что в коме или в каком-то ее кристаллятном аналоге.

– Марсиане, настоящие, вторглись. Их кристалляты никуда с Марса не исчезали. Дождались своего часа и сейчас пожирают земной астрал. Это я их привел, латин. Через мое открытие структуры перехода из марсия в астрал они узнали, как это делать, и тотчас пробудились.

– Значит, у них было так задумано еще миллионы лет назад? Ты был прав, перс.

– Был прав и погубил всех.

– Не ты, так другой.

Перс повернулся к Рите:

– Выйдите, пожалуйста, минут на десять. Нам надо обсудить дело.

Рита наклонилась и прижалась губами к щеке Романа.

– Перс играет в таинственность, значит, нашел выход, – шепнул он ей. – Иди, моя королева, и ничего не бойся.

Викуле почудился какой-то скрытый смысл в словах Романа, интонация была скорее прощальной. Но Рита этого не заметила, в эту минуту она была радостна, в глазах возник огонек счастья: ее друг ожил, это было сейчас единственно важным. Она послушалась.

– Говори, перс, – сказал Роман, – не томи душу.

– Да, именно душу, три души. Три живых души. Он, – перс кивнул на Викулу, – ее и не терял, даже после Марса. Не ошибся я в тебе, русс. Я собирал ее по крупице, как золотой песок, а ты, латин, обрел душу в любви. Твоя душа – это скорее ее душа, ну да ладно. Я еще тогда, в кафе, посмотрел на вас, и увиделось мне, как здесь, в убогом месте, разыгрывается мистерия обретения. И так хорошо мне стало, так было только раз, когда ко мне впервые обратился Зороастр... Но к делу. Я поклонник огненной субстанции и поэтому уже давно пытался обратиться к Солярису.

– Что?! – изумился Викула. – Океан Солярис?

– В каком-то смысле океан. Его огненные волны охватывают всю Солнечную систему и уходят в бесконечные дали. Это божественная шула Солнца.

– О! – удивился Роман. – Среди марсианцев возникли религиозные настроения?

– Не шути, латин. Единственная возможность обуздать марсиан – это чтобы Земля обратилась к Солнцу, как разумное существо к великому и сияющему разуму, а астрал к Солярису.

– Вот оно что. Как это сделать?

– Я слышал голос Соляриса. Даже был контакт, в своей марсийской структуре я вошел в гармонию с его ритмами. И сейчас мне совершенно ясно, как это должно быть. Три живых души должны из астрала, непременно из астрала, воззвать к Солярису. Тогда он будет знать, что это голос планеты, и обратит на нее свой взгляд, и исполнит просьбу. Только эти три души должны суметь его увидеть.

– Как мы увидим, перс?

– Из моего астрала, он, хоть и невелик, но уже имеет огненную природу. Я ведь, на самом деле, всегда оставался верным Агура Мазды. Хоть на какое-то время и позабыл об этом. Мы попросим Солярис уничтожить весь марсий без остатка.

– Да будет так, если ты прав! – воскликнул Роман. И встал с постели.

Викула похолодел. Так вот в какую командировку позвал его перс.

– Мы не вернемся? – тихо-тихо, почти утвердительно спросил он.

– Кто знает? Наши астральные тела, конечно, сгорят в Солярисе. Души останутся, и, может быть, со временем Солярис создаст для них тела из своей светоносной шулы, А может быть... Встанем рядом и возьмемся за руки, братья. Смотрите на мое лицо, в нем вы должны увидеть отсвет огня.

Викуле подумалось – откуда на этом восковом лице, возьмется огонь? Ему вспомнился вдруг отчим, как тот спокойно и мудро принимал удары судьбы. «Маленький человек может быть и великим, если он мудр».

Они взялись за руки. И вдруг Викула увидел отсвет огня, именно отсвет, далекий, словно полыхнуло под прозрачной кожей перса...

* * *

Рита аккуратно выждала десять минут. Так как никто из бокса не выходил, то она подождала еще минут пять и вошла. В палате никого не было.

И вдруг ей послышался тихий и родной голос:

– Мы еще встретимся, королева. Кем бы мы ни стали – мы узнаем друг друга и будем вместе уже навсегда...

По ее щекам побежали слезы. Она пыталась вглядеться, отыскать ту даль, откуда мог донестись этот голос, но увиделось ей что-то огромное, не имеющее края, что-то невероятно трудное и долгое, что нужно пройти-прожить, чтобы «узнать и быть вместе уже навсегда»...

* * *

Через день небесные столпы исчезли, одновременно и везде на всей Земле, так же внезапно, как и возникли. Мор закончился. И оставшиеся еще долго оплакивали ушедших.

В положенный срок у Риты родился младенец – нормальный, крикливый мальчик. Она назвала мальчика Романом. Эдуард позвал Сеню крестным отцом. К слову сказать, Сеня бросил литературное поприще и сделался буддистом. Принялся разъезжать по стране с лекциями, посещал храмы и святые места в разных землях. Впрочем, буддизм не помешал ему согласиться быть крестным, равно как и до чертиков напиться вместе с Эдиком на крестинах. «Буддизм, – простодушно возглашал Сеня после очередной стопки, – учит нас: если испытываешь соблазн, поскорее ему поддайся, дабы не отвлекал больше от созерцания истины!»

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});