Лицом к лицу с Америкой - А. Аджубей

Т. Уотсон показывает гостю машину «Рамак» в действии. Эта умная машина обслуживает заводоуправление, заменяя собой целый штат учетчиков, счетоводов и бухгалтеров. Здесь перед ней стоят не пропагандистские, как это было в Сокольниках, а самые будничные и прозаические задачи: машина поддерживает, что называется, в ажуре учет всех мельчайших деталей, имеющихся в производстве. Она «запоминает» все до единого винтика, шайбы, кнопочки, скобочки, из которых монтируются электронные мозги ее собратьев, знает наизусть номер каждой детали, ее спецификацию, цену и в любую секунду скажет вам, сколько штук их получено сегодня утром, сколько будет израсходовано к концу дня и сколько останется. Требуемые сведения «Рамак» выстреливает с быстротой пулемета.

«Рамак», например, молниеносно отщелкал в присутствии гостя целую таблицу сведений. Вас интересует шпенек № 00210224? Отлично! Его код Д АЕ А. Где он находится на сборке? В зоне 4 Б. Цена за штуку? 10 центов. Поступило сегодня? 52 штуки. Израсходовано? 42 штуки. Осталось в запасе? 10 штук. Сколько таких шпеньков всего в запасе? 125 штук… Остается добавить, что машина «Рамак» блеснула заодно знанием русского языка — вся эта таблица была отщелкана по-русски и притом под копирку в нескольких экземплярах…

— Хороший завод, — сказал, прощаясь, Уотсону Н. С. Хрущев. — Счетные машины — это новое, большое дело. Мы также быстро развиваем их производство. Без таких машин ученые не смогли бы раскрыть тайны атома и не сумели бы сделать межконтинентальных ракет. Их изобретение явилось великим открытием для человечества. До сих пор они в большой мере используются в военных целях. Мы предлагаем сейчас всеобщее разоружение. Тогда и эти машины можно будет демобилизовать и использовать для мирных целей. Работа для них найдется.

Руководители компании и рабочие завода тепло проводили гостя.

Следующим пунктом программы поездки Н. С. Хрущева было посещение Стэнфордского научно-исследовательского института. Президент института Эммет Финли Картер пригласил Никиту Сергеевича осмотреть лаборатории и выступить перед персоналом. Это научно-исследовательское учреждение организационно входит в Стэнфордский университет и является одним из крупнейших институтов США. Тут работает около 1700 сотрудников, в том числе 200 докторов наук.

Все научно-исследовательские работы институт выполняет по контрактам, заключенным или с правительственными организациями, или же с частными фирмами. Тематика института чрезвычайно разнообразна и охватывает физические и биологические науки, а также вопросы техники и экономики.

Здесь проводятся обширные работы в области жаропрочных материалов для ракетной техники и вместе с тем исследуются проблемы раковых заболеваний. Здесь же занимаются вопросами использования радиолокации для предсказания погоды и, в частности, для наблюдения за образованием ураганов, которые приносят большие бедствия населению некоторых районов США.

В институте заранее готовились к встрече Н. С. Хрущева. Наладили быстропечатную машину, действующую по оригинальному принципу, разработанному в институте. На ней были отпечатаны портрет Н. С. Хрущева и его же портрет вместе с Президентом Д. Эйзенхауэром.

Никита Сергеевич за недостатком времени не смог посетить институт и поручил сделать это члену-корреспонденту Академии наук СССР В. С. Емельянову.

Позднее, вечером, на приеме, устроенном в его честь, Н. С. Хрущев выразил сожаление, что ему не удалось побывать в Стэнфордском институте, хотя ему очень хотелось это сделать.

— Однако нельзя объять необъятного, — заметил он под дружный смех собравшихся на приеме.

Но об этом приеме мы расскажем несколько позже.

А сейчас машины мчались обратно в Сан-Франциско. По пути они остановились в районе Стоунтаун, на окраине Сан-Франциско. Н. С. Хрущев вошел в большой продовольственный магазин, торгующий расфасованными продуктами. За ним устремились сотни людей, ожидавших этой встречи.

Что творилось в магазине! Потребовалось полное напряжение сил службы порядка, чтобы хоть как-нибудь, с грехом пополам, дать возможность Никите Сергеевичу пройти вдоль прилавков, на которых лежат товары. Взрослые и дети, мужчины и женщины тянулись к гостю со всех сторон, чтобы пожать ему руку. Магазин наполнился невероятным шумом и гамом. Одни аплодировали, другие кричали приветствия. Зазвенело разбитое стекло витрин — это вездесущие кинооператоры и фоторепортеры карабкались на прилавки, чтобы заснять то, что происходило… Осмотр пришлось сократить до минимума.

Но вот машины снова двигаются в путь. На этот раз совершается чисто туристский объезд города. Когда машины поднимаются на вершину обрывистого холма, откуда открывается чудесный вид на бухту и на город, на память невольно приходит поэтический образ Ирвина Кобба, воспевшего Сан-Франциско: «Умудренный жизнью, но вечно юный сорванец, раскачивающийся на своих Золотых Воротах. Позади него бронзовая пряжка гор, а впереди залив, серебряным копьем устремленный в грудь океана…»

Поездка закончена. Н. С. Хрущев возвращается в отель, но вскоре он снова покидает его: гостя ждут две тысячи граждан Сан-Франциско, собравшихся на прием в честь главы Советского правительства в парадных залах гостиницы «Палас».

Никиту Сергеевича приветствуют председатель Совета по международным делам Северной Калифорнии А. Рокуэлл, мэр города Дж. Кристофер, губернатор штата Э. Браун, председатель клуба «Коммонуэлс» Г. Джонсон. Содержание их речей, как небо от земли, отличается от речи на недавнем приеме в Лос-Анжелосе. Слова ораторов просты, прямолинейны, далеки от условностей дипломатического этикета, но тем сильнее сказывается одушевляющее их желание обеспечить взаимопонимание и мир между США и СССР. Тон этим выступлениям задал председательствующий Рокуэлл, когда в самом начале приема сказал:

— Многое разделяет обе наши страны, но многое также и объединяет; именно последним нам и следует заняться сегодня вечером.

Сейчас нам подавали еду на золотом сервизе, который восходит к тем дням, когда генерал Шеридан и президент Грант были гостями в 1875 и 1879 годах в отеле «Палас», находившемся на этом месте, — говорит

А. Рокуэлл. — Однако мы не хотели бы, чтобы Председатель Совета Министров или кто-либо из сопровождаю щих его лиц покинули нашу страну с впечатлением, что такова типичная картина обеда у американцев. Многие — я полагаю, большинство — из дам, находящихся здесь, обычно сами готовят для своих семей и не пользуются золотыми сервизами.

В зале звучит веселый смех. Люди прекрасно поняли Рокуэлла. Многие американцы и раньше в беседах с нами говорили, что они испытывают чувство неловкости за тех в США, кто, безудержно рекламируя пресловутый американский образ жизни, стараются навязать гостю фальшивое представление, будто Америка — это рай на земле, где все люди купаются в золоте.

Рокуэлл отметил в своей речи:

— В субботу в Лос-Анжелосе Ваше Превосходительство, как передают, сказали: «Всякий честный труд, какой бы он ни был, достоин уважения. Грязного труда нет. Грязной может быть только совесть». Я смею утверждать, что это хорошее правило жизни.

Зал оживленно реагирует и на это замечание, которое всем хорошо понятно.

Выступает мэр города Дж. Кристофер. Приветствуя Н. С. Хрущева как выдающегося деятеля современной истории, он говорит:

— Премьер Хрущев приехал к нам в критический момент нашего времени. Он руководитель могучего государства, социальные концепции которого отличаются от наших.

Эти идеологические и философские расхождения во мнениях не должны мешать нашим взаимным попыткам обеспечить мир.

Мы спрашиваем: почему бы нам не рассчитывать в качестве естественного курса человеческого поведения на спокойное, счастливое и плодотворное существование?

Этот реалистический подход характерен и для других выступлений в Сан-Франциско. И даже Г. Лодж, считавший своим долгом и здесь выступить с речью, в этот вечер удерживается от чтения очередной проповеди о достоинствах капитализма и предпочитает напомнить, что «до 1841 года поблизости отсюда была русская торговая колония, и даже сегодня еще одна из самых интересных достопримечательностей города носит название «Русский холм»».

Слово предоставляется Н. С. Хрущеву. Он сердечно благодарит организаторов этой дружественной встречи.

— Жители Сан-Франциско обворожили нас, — говорит Никита Сергеевич. — Я почувствовал себя в среде дружески настроенных людей, которые живут теми же мыслями, какими живут народы Советского Союза! В подтверждение этого могу рассказать о таком факте — когда мы ехали по городу, машина случайно остановилась у одного дома. Я спросил простую женщину, которая была рядом с нами, чего бы она хотела, какие у нее желания? Она ответила: у меня одно желание, чтобы был мир на земле, чтобы не было войны. Думаю, что она выразила мысли, желание всех людей: взрослых, женщин, мужчин и детей, потому что мир у каждого в сердце и на устах, как у нас в Советском Союзе, так и у вас в Соединенных Штатах Америки. Мира хотят все народы мира.