Вредина для мажора - Ники Сью

же прервал эту попытку. Не к ней мчался.

- Кать, я к тебе приехал! – заявил уверенно, на одном выдохе. Родители Рины видимо окончательно потерялись в том, что происходит. Не в курсе дела, похоже.

- Я чего-то… - прошептала мама Катерины, переводя взгляд с меня на дочку.

- Что происходит? – спросил отец, показывая жестом на нас троих. Я вздохнул, не знал когда начинать оправдываться: сейчас или же мне все-таки дадут шанс на тет-а-тет. Однако Катя опередила всех. Она вышла вперед, схватила меня за руку и потянула за собой внутрь квартиры.

- Куда? – не понял ее папа. Я едва успел обувь снять.

- Мы на пару слов, а вы здесь пока чай попейте. – Ответила бойко Катерина. Вот так запросто, затащила меня в свою, судя по всему, комнату. Закрыла дверь, и усадила на кровать. Я оглянулся, вдохнул полной грудью. Запах такой же – клубникой пахнет. И вдруг тоска навалила, сжала глупый орган, который лихорадочно отбивал ритмы.

Не виделись всего пару дней, а ощущение, словно целую вечность. Катя показалась какой-то нереальной: нежной, родной и до жути необходимой. В сердце закрутились гайки, оно ускорилось, забилось быстрей.

Нужно было взять себя в руки, собраться с мыслями и словами. Хотя пока ехал, вроде речь заготовил, предложений кучу придумал. Теперь же сижу, как дурак и слово вымолвить не могу.

Намотав сопли на кулак, все-таки перевел взгляд с Кати. Начал разглядывать комнату, блуждать по сторонам. Вот столик, за которым она в школьное время явно делала уроки, читала книги. Над ним как раз книжная полка, где полно разных переплетов с иностранными и российскими именами. А еще ее фотка. Там Кате кажется лет десять, с косичками, наклонилась и держит под лапы рыжего пса. Умилительное зрелище.

Правда, ненадолго меня не хватило. Я вновь вернулась к Рине, посмотрел на нее снизу вверх, а она стояла напротив, скрестив руки на груди. Волосы завязаны в дульку, широкая толстовка и короткие шорты. Домашняя, милая, чертовски милая.

- Ром, я…

- Кать, послушай…

Произнесли мы одновременно. Рина вздохнула и вдруг села рядом, опустив голову. Положила руки на коленки, словно готовилась сказать какую-то очень важную вещь. Но я не был готов принимать вердикт. По крайне мере, пока не разложу по полочкам свою правду.

- Ром, мне…

- Со стороны выглядит ужасно, - перебил, повернувшись полубоком. Потянулся к ее рукам, пусть оттолкнет, однако попытаться стоит. Эти прикосновения необходимы как воздух. Однако Рина не оттолкнула, даже не шевельнулась, когда я коснулся ее тонких пальчиков.

- Это я дура, поверила какой-то непонятной фотографии, - говорила она, но я почему-то не слушал, вернее не слышал.

- Ничего не было, клянусь. Мне плохо стало, и мать отвела в комнату, я отключился и…

- Ром, скажу честно, я не…

- Я не могу без тебя, Кать. Не хочу и… - говорил, не замечая ее слов. Смотрел в глаза своей солнечной девочки и тонул в них. Такие они казались красивые, теплые, словно само солнышко смотрит на тебя. В них можно было спрятаться от всех бурь, и согреться в лютые морозы. Наверное, это и есть любовь, о которой поэты слагают рифму.

- У тебя правда ничего с ней не было? – спросила она вдруг, но уже другим тоном: более мягким, будто этот вопрос больше для галочки, чем для получения ответа. Я поднял ладошку вверх, и произнес:

- Сказать по-честному, у меня на нее даже бы и не встал.

Глупо прозвучало. Катерина еще так захлопала ресницами, что я решил – шутка не удалась. Хотел как-то разбавить атмосферу, вышло неудачно. Однако спустя буквально секунд пять, Рина неожиданно засмеялась. Тихо, робко. Я аж смутился от столь быстрой смены настроения.

- Ты не злишься… больше на меня? – произнес осторожно, не особо понимая, радоваться от счастья или идти за коньяком, заливать горе.

- Честно? – она перестала смеяться, но янтарных глаз не сводила с меня. И это давало надежду, за которую я активно цеплялся, как за спасательный круг.

- Когда ты однажды вечером уехал к Ане, мне было неприятно. Я знаю, вы давно знакомы и ваши родители дружат…

- Кать…

- Не перебивай, - строго сказала она и я замолчал. – Люди должны доверять друг другу, я поняла это сейчас. И я очень хочу доверять тебе, Ром. Поэтому лучше скажу сейчас, чем потом.

Рина вздохнула, будто собиралась с мыслями и решительностью. А я думал о том, что безумно соскучился по ней, и что готов отдать все, лишь бы снова прильнуть к ее губам.

- Не хочу, чтобы ты бежал по первому зову к своим бывшим девушкам, даже если вы были очень близки. Может быть это эгоистично, но…

- Я тебя понял, - перебил, потому что действительно понимал. Сам ведь бесился из-за Макарова. – Я добавил ее в ЧС, а вообще, не будет больше такого. Но…

- Но?

- Почему ты вчера ночью дала мне шанс? А сегодня так запросто приняла и говоришь со мной? Про мать свою я в принципе удивлен…

- Сперва подумала, что раз ты столько звонишь и пишешь, значит, тебе не все равно. Может, ошиблась в своих выводах. – Катя говорила медленно, опустив голову. Она выдернула руку из моих ладоней, поднялась и подошла к окну.

- А перед твоим приездом, Анастасия Александровна рассказала мне правду. Я… мне… я должна была… - голос ее дрогнул, словно надломился. Ну, дальше и без слов было понятно. Я поднялся с кровати, направился в сторону Рины. Она стояла спиной, поэтому я просто обнял свою солнечную девочку, так крепко, что она даже ойкнула. От столь простого действия, которое обычно на меня никак не действовало, по венам пробежала дрожь, охватив и тело, и легкие, и важный орган, который кажется слишком громко работал.

- Ром, ты…

- Сегодня я никуда не уеду от тебя. Я соскучился, Кать…

- Папа вряд ли… - попыталась возразить Рина.

- Договоримся, - усмехнулся я.

Глава 49

Договариваться действительно пришлось. Рома с папой закрылись на кухне и не выходили оттуда почти час. За это время мама пристала с вопросами, и тут спасибо Анастасии Александровне, потому что мне было не до ответов. Я нервно расхаживала по комнате, все еще не веря в происходящее. Фил приехал сюда, всю ночь был в пути,