Каждый за себя - Александра Маринина

- Да это-то все правильно, дядя Назар, только я не понимаю, как это можно сделать.

- А тебе и не нужно понимать. Ты - заказчик, ты ставишь задачу и платишь деньги, а каким способом задача решается - не твоя печаль.

- Вы что, бить его будете? - в ужасе спросила я. - Нет, на это я денег не дам.

- Детка, я похож на идиота? - строго спросил Никотин.

- Не похожи.

- Тогда зачем ты мне это говоришь? Однажды ты уже поставила меня в известность насчет того, что ты против насилия. Я запомнил. Бить Игоря никто не будет, можешь не беспокоиться. Есть такая профессия - переговорщик. Слыхала?

- Которые с террористами договариваются?

- В том числе и с террористами. Это люди, которые умеют договариваться и знают, как это делается. Вот такой человек и пойдет к Игорю.

- А двое других?

- Для численности, я же объяснял тебе. Вести переговоры будет один человек, а еще двое стоят у него за спиной и молчат. Могу тебя заверить, что это очень страшно, даже если они просто стоят и не шевелятся.

Скажу тебе больше, чем меньше они шевелятся, тем страшнее. Ну так как, детка, ты согласна? Будешь платить за эту работу?

- Буду, - твердо ответила я.

На следующий день я передала Никотину триста долларов, еще через два дня, в понедельник, с трудом перевалив через выходные, во время которых утренний и вечерний "собакинг" больше напоминал рваный пунктир - десять минут на улице, две минуты в подъезде и лифте, три минуты дома, снова две минуты в лифте и подъезде, и снова десять минут на улице, - я впустила в квартиру ветеринара с помощницей. Патрик, которого по наказу ветеринара не кормили со вчерашнего вечера, смотрел на меня сердито и все время искал Каськины и Аргоновы мисочки в надежде спереть кусок съестного.

Мисочки я спрятала надежно, а не подлежащих операции животных кормила по очереди, закрывая Патрику доступ в пищеблок.

Через час все было закончено. Сердце мое разрывалось от жалости к коту, пусть и шкодливому, но честному, мужественному и, в отличие от моего мужа, верному.

Я плюнула на все, взяла Патрика на руки и ушла к Николаю Григорьевичу. Старый Хозяин с пониманием отнесся к моим чувствам, усадил на диван, я баюкала кота, гладила его по спинке и целовала в макушку, а Главный Объект читал мне вслух "Учителя фехтования" Переса-Реверте. Измученный страхом и переживаниями котик уснул, и совершенно неожиданно для меня Николай Григорьевич предложил принести чаю и перекусить.

- Вы сидите, Никочка, пусть Патрик поспит, не будите его, я сам все принесу, и мы с вами чайку выпьем с бутербродами и пирожками. А?

Я с удовольствием согласилась. Господи, как давно никто не приносил мне чай в комнату! Это же такая малость, такая ничтожная ерунда, а возникает ощущение, что о тебе заботятся, что ты нужна и, может быть, даже любима…

Несмотря на напряженную ситуацию с Аленой и Игорем, несмотря на прооперированного котика и на возникшую снова финансовую брешь, это были несколько самых счастливых часов за то время, что я рассталась с Олегом.

А вечером я снова встретилась с Никотином.

- Алену удалось отбить, - не тратя лишних слов, сообщил Назар Захарович. - Ребята очень хитро перевели стрелки на деда, девочка рассказала Игорю, что дедушка у нее всю жизнь проработал в КГБ - ФСБ, и парень поверил, что это именно дед его вычислил и разгадал весь замысел. Ему мягко дали понять, что у Алениного дедушки возможности неограниченные, и если что, то… С фантазией у него лучше, чем у тебя, детка, он сам дорисовал картину. Вероятно, получилось очень впечатляюще, потому что он позволил им договориться. Более того, Игорь пообещал не бросать Алену сразу, а сделать это мягко, постепенно, чтобы не нанести ей травму. Он признался, что как женщина она его совершенно не интересует и поддерживать с ней отношения в дальнейшем он не намерен.

- Значит, все? - с облегчением перевела я дух. - Вопрос закрыт?

- Ну прямо-таки! Вопрос закрыт только в части Алены. А в части Женечки он остается открытым. Если мы хотим, чтобы Алена осталась в стороне и ее отношения с Игорем никогда и ни в чем не вышли за рамки обыкновенного романа, мы должны сделать так, чтобы Женечка сам пришел к Игорю и в самой униженной форме попросил у него прощения. Игорь собирается отвести душу и всласть поиздеваться над бывшим одноклассником, и Женечка должен все это вытерпеть.

- И как этого добиться? - спросила я упавшим голосом.

- Детка, в наше суровое полукапиталистическое время деньги решают все. Те же самые ребята уже поговорили с Женечкой. Они же опытные переговорщики.

- И что? Неужели он согласился?

- Ты меня удивляешь, - покачал головой Никотин.

Он выбросил окурок, тут же достал еще одну "беломорину", прикурил, выпустил дым сквозь зубы.

- Кто же может за здорово живешь согласиться на такое? - задал он сакраментальный вопрос.

Это верно.

- Сколько? - обреченно ответила я тоже вопросом.

- Ребятам - триста, по таксе, за визит к Женечке.

А самому Женечке - тысячу долларов. За меньшую сумму он не согласен. Сначала вообще требовал три тысячи, но ребята его уломали.

- Хорошо. Я дам деньги. Когда нужно?

- Ребята могут подождать, они нормальные, в положение входят. А Женечка - сама понимаешь, в кредит не работает. Пока денег не будет, он к Игорю не пойдет. Ребята взялись процесс проконтролировать, то есть деньги будут у них, и Женечка не получит их до тех пор, пока Игорь не испытает чувство глубокого удовлетворения. Ты остаешься полностью в стороне, ни Женечка, ни Игорь никогда не узнают, что за всем этим стоишь ты и деньги даешь тоже ты.

- А за то, что ваши ребята проконтролируют, как вы выразились, процесс, сколько я должна заплатить? - безнадежно уточнила я.

- Это - подарок от фирмы. Бесплатно. Пока они вели переговоры сначала с одним мудаком, потом с другим, они так прониклись сочувствием к тебе и к Алене, что решили за контроль денег не брать. Все люди, у всех есть не только желудок, но и сердце.

НА СОСЕДНЕЙ УЛИЦЕ

Почему все перестало получаться так, как он задумывает? Почему раньше все шло строго по разработанным им планам, а теперь все срывается? Полоса такая, что ли?

Или с его планированием что-то не в порядке? Сначала старая стерва Ольга взбрыкнула, теперь, когда все, казалось, на мази, дед Алены свои длинные комитетские щупальца протянул. Как догадался? Как вычислил? Впрочем, нечему удивляться, разведчик-контрразведчик, это его профессия. С ним связываться - себе дороже. А с Женькой Сальниковым что за фигня получилась? Он же алкаш!

Этого Игорь не мог предвидеть, он был уверен, что жизнь красивого и уверенного в себе одноклассника сложилась успешно и благополучно, и именно это благополучие, социальное, семейное, финансовое, придавало плану мести такую приятную окраску. Заставить этого успешного красавца, наверняка богатого бизнесмена, мужа красивой женщины и отца прелестных ребятишек, распластаться перед Игорем, унижаться, просить, каяться, бить себя в грудь… Много чего придумал Игорь для этой решающей сцены. И ничего не получилось.

Потому что вместо успешного и богатого Евгения Николаевича Сальникова к нему явился спившийся, трясущийся похмельной дрожью, опухший и отекший Женька, который даже не в состоянии был оценить и осознать всю глубину заготовленного ему унижения. Игорь очень быстро понял, что Женьке абсолютно все равно, что говорить, что делать и какие слова выслушивать, чувство самоуважения и гордости у него атрофировалось. И интерес к Женьке сразу пропал. Осталась обида, осталась раздавленная с Женькиной подачи и оскверненная любовь, но не осталось больше идеи о том, как восстановить равновесие, как вернуть утраченный баланс. Еще вчера Игорь был уверен, что, как только Женька начнет просить прощения, все встанет на свои места. Но вот он пришел, вот валяется на полу, говорит нужные слова, которые еще вчера казались самыми лучшими, самыми желанными, но…, ничего не происходит. Баланс не возвращается, равновесие не восстанавливается, потому что нет вожделенного Женькиного унижения, нет его растоптанной гордости, а есть жалкий дешевый спектакль, разыгрываемый жалким трясущимся алкоголиком.

Игорь прервал Женькины излияния на середине и выставил его из квартиры. Может, и хорошо, что так получилось, хорошо, что настырный дед-комитетчик вмещался. И все закончилось. А то Игорь бы еще сколько времени и сил потратил на Алену, заставил бы ее присутствовать при этом позорище, а она привела бы пьяного Женьку. И никакого удовольствия, одно сплошное разочарование. Результат был бы точно таким же, только был бы достигнут ценой куда больших усилий. Ну и ладно.

Хорошо, что он не уложил Алену в постель. Она очень хорошенькая, но не в его вкусе, да и молода слишком, Игорю с такими неинтересно. Зато теперь он свободен от притязаний, эти современные школьницы, конечно, очень продвинутые и физическую близость не рассматривают как повод даже для знакомства, не то что для женитьбы, но, когда у девчонки такой дед, лучше держаться от нее подальше. Дед просил девочку не обижать, ну что ж, Игорь умеет расставаться с женщинами по-разному, и резко, в один момент, выставляя их за дверь, и плавно, постепенно, так, что они даже не замечают, что, оказывается, уже встречаются не с Игорем, а с кем-то другим.