Всем стоять на Занзибаре - Джон Браннер

– Но если мне придется выдавать себя за репортера…

– А это тут при чем? Вам нужно только отсылать нам материал. Проверять и редактировать его будут уже в этой стране. У «АнглоСлуСпуТры» есть целый штат экспертов, которые позаботятся об этой стороне дела.

– Кажется, я что-то где-то пропустил, – растерянно сказал Дональд. – Когда вы сказали, что недостаток репортерского опыта не важен, я, естественно, предположил…

Он умолк. Полковник смотрел на него со смесью веселья и презрения.

– Да уж, вы сплошь и рядом предполагаете, а? Только вот наша задача совсем не в том, чтобы поставлять сверх агентов с талантами кинозвезд, вы бы уже давно это поняли, если бы только согласились подумать! Как бы то ни было, опустошение понадобится вам не для этого задания.

– Тогда для чего?

– Через четыре коротких дня, – сказал полковник, – вы будете опустошены для убийства.

ПРОСЛЕЖИВАЯ КРУПНЫМ ПЛАНОМ (14)

ПОДОЖГИ ЗАПАЛ И ОТОЙДИ ПОДАЛЬШЕ

Даже в этот век автоматизации, компьютеров и больших картелей еще оставались немногие ниши для мелкого предпринимательства. Джефф Янг такую нашел.

Насвистывая незатейливый мотив, он, прихрамывая, шел по узкому проходу между двумя рядами автоматизированных металлорежущих станков: худощавый мужчина, которому едва перевалило за сорок, с редеющими волосами и темными кругами под глазами, которые указывали на слабую, непредосудительную в обществе зависимость – вероятно, от какого-нибудь стимулятора вроде «прокрозола» с сильным побочным эффектом в виде нарушения сна. И действительно, он спал меньше большинства людей, более того, он вел себя так, будто всегда был чуть-чуть на взводе. Но это было не из-за препаратов.

В руке он нес небольшой пластиковый мешок. Остановившись у гудящего токарного станка, он приставил горловину мешка к воронке. Потом нажал на клавишу, и из воронки вывалилось с полфунта мелких обрезков и стружки магния.

Затем он перешел к шлифовальному станку, на котором до зеркальной гладкости полировалась серая поверхность какой-то детали из литого чугуна, и добавил в мешок горстку чугунных опилок.

Все еще посвистывая, он проковылял к выходу из цеха и закрыл за собой двери. Свет автоматически погас: станкам совсем не нужно было видеть, что они делают.

Единственный его сотрудник, терка, которая иногда казалась клиентам слишком глупой, чтобы служить хотя бы рупором для токарных и прокатных станков, уже ушла из конторы домой. Тем не менее он окликнул ее и подождал ответа, прежде чем подойти к ряду затененных аквариумов, установленных вплотную к задней стене помещения. Мелкие яркие рыбки смотрели на него непонимающими тупыми глазенками, когда он запускал крючок в каждый аквариум по очереди и из тонкого белого песка на дне доставал пластиковые шары, наполовину заполненные мутным коричневым веществом.

Удовлетворенный проверкой, он вернул шары на место, включил сигнализацию и люминесцентную вывеску, чьи горящие слова говорили прохожим, что здесь находится штаб-квартира «Металломастерской Джеффа Янга. Осуществляем художественные и бытовые проекты».

Все так же помахивая мешком, он, закрыв помещения, направился к остановке скоропоезда.

Неторопливо поужинав под ток-шоу по новому, но не очень-то дорогому голографическому телевизору, он в одиннадцать десять папа-мама снова вышел из дому с черным нейлоновым рюкзачком, в который спрятал мешок. На скоропоезде он доехал до стации, где после захода солнца выходят лишь немногие, излюбленной остановки фанатиков загара и серфинга. Оттуда дорожка вела к изолированному пляжу, зажатому между щупальцами города, – почва тут была слишком неустойчивой, чтобы выдержать вес зданий рентабельной высоты. В последние несколько лет он завел привычку для моциона прогуливаться ночами по пляжу. Это было одной из мелочей, которые помогали коротать темное время суток.

Вот и сейчас он неспешно побрел вдоль кромки воды, пока платформа скоропоездов не потерялась в сумерках, а тогда вдруг с внезапной решимостью юркнул в черную тень от декоративного куста и открыл рюкзак. Оттуда он достал маску из проволочной сетки и надел ее. Затем обрызгал пластиковый полиэтиленовый мешок аэрозолем (тоже из рюкзачка), который уничтожит отпечатки пальцев и предательские частички кожи, какие могли бы на нем осесть.

Последним он достал тазер армейского образца – им он владел на законном основании, по лицензии легавых, как и пристало владельцу процветающей механической мастерской, – и двинулся вдоль берега.

Придя на условленное место, он остановился и взглянул на часы. На две минуты раньше срока. Пожав плечами, он застыл как статуя и стал ждать.

Вскоре из темноты к нему обратился голос:

– Эй, там… сюда.

Он повернулся на звук. Голос мужской, но более ничего о его владельце не скажешь. Именно так он предпочитал вести дела с партизанами. Он почти на сто процентов был уверен, что неизвестный направил на него инфракрасный фонарь, а потому держался так, чтобы невидимый собеседник мог следить за каждым его движением.

Тазером он указал на песок у себя под ногами. Из темноты прилетел и с глухим стуком приземлился на указанное место небольшой пакет. Опустившись на одно колено и положив на землю рюкзак, но не пушку, он ощупал его содержимое и кивнул. Обменяв пакет на пластиковый мешок, он встал и отступил на несколько шагов. К тому времени его глаза уже полностью привыкли к темноте, и он смог различить, что забрать мешок из тени вышел не подавший голос мужчина, а терка, скорее всего молодая и явно с хорошей фигурой.

Нагнувшись – медленно, чтобы не встревожить держащегося на заднем плане мужчину, – он нашел палку и вывел вверх ногами в песке:

«ДЛЯ ЧЕГО?»

В ответ послышался приглушенный смешок.

– Завтра в новостях будет, – сказал мужчина.

«ДУМАЕШЬ, Я ВАС СДАМ?»

– Я на свободе уже полтора года, – сказал мужчина. – И вовсе не потому, что трубил о моих делах направо и налево.

«Я – 8 ЛЕТ».

К тому времени терка вернулась к своему мужику. Стерев написанное носком хромой ноги, он заменил его на: «АЛЮМИНОФАГ «ДЖТ?»

– У тебя он есть? – удивился партизан.

«КАК РАЗ РАЗМНОЖАЕТСЯ».

– Сколько?

«ДЕШЕВО. СКАЖИ МНЕ, ДЛЯ ЧЕГО ТЕРМИТНЫЙ ЗАРЯД».

Впрочем, потом он зачеркнул первое слово и написал: «ДОРОГО».

– Усек. Цифру назови.

Он снова затер буквы.

«$150 ЗА 1000. РАЗМНОЖЕНИЕ 1 000 000 – 6 ДНЕЙ».

– А «ДжТ» не перебрала с рекламой?

«ЗА 12 ЧАСОВ ПРОЕЛ ДЮЙМ ВЕРЕВКИ ИЗ МОНОНИТИ».

– Ух ты! На них ведь мосты подвешивают!

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});