Пророчество Сиринити. Трилогия - Ален Лекс

Чуть дрожащей рукой он потянул свой кинжал, вытаскивая его из тела недавнего противника. И замер, уставившись на рукоять. Он точно помнил, что держал в руке самое обычное лезвие – дешевую сталь, купленную походя на каком-то рынке. А сейчас маленький кинжал в его руках являл собой чудо работы мастера-оружейника. Тонкий клинок, измазанный алым, совершенно точно ковался из гномьей стали. По его середине и дальше, с переходом на рукоять, вились причудливые эльфийские письмена, изящно вплетаясь в выгравированный рисунок – тонкой сеточкой нанесенные листья клена. Эти листья, казалось, шевелились. В горле вампира замер комок. Он когда-то, очень и очень давно, слышал про такие кинжалы. Их носили эльфийские ведуны, С'к'ни'ххи. Клинок в его руках наполняла светлая, истинно светлая сила, вмешательства Клиастро не ощущалось. И при этом кинжал не жег руки вампира.

Л'эрт моргнул. Кинжал начал стремительно меняться, как оплывающий на солнце воск. Мгновение – и в его руках снова было старое, чуть подточенное временем лезвие. Это не был морок – вампир почувствовал бы его. Просто на секунду в его руки пришла тень оружия светлых сил. Боги, но почему? Сначала эти странные намеки Главы Лиги, теперь это… И разговор с Клиастро… Неужели старые пророчества магов верны, и боги действительно хотят вернуться на землю? Чье имя ему называл Риффир? Селе… нет, – Сиринити. Что-то такое он вроде бы читал в Библиотеке Красной Лиги. Л'эрт замотал головой, но вспомнить не удавалось. Боль от ран жгучими волнами терзала его. Мысли прыгали, как сумасшедшие.

Тем временем тело Риффира объяли язычки алого пламени, пожирая остатки бренной плоти. Когда Л'эрт отвел взгляд от кинжала, от Главы Черной Лиги оставалась только неаккуратная груда черного бархата, намокшая от крови.

Огоньки, бежавшие по краю каменного круга с того момента, как начался поединок, начали плавно уменьшаться и гаснуть, пока не пропали совсем. Л'эрт мог покинуть место схватки.

Дрожащей походкой он отошел от круга. По траве за ним тянулась прерывистая красная полоса. На земле все еще стояла корзинка с зачарованными котятами – и миска с остатками молока, в которой сытым сном задремал рыжий котенок.

Л'эрт подхватил корзинку. Надо будет вернуть котят в деревню. Перед глазами у него плавала легкая муть, от слабости подташнивало. Больше всего ему хотелось упасть и отключиться.

Когда он пытался отдать котят, рыжий котенок снова выполз из корзинки и вцепился ему в рукав и так уже сильно продранной рубашки. Деревенская девчонка посмотрела на это и покачала головой:

– Вам лучше взять его с собой, мессир. Смотрите, как к вам привязался.

Котенок урчал и яростно рвал когтями остатки рукава. Л'эрт осторожно дотронулся до маленького теплого комочка. Почувствовав прикосновение холодных пальцев, котенок оставил неинтересную ткань и схватился за новую игрушку.

Вампир привычно решил, что тот его укусит: животные не любили нежить, инстинктивно различая вампиров, как бы хорошо те ни наводили морок, – и либо шарахались прочь, либо старались напасть.

Но котенок только лизнул его пальцы и крохотным рыжим шариком скользнул вверх по руке, устраиваясь на плече.

Л'эрт покосился на него и попытался оторвать, чтобы все же вернуть к остальным котятам. В роли няньки этого крохотного существа он себя не видел. Но тот оказался упрямее и не отлипал ни в какую. Вампиру пришлось смириться.

– Говорят, рыжие коты приносят удачу – им покровительствует солнце. Назовите его Рыжиком, мессир, – Деревенская девчонка белозубо улыбнулась странному, но симпатичному молодому человеку.

Л'эрт осторожно погладил пальцем за ушком котенка и задумчиво пробормотал себе под нос:

– Боюсь, что нет, юная леди. Ему больше подойдет другое имя. Слишком уж похож и окрас и характер. Да, Мышонок?

Рыжий комочек у него на плече издал согласный мяв и устроился поудобнее, бесцеремонно цепляя когтями сквозь рубаху кожу вампира.

Глава 41

Гринатаир, второй по величине после столицы город Абадосса, затих под теплым солнцем. Летняя жара загоняла людей в приятную прохладу каменных домов, улицы опустели. Ближе к вечеру они вновь наполнятся шумными толпами, но сейчас лишь ветерок гонял сухую пыль, обгоняя редких прохожих.

На небе не было ни облачка, полуденное солнце заливало каменную мостовую ярким светом. Выйдя на улицу, Л'эрт инстинктивно закрылся от него рукой и лишь спустя мгновение заставил себя опустить ее – и посмотреть вверх. Сияние золотого диска с каждым днем резало ему глаза все сильнее, напоминая о необходимости восстановить силы. Сколько он сможет протянуть без крови? Голод ощущался постоянной навязчивой тенью. Последние несколько дней он усилился – быть может, приход солнечного, яркого лета стал дополнительным катализатором – вампиру требовалась повышенная защита от света. Л'эрт понимал, что еще чуть-чуть, и он сорвется и начнет убивать в огромных количествах – чтобы затопить гложущий душу голод. Он помнил, что может заворожить человека – и выпить у него немного крови из разреза, не доводя до смерти. И притом ему казалось неправильным воровать кровь таким образом – тайком, против воли. Он загонял сам себя в замкнутый круг, откуда не было выхода. Если не использовать принцип меньшего зла – что еще остается?

Далеко впереди, возвышаясь над городом, к ярко-голубому небу возносились острые шпили Академии Высокой Магии, зеркально переливающиеся под солнцем. После уничтожения Ордена Красной Лиги процесс обучения магов был разделен: вторая ступень, подразумевавшая в себе возможные человеческие жертвы, проводилась в самих Башнях Магии, защищенных от проникновения простых смертных. А первой ступени обучали здесь, в Гринатаире. В противовес Ордену Пресвятой Церкви, организацией академии в черте города маги пытались повысить лояльность к своей деятельности: и впрямь, выпускники первой ступени умели совсем немного, и способности их были вовсе не пугающими. По соглашению Орденов, доступ в академию был открыт и для простых смертных.

На противоположном конце города темнела, словно отражение в черном зеркале, тяжелая громада Библиотеки Пресвятого Ордена. Доступ в нее также официально был открыт для всех, но, конечно, более чем условно. К тому же по-настоящему ценные тексты Орден хранил не здесь.

Гринатаир считался центром знаний и образования. Л'эрт надеялся здесь найти какие-либо дополнительные сведения про Сиринити, но пока нашел только жалкие крохи поздних трактовок. Вампир никак не мог забыть разговор с Клиастро и странные намеки погибшего Главы Черной Лиги. Беспокойство гнало его вперед, требуя доискаться ответа. Беспокойство и ощущение надвигающейся опасности.

Л'эрт все замедлял и замедлял шаги, обдумывая пути проникновения в закрытые хранилища библиотеки, пока совсем не остановился, бездумно уставившись на какую-то вывеску перед собой. Мысли его были далеко.

Калара в очередной раз отерла грязноватым платком потный лоб и недовольно покосилась на прохожего, уже почти полчаса рассматривавшего вывеску ее заведения. Над чем он размышляет, мать его? Или, может, он стесняется? Наверное, так и есть. Все они поначалу стесняются.

Шумно вздохнув, она вытащила грузное, оплывшее тело из-за стойки и поковыляла на улицу. Надо его пригласить, а то будет стоять до вечера. Сейчас ей был важен каждый клиент: дела последнее время шли довольно неважно. А замерший на улице прохожий выглядел далеко не бедняком.

– Эй, мессир! Зашли бы вы внутрь, чего на солнце-то пропекаться?

Л'эрт моргнул, приходя в себя. Жара его не беспокоила, только свет. Он не отдавал отчета, как странно выглядит, замерев прямо под палящими лучами, с ног до головы закутанный в толстый плащ.

– Ну заходите же! – К его руке прикоснулись толстые пальцы. – У меня есть девочки на любой вкус, вам понравится! Ну так как?

Л'эрт перевел взгляд на вывеску. Н-да, нашел место, где медитировать: прямо перед борделем. «Веселые попки». Тьфу ты, проклятье! Он попытался стряхнуть руку назойливой мадам, но она вцепилась крепко.

– Я же вижу, вы стесняетесь! Вы не волнуйтесь, мои девочки знают свое дело, они прямо-таки виртуозы. Все умеют! Есть и ласковые, и те, кто пожестче любит – ну там, до крови почти…

Он замер. Калара, многоопытно уловив повышение внимания на последней фразе, продолжала тараторить, понемногу затягивая его внутрь.

– Такие милые крошки! У них там и плеточки есть, и ножички – все, что захотите…

– Что, прямо-таки совсем все? – На его лице появилась кривая улыбка.

– А как же! Вы только намекните, чего бы вам больше хотелось, – все подберем, не беспокойтесь.