Ветер разлуки - Соня Мармен

Ниже по дороге кто-то махал ей рукой.

– Это Франсуаза! Господи, спасибо! Франсуаза! – радостно закричала она.

– Это они! Я вижу Пьера и Анну, у нее на руках маленький Люк! – подхватила Мадлен.

Франсуаза вела детей перед собой, а за ней шел Луи, толкая небольшую тележку с вещами и одеждой. Разумеется, им пришлось взять только самое необходимое, но они все были живы, и это было главное. Женщины бросились друг другу в объятия.

– Иза! Благодарение Богу, вы все целы! – воскликнул Луи.

Но радость у него на лице тут же сменилась тревогой. Он осунулся и выглядел изможденным. С самого начала бомбардировки все мысли его были об оставленных в городе жене и детях. Утром он наконец получил разрешение отлучиться со службы, чтобы переправить их в безопасное место.

– Папа жив и здоров, – заверила его Изабель. – Жюстина и Ти-Поль тоже. Дом не пострадал. Мсье де Мелуаз оказался прав – снаряды до него не долетают. А что Этьен?

– С ним все в порядке. Что слышно от Гийома?

Она покачала головой из стороны в сторону. Гийом ушел накануне вечером вместе с отрядом ополченцев. Это было его первое боевое задание, и направлялись они к Кот-дю-Сюд, в сторону лагеря англичан. Гийом рвался в бой, но Изабель не разделяла его энтузиазма. После того как отряд ушел, от него не было никаких новостей.

Франсуаза, вся в слезах, с горечью воскликнула:

– Изабель, булочная разрушена! Пропали все мои багеты, и булочки, и коврижки…

Плечи ее дрожали от рыданий.

– Мы все отстроим, Франсуаза! – попытался утешить ее Батист, принимая малыша Люка из дрожащих рук его старшей сестренки.

Личико у мальчика было в пыли, красивые черные кудряшки прилипли к мокрым от слез щечкам. Испуганными глазенками, большими, как золотой луидор, он наблюдал за суетой, царящей в Нижнем городе.

Вместе с беженцами они добрались до ворот дю Пале, которые сейчас были открыты. Даже Центральная больница, мимо которой они прошли, частично была разрушена. Впереди на улице показался отряд ополченцев под командованием Дюма, как раз возвращавшийся с задания. Солдаты были испачканы с головы до ног, однако Изабель узнала униформу полка Роял-Синтакс. В толпе зашептались, что отряд возвращается в город после сокрушительного поражения, и в спину ополченцев полетели едкие реплики обывателей, особенно расстроенных происходящим.

– Гийом! – позвала Перрена. – Гийом, мы здесь!

Гийом не сразу нашел их взглядом в толкотне, но стоило ему их увидеть, как его лицо просветлело от радости. Позади их отряда Изабель заметила Бугенвиля, явившегося помочь жителям с эвакуацией. Рядом с ним ехал офицер, который отдавал распоряжения, пробиваясь сквозь движущуюся толпу. Внезапно с ближайшей повозки свалился ребенок. Всадник натянул поводья, и конь остановился буквально в шаге от малыша.

С губ Изабель сорвался испуганный крик, который и привлек внимание капитана. Их взгляды встретились. Де Мелуаз развернул коня и подъехал к ней.

– Изабель! – Он спрыгнул на землю и подбежал к девушке. – Я места себе не находил от волнения! Хвала Всевышнему! Вы живы…

И он поцеловал ее на глазах у обескураженных родственников и многих любопытствующих. Самой Изабель сейчас тоже было не до соблюдения приличий.

– Николя!

– Вам следует укрыться у сестер-августинок, Изабель! Отель-Дьё, больница урсулинок, вне досягаемости снарядов. Отправляйтесь туда немедленно!

– Но ведь наш дом уцелел…

– Я ошибался, Изабель. Снаряды долетают даже до квартала Сен-Рош!

Девушка вцепилась в отвороты его испачканного грязью и сажей мундира.

– А вы поедете со мной?

Он посмотрел на нее с грустью и вздохнул.

– Я был бы рад вас проводить, но, к сожалению, не могу. Мне срочно нужно быть в гарнизоне. Но я пришлю солдат, и вам помогут.

Он крепко ее обнял и зарылся лицом в ее пыльные спутанные волосы. Было приятно сознавать, что они пахнут подаренными им духами.

– Изабель, обещаю, я приеду вас навестить, как только смогу!

Она продолжала удерживать его со всей силой отчаяния.

– Николя, будьте осторожны! Я… я не хочу, чтобы с вами случилось несчастье…

Он улыбнулся, поцеловал ее в последний раз и с решительным видом отстранился.

– Молитесь за меня, дорогая! Мое сердце желает одного – быть рядом с вами! Я вернусь!

Изабель поблагодарила небеса за то, что все ее родные и любимые живы. Снаряды продолжали сыпаться на город до самого полудня. Масштаб разрушений поражал воображение. Конечно, не обошлось без раненых, однако каким-то чудом никто не погиб. Сегодня Господь сжалился над ними, но как знать, что будет завтра?

* * *

Сотни солдат изнывали от жары в ожидании приказа продолжить движение. Лучи солнца обжигали им лица, отсвечивали от белых офицерских воротничков. Бриз приподнял подол килта Александера – ощущение прохлады было мимолетным, но от этого не менее приятным.

Полк покинул лагерь Монктона в Пуант-Леви и переправился на остров Орлеан. Там солдат погрузили на три сотни лодок и поставили перед ними задачу: захватить редут Джонстоуна, расположенный у подножия скалистой гряды Бопора. Рядовые недоумевали: неужели Вольф снова передумает и откажется от своих планов? На календаре было тридцать первое июля – тридцать шестой день осады. Офицеры почти не скрывали своего разочарования, солдаты изнывали от нетерпения. Вольф, человек по натуре замкнутый и нелюдимый, всегда поступал по-своему и не слушал ничьих советов. И зря, поскольку в данной ситуации генерал, похоже, сам не знал, чего он хочет.

Вокруг лодки плескалась вода, но этот звук тонул в грохоте пушек: уже много часов подряд семьдесят четыре орудия судна «Центурион» и двадцать восемь орудий с «Три-Систерс» и «Рассел» обстреливали редут и траншеи в расчете истощить резервы боеприпасов у противника. Мерное покачивание лодки и убийственная жара навевали на солдат дремоту. Голова Летиции медленно клонилась к плечу, и Александеру пришлось легким пинком призвать ее к порядку. Молодую женщину едва не стошнило, и она сжала губы. Она была очень бледна. Интересно, долго ли ей удастся продержаться в таких условиях? Вот уже полчаса Мунро мерно покачивал ногой, и это движение раздражало Александера.

– Если мы в ближайшее время не высадимся, я описаюсь! – буркнул его кузен.

– Делай свое дело, не стесняйся! – усмехнулся Александер, который испытывал те же самые ощущения. – Но остальное добро прибереги – вывалишь его перед этими размалеванными индейцами!

– Иди к черту с такими советами, Алас!

– Тихо! – громыхнул сержант Кэмпбелл.

Александер прищурился. Отраженный от воды свет слепил глаза. Справа находилась небольшая бухта, но окружали ее отвесные скалы, так что для высадки это место не годилось. Поэтому было решено пристать к берегу возле местечка Сол-де-Монморанси, напротив французских траншей, где их должен был поджидать отряд гренадеров. Несколько дней назад по приказу Вольфа на этом месте были сооружены артиллерийские батареи. Александер посмотрел на редут Джонстоуна на берегу, а затем увидел второй, рядом с ним. Им об этих двух редутах сообщить не сочли нужным… Наверное, потому что второй находился чуть позади первого и его почти не было видно. Издалека доносился перезвон церковных колоколов, призывавших Господа явить канадскому населению свое милосердие.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});