Всеобщая история государства и права. Том 1 - Олег Омельченко

Королевские престолы стали орудиями в клановой борьбе между отдельными группировками феодалов. Начиная с 920 г. стали возникать самостоятельные автономные графства, герцогства, которые на основе традиционной самостоятельности администрации объявляли и политическую независимость. Особую роль среди новых графств и феодальных кланов к середине Х в. приобрел клан Роберта Парижского, бокового родственника Каролингов. После нескольких десятилетий междуусобиц, смут в империи, активного вмешательства германских королей в общеимперские дела стабильность была достигнута только при совместном соглашении феодальной знати о будущем политическом устройстве. Коронация последних из Каролингов свершалась с оговоркой, что править они будут сообразно советам князей и главного из них герцога франков. Со смертью в 987 г. Людовика V династия Каролингов пресеклась. Феодальная ассамблея выбрала новым королем западных французских земель — основного наследника империи — представителя рода Робертинов Гуго Капета.

Раннефеодальная государственность

Варварские королевства, которые сложились в Европе во второй половине I тыс. главным образом благодаря политическому становлению германских народов, были различными по территориям и существовали весьма разное время — от полустолетия до нескольких веков. Ких числу относятся также Вандальское королевство в Северной Африке (429–534 гг.). Бургундское королевство в центральной Галлии (457–534 гг.), Лангобардское королевство в Северной Италии (568 — 770-е гг.) и другие, менее значительные. В историческом родстве с такими государствами было и Англосаксонское государство (см. § 25). Несмотря на все внешние различия, это была государственность одного исторического типа и одной формы — все они были раннефеодальными монархиями, родственными по государственной организации, системе властных отношений в обществе и принципам осуществления государственной деятельности.

Становление раннефеодальных монархий, варварских королевств, исторически происходило под огромным влиянием традиций государственности Римской империи. Не только потому, что почти все эти государства германских народов (как первоначально господствующего слоя) существовали на бывшей территории империи. Новая государственность формировалась как синтез учреждений, институтов и идей, унаследованных от Рима, и тех, что выросли на собственной основе политической эволюции и собственных традициях военно-родового быта. В истории одних королевств влияние римских традиций и институтов было небольшим вначале (Франкское королевство), у других (остготов или лангобардов) могло быть преобладающим. Однако это не значило, что в итоге такого исторического синтеза возродился прежний античный тип государственной организации. Раннефеодальные монархии были новыми государствами в самом широком смысле этого слова, отличавшимися целым рядом качественно новых черт политической организации. Главнейшие учреждения и принципы деятельности раннефеодальной государственности в равной мере отличны и от римского строя, и от протогосударственных институтов германских народов.

Основой политических отношений в новых государствах стали особые, обусловленные новыми формами поземельных отношений, феодальные связи, выросшие из военной службы и личных отношений прежних дружинников к своему вождю-королю. Эти связи образовали особую иерархию сюзеренитета-вассалитета, выражавшуюся как в обладании земельными богатствами страны, так и в принципах военной службы и правовых основах государственности. Одной из двух главнейших осей новой государственности была поэтому военная организация. Второй такой исторической осью была церковная организация, которая в большинстве раннефеодальных монархий была не только важнейшим накопителем общественных богатств и финансовым аккумулятором, но и реальной административной институцией, особенно важной тем, что по природе своей подчинялась единой власти римских духовных правителей. Церковь же привносила в новую государственность столь необходимую для формирования и существования ее новую государственную идею. Социально-правовой быт всех раннефеодальных государств основывался на принципах патроната, одновременно рожденного и германскими, и римскими правовыми традициями, но в новых условиях ставшего основой создания особого вотчинного мира. Раннефеодальная монархия характеризовалась в целом наличием слабого государственного аппарата, в основном он сводился к домениальному королевскому управлению. Это подразумевало непосредственное участие феодальной и служилой знати (равно германского и римского происхождения) в управлении, вплоть до того, что закреплялись привилегии знати на наследственное традиционное занятие государственных должностей. В местных делах и на местном уровне государственного управления знать господствовала безусловно. Причем это не была слабость централизованности власти — это была сама суть новых государственно-политических связей. Наконец, сама монархия — единоличная власть и связанные с нею институты — не носила общеполитического характера, а была патримониальной, неразрывной с полномочиями и правами короля в отношении своих собственных вотчин, где он выступал как наиболее могущественный и полновластный хозяин-патрон, по-своему и только в собственных видах устраивавший государство. В отличие от античного полиса раннефеодальная государственность с самого начала была начисто лишена каких-либо демократических традиций и ориентиров; сословный строй был оборотной стороной раннефеодальной монархии, и укреплялись они параллельно.

Несмотря на то что для германских народов (и некоторых других в Европе) раннефеодальная монархия была также первой исторической формой государственности, выросшей для этих народов на месте протогосударственных структур (как и античный полис для Рима и Греции), раннефеодальная монархия составляла новую и более высокую историческую форму по своему влиянию на общество и по охвату общественных связей государственным регулированием.

§ 23. Варварские правды

Оформление писаного права германских народов

В эпоху варварских королевств регулирование отношений внутри германских племен строилось, помимо королевского законодательства, на обычном праве. Основы общественно-юридического быта германских народов были в главном едиными, поэтому формирующееся право к середине I тыс. составило целостную систему особого германского типа. Это германское право стало вторым по важности, наряду с римским правом, источником всей позднейшей европейской юридической культуры. В условиях сначала протогосударств, а затем и ранней государственности обычное право германцев было записано и частично кодифицировано. Эти письменные своды получили название варварских правд (собственное историческое название — Закон). У разных ветвей германских народов оформление писаного обычного права происходило в разное время: это соотносилось с историческими различиями в степени проникновения ранней государственности в общественный быт, с местными особенностями становления публично-правовой общности того или другого народа. При всем типическом сходстве варварские правды поэтому различаются по содержанию конкретных предписаний, наличию тех или других правовых институтов, по соотношению с королевским законодательством своего времени.

Ни одна из известных варварских правд не дошла в своем первоначальном и подлинном виде, многие известны в разных по составу и относящихся к разному времени редакциях. Для большинства правд время их возникновения (т. е. первоначальной записи и официального ее признания) определяется примерно: Вестготская правда — конец V в., Бургундская — конец V — начало VI в., Салическая — конец V — начало VI в., Аллеманская — VI–VIII вв., Баварская — середина VIII в., Рипуарская — VI–VII вв., Лангобардские законы — середина VIII в., Тюрингская — IX в., Саксонская правда — VIII — Х вв. Известно еще несколько правд более мелких племенных союзов. К тому же типу варварских правд относятся многочисленные ранние систематизации англосаксонских законов (см. § 25) и записи исландских, скандинавских, датских правовых обычаев.

Все варварские правды сложились под значительным влиянием институтов и принципов римского права (кроме ранних — Вестготской и Бургундской). Это влияние главным образом отразилось на регулировании новых социальных отношений, рабства, обязательств, а также отношений между королевской властью и подданными. Все правды были записаны на варварской латыни. Как исторический тип варварская правда — сложный по составу, разноплановый кодекс. Значительное место в них заняли выдержки (или даже полные тексты) из королевских капитуляриев и эдиктов; многие из таких или меняли правила обычного права, зафиксированного в других разделах правд, или санкционировали государственное применение писаного права.