Реликт - Василий Головачёв

не увеличивался в размерах, несмотря на высокую скорость катера.

– Отстал? – жадно поинтересовался Али. На него происшедшее подействовало почему-то меньше всего. А поскольку пользоваться услугами информационной автоматики когга он ещё не научился, то и сидел в раскрытом коконе, как в обычном кресле, вертя во все стороны головой.

Ясен выслушал доклад Диего, прислушался к своим ощущениям (то же самое делали Кроули-старший и Истома), раскрыл кокон.

Истома тоже раскрыла свой.

– Он нас потерял. – Голос девушки дал сбой, и она начала массировать горло рукой. – Предлагаю направиться домой.

– Это куда? – вежливо поинтересовался Кристофер.

– К нам, в Брюссельгей, конечно.

Ясен отрицательно мотнул головой.

– Лучше к нам, в общину.

– Чего мы там не видели?

– Надо встретиться с учителем.

Истома пренебрежительно поджала губы.

– Он кто – ваш главнокомандующий? Император? Эксперт по выживанию? Волшебник и бог?

Ясен сдвинул брови.

– Позвольте предложить свою идею? – вежливо сказал Кристофер.

Истома сердито сверкнула глазами, глянула на окаменевшее лицо друга, махнула рукой.

– Вы-то что можете предложить путного?

– Надо посетить Госпожу.

Все замолчали.

Алонсо с интересом посмотрел на Кроули-старшего.

Истома фыркнула.

– Благодарю покорно! Агентши Госпожи, эти грёбаные Г-девы, носятся за нами как оглашенные, а мы полетим к ней?!

– Поймите, это лучший выход из положения. Нам кажется, что за всей этой кутерьмой стоит кто-то ещё, какой-то Игрок, который раньше нас перепрограммировал гуррахского псевра. Он не даст нам покоя. Нам же нужен партнёр, равный ему по возможностям.

– Почему этим партнёром не может стать Гея?

– Друзья, разрешите? – сказал Алонсо. – Вопрос к вам, дражайший. – Разидей обратил взор на Кроули. – Почему вы решили, что нашим псевром завладел неизвестный… гм, гм, Игрок? Почему не кайманоиды?

– Во-первых, кайманоиды вымерли, это факт. Во-вторых, псевр пахнет по-другому. Это запах совсем иной жизни.

– Допустим. Но чтобы не спорить, что делать дальше, не лучше ли разработать стратегию нашего поведения? До каких пор мы будем метаться туда-сюда, натыкаясь то на тартариан, то на Г-дев, то на негуман?

В кабине стало тихо. Воины Файзуллы, да и он сам, давно перестали воспринимать смысл разговора и теперь только поглядывали по сторонам, ища понятные для себя ориентиры в пустом пространстве вокруг катера.

Присмирел даже Али, всегда имевший свою точку зрения, не совпадавшую с общепринятой.

– Что вы предлагаете конкретно? – спросила Истома.

– Я уже сказал: нужна стратегия. Чего мы хотим? Какую цель ставим? Завладеть псевром или иным транспортным средством – не цель.

– А ведь вы необычайно правы, дружище, – хмыкнул Кроули-старший. – Нужна концепция. Нужен совет, который расставил бы все точки над «i», как говорили в старину. Вот я и предлагаю в качестве первого шага лететь к Госпоже. По крайней мере мы предупредим действия охотниц Госпожи, что тоже немаловажно.

Все посмотрели на задумавшегося Ясена.

Решать должен был он.

Очень хотелось посоветоваться с отцом. Но это означало бы, что он снова перекладывает ответственность за решение на плечи родного человека. И тогда Ясен сказал:

– Летим к Госпоже!

Где тонко, там и рвётся

Этот странный объект, не имеющий определённой материальной структуры, представлял собой вполне определённую суперпозицию тонких (как их называли люди) полей. Эти поля в общем-то полями в полном смысле этого слова не являлись, скорее их можно было назвать процессами, поляризующими, структурирующими вакуум, что приводило к образованию спин-торсионных (опять же по терминологии людей) вибраций. Но эти вибрации всё же влияли на существ с тонкой нервной организацией, и они видели в этом образовании разные фигуры, в зависимости от воображения, и называли его по-разному.

Ясену оно было известно под названием «глазастый».

Объект вылупился из невидимости над Великой Равниной в тот момент, когда псевр, ведомый чьей-то недоброй волей, погнался за катером с восемью пассажирами на борту.

Убедившись в том, что катер класса «Казак» сумел оторваться от погони, «глазастый» сделал несколько мгновенных перемещений, зависая недолго над самыми крупными горами Равнины, затем обогнал светящийся шнур в небе, называемый обитателями бывших планет Расием, Вайтлайном, Зионом, Кар-иль-Бен-Шехром, Ти Юлом и так далее вплоть до непроизносимых человеческим языком имён. Снизился и на высоте около двух километров начал описывать круги, как бы присматриваясь к происходящим на плоскости Равнины событиям.

Его внимание к данному району было приковано не зря. В этом месте плоский ландшафт разрывали глубокие извилистые трещины, складываясь в красивый паутинный рисунок, и с каждым мгновением трещины эти расширялись и удлинялись, пересекая всё новые и новые участки равнинных земель.

Кроме того, что по неизвестной причине здесь развивался процесс дробления «материковой» платформы, над центром расползания трещин висел редкий кисейный туман, густевший по мере развития необычного катаклизма. Редкие птицы, пролетавшие над разраставшейся паутиной трещин, вдруг складывали крылья и камнем падали вниз.

Какое-то время призрачный объект «шевелил» струйками искр, возникающими внутри, словно находился в лёгкой задумчивости, потом превратился в длинную, слабо светящуюся полоску, какую оставляет падающий в атмосфере метеор, и перенёсся на десятки тысяч километров к Невидимым Пределам Равнины. «Выпал» из потока движения в форме туманной полусферы, завис над местностью на высоте