Превосходство Вознесённого. Том 5 - Дмитрий Ра

Фрагоровцы проиграли. Это их ингибитор уничтожен. Сбежали только двое. Кэр не стал преследовать их.

Хватаюсь за особо жирный луч. Морщусь. Приятная теплота в теле становится жаром. Акане отстраняется от меня:

— Киба-кун! Ты весь горишь! Нам надо бежать?! Киба-кун, чего мы ждём? Аннета-сан? Что с вами двумя? Пойдёмте выручать Элеонору-сэнсей!

Смотрю на свою покрасневшую руку. Ого, да от неё пар идёт. Не сдохнуть бы ненароком. Щёлкаю пальцами. Ничего... Ещё раз... Ещё... На пятой попытке получается выбить искры.

— Поздравляю, Эйн Соф. Твоё первое плетение на планете Земля. Назовём его «Божественные искорки тысячи истин».

Слышу шаркающие шаги...

Из-за угла медленно показывается он.

Немного потрёпанный, с опалёнными волосами. Чувствую, как он вбирает в себя эфир. Аннета встаёт, сжимает кулаки. Знаком велю Акане отойти подальше и не вмешиваться. Кэр этому не противится. Акане ему не нужна.

Он идёт на меня, молча... Смотрит только в глаза. Шаг, второй...

Не шевелюсь.

Кэр останавливается в метре от меня. Сверлим друг друга взглядом.

И...

Он обречённо вздыхает, садится на лавку рядом со мной:

— Сидишь?

— Сижу.

— Тоже посижу. Все равно облажался. Кто бы мог подумать, что Фрагоровцы такое учудят. А ведь я думал, что контролирую их, знаю о каждом шаге. Эта твоя Элеонора не так проста, как кажется.

Не отвечаю. Киваю Аннете, чтобы тоже не вмешивалась и отошла в сторону — дабы не нагнетать.

Кэр чешет затылок:

— Так себе из меня противник, да?

Пожимаю плечами:

— Самый опасный из всех, с какими я сталкивался.

— При том, что ты в теле человеческого ребёнка? Стыд и срам мне.

— Ну, я здесь подольше тебя, так что и у меня есть кое-какие преимущества. За такой короткий срок ты неплохо справился.

Молчим.

Первым говорит Кэр:

— И что будет дальше? Что говорит тебе твоя паучиха? Она захватит этот мир?

— Нет, не захватит.

— Откуда ты знаешь?

— Просто знаю.

— Ты рассуждаешь, как ребёнок, в котором находишься, паук. Новая Смута ничему тебя не научила? Скоро здесь не будет никаких ограничений. В отличие от Варгона, эфир на Земле не зарождался тысячи и тысячи лет. Мы адаптировались под него, учились ему, контролировали его. Начинали с самых азов. Неужели ты не понимаешь, что произойдёт, если передать дикому племени, только научившемуся добывать огонь, чемоданчик с большой красной кнопкой? Думаешь, достаточно сказать им, что на неё нельзя нажимать?

Кэр переводит взгляд на Аннету:

— Что с ней?

— В ней бушуют Тени...

Какое-то время молчит, опускает голову, подпирая её руками:

— Что же ты наделал, паук... Самое главное — ради чего... Ты хоть сам это понимаешь? Или слепо прислушивался к нашёптываниям своей богини в голове?

Пожимаю плечами:

— Не совсем, но близко.

— Ты фанатик?

Хмыкаю, повторяю:

— Не совсем, но близко. Хватит философствовать, Инквизитор. У тебя должны быть инструкции на случай провала. Что ты должен сделать, если эфир пробудится?

— Замедлить его распространение любой ценой. Избавиться от источников угроз для этого мира. Ты умеешь контролировать эфир, и не думаю, что устроишь тут хаос. А вот она... — переводит взгляд на Аннету.

Уголок моих губ приподнимается:

— Ты же понимаешь, что я не позволю?

— Конечно. Тот, кто охраняет источник угрозы, тоже становится угрозой. Интересно, справлюсь ли я сейчас с тобой...

Качаю головой:

— Ни единого шанса.

Кэр вздыхает:

— Я так и думал. Не просто же ты тут сидишь, спокойно меня дожидаясь. Скажи мне, паук, на какой ступени ты был в Варгоне?

— Девятой.

Кэр присвистывает:

— Предпоследней перед возвышением. Не думал, что существуют такие маги. Элементалист?

— Не совсем. Универсал.

— Универсал девятой ступени? — изумляется Кэр. — Поразительно. А я всего лишь шестой, а считался одним из сильнейших в мире. Тут могу пользоваться только плетениями второй ступени. Тело ещё не адаптировалось.

— Неплохо.

Щёлкаю пальцами ещё раз. Хочу вызывать небольшой огонёк, как от зажигалки, но получается узкий столб пламени, уходящий вверх. Кэр прикрывается руками, Аннета отступает на пару шагов, в то время, как Акане вскрикивает где-то позади. Останавливаю поток эфира, и пламя тухнет.

— Надо же... — трясу рукой. Волдырь точно появится. — Думаю, осилю четвёртую ступень. Но перенапрягаться не буду. Хватит и третьей.

— Понятно.

Кое-что замечая, кладу руку на плечо Кэра:

— Не надо, Инквизитор. Я понимаю, что ты хочешь меня заговорить и воспользоваться элементом неожиданности. Это не сработает. Всё кончено. Я оставлю тебя в живых, если ты пообещаешь, что никогда больше не встанешь на моём пути.

— То есть я могу встать и уйти?

— Конечно, — добродушно улыбаюсь. — Если пообещаешь.

Молчим. Довольно долго. Может, минуту или даже две. Кэр невесело улыбается:

— Ты врёшь. Понимаешь, что я всё равно попробую тебе помешать. Что, хочешь сохранить лицо перед этими девочками, — кивает на Аннету.

Удивлённо вздёргиваю бровь:

— Сохранить лицо? Ты серьёзно? Я предлагаю сохранить тебе жизнь потому, что ты больше мне не противник. Мы оба это понимаем.

— Серьёзнее некуда. Кстати, ты сам-то не обращал внимания на свои поступки? Они нелогичны, часто усложняли тебе жизнь. В тебе стало больше от Константина Кибы, чем от Эйн Софа. Но ты отказываешься в себе это принимать.

Кэр неожиданно встаёт, но не нападает. Теперь улыбается как-то задорно:

— Ты убил моего брата... Да, я понимаю, что он напал на тебя, но ты мог бы избавиться от него более гуманно, а не оставлять на нём эту беспощадную, но бесполезную ловушку. Ты же знал, что я не поведусь. Просто хотел меня разозлить? Обязательно было так с ним поступать? Секунда длилась целые сутки в его голове. Сколько он пролежал в навозе, пока я не нашёл его? Час? Два? Он страдал в кошмарах двадцать лет.

— Ты и это понял?

Не люблю я выслушивать мораль от тех, кто сам с ней не считается. За годы жизни в Варгоне Монтано Эдвайс многим промыл мозги. Тернова он выжег изнутри не менее беспощадным способом.

— Не сразу. Почувствовал выплеск эфира, когда избавил его от страданий.

— Ясно.

— Поэтому знаешь, что? Я не дам тебе возможности остаться Константином Кибой. Знай, что я посвящу всю свою жизнь тому, чтобы исправить последствия содеянного тобою.

— Осторожнее, инквизитор. Ты упускаешь единственный шанс. Не будь фанатиком.

— Кто бы говорил. Знай, паук, я не буду сейчас с тобой