Рейтинговые книги
Читем онлайн Вторая мировая война (Избранные страниц) - Уинстон Черчилль

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 69 70 71 72 73 74 75 76 77 ... 79

x x x

Сталин предложил немедленно передать люблинским полякам "все акции, фонды и всякую другую собственность, которая принадлежит Польше и еще находится в распоряжении польского правительства в Лондоне, в какой бы форме эта собственность ни была, где бы она ни находилась и в чьем бы распоряжении эта собственность ни оказалась в настоящий момент". Он также хотел, чтобы польские вооруженные силы, в том числе военно-морской флот и торговый флот, были переданы люблинским полякам. Это заставило меня выступить с довольно пространной речью. Все бремя лежало на плечах англичан. Когда Польша была оккупирована и они были изгнаны из Франции, многие поляки укрылись в нашей стране. Правительству в Лондоне не принадлежала сколько-нибудь значительная собственность. Я сказал, что, как полагаю, в Лондоне и Канаде находится примерно 20 миллионов фунтов стерлингов золотом. Это золото было заморожено нами, поскольку оно принадлежало Центральному банку ПольГоссекретарь США. ши. Размораживание и передача этого золота Центральному банку Польши должны происходить нормальным образом, как это принято обычно. Оно не является собственностью польского правительства в Лондоне, и последнее не может распоряжаться им. В Лондоне, правда, есть польское посольство, которое может быть предоставлено в распоряжение польского посла, как только новое польское правительство решит направить такового в Англию, и чем скорее это будет сделано, тем лучше. В связи с этим можно спросить, каким образом финансировалось польское правительство в течение пяти с половиной лет своего пребывания в Соединенном Королевстве. Дело в том, что оно пользовалось поддержкой английского правительства. Мы выплатили полякам около 120 миллионов фунтов стерлингов для финансированиях их армии и дипломатической службы и для того, чтобы дать им возможность позаботиться о поляках, нашедших в нашей стране убежище от гитлеровской чумы. Когда мы дезавуировали польское правительство в Лондоне и признали новое, временное польское правительство, было решено выплатить трехмесячное жалованье и уволить всех его служащих. Их нельзя было увольнять без оплаты, и этот расход пал на Англию. Затем я попросил разрешения президента осветить важный вопрос, ибо наша позиция в нем была особой, а именно, вопрос о демобилизации или возвращении на родину польских вооруженных сил, участвовавших вместе с нами в войне. Когда пала Франция, мы эвакуировали всех поляков, которые захотели эвакуироваться - около 45 тысяч человек, - и создали из этих людей и из других, прибывших через Швейцарию и иными путями, польскую армию, составившую в конце концов около пяти дивизий. В Германии находилось около 30 тысяч польских войск, а в Италии - польский корпус из трех дивизий, среди которых происходило брожение умов и которые пребывали в подавленном моральном состоянии. Эта армия, насчитывавшая, включая фронтовые и тыловые части, более 180 тысяч человек, сражалась как в Германии, так и в Италии, проявив исключительную храбрость, и была хорошо дисциплинирована. В Италии она понесла большие потери и удерживала свои позиции с таким же упорством, как и другие войска на Итальянском фронте. Таким образом, здесь была замешана честь правительства его величества. Эти войска храбро сражались бок о бок с нашими в то время, когда не хватало обученных войск. Многие поляки сложили головы, и если бы я даже не дал обязательств на этот счет в парламенте, то мы все равно хотели бы относиться к ним почтительно. Сталин с этим согласился, и я заявил далее, что наша политика состоит в том, чтобы убедить как можно больше поляков, и не только солдат, но и гражданских служащих бывшего польского правительства, вернуться в свою страну. Но нам нужно немного времени для того, чтобы преодолеть стоящие перед нами трудности. За последние два месяца положение в Польше значительно улучшилось, и я от души надеялся на успех нового правительства, которое, хотя и не являло собой всего того, чего мы хотели бы в нем видеть, все же было большим шагом вперед и появилось в результате кропотливой работы трех великих держав. Я сообщил палате общин, что если найдутся такие польские солдаты, которые сражались на нашей стороне и не хотят возвращаться, то мы примем их в Британской империи. Конечно, чем лучше будет положение в Польше, тем больше поляков захочет возвратиться, и было бы хорошо, если бы новое польское правительство гарантировало им средства к существованию и свободу и не преследовало их за их прошлые связи. Я выразил надежду, что с улучшением положения в Польше большинство этих людей возвратится и станет хорошими гражданами страны своих отцов, освобожденной храбрыми русскими армиями. Сталин сказал, что он понимает, какие проблемы стоят перед нами. Мы дали убежище бывшим правителям Польши, и, невзирая на наше гостеприимство, они создали для нас много трудностей. Но лондонское польское правительство все еще существует. У него есть возможности продолжать свою деятельность в печати и другими средствами, и у него есть свои агенты. Это производит плохое впечатление на всех союзников. Я сказал, что мы должны считаться с фактами. Лондонское правительство было ликвидировано в официальном и дипломатическом смысле, но невозможно помешать отдельным его членам жить и разговаривать с людьми, в том числе с журналистами и своими бывшими сторонниками. Кроме того, нам нужно обходиться осторожно с польской армией, ибо если неправильно обходиться с ней, то может возникнуть бунт. Я попросил Сталина доверять правительству его величества в этом отношении и дать нам время. С другой стороны, должно быть сделано все, дабы Польша стала такой, чтобы поляки захотели в нее вернуться. Трумэн заявил, что он не видит коренных разногласий между нами. Я просил дать время, а Сталин обязался отказаться от любых своих предложений, которые осложнили бы проблему. Лучше всего министрам иностранных дел обсудить эти вопросы. Но он выразил надежду, что Ялтинское соглашение будет претворено в жизнь как можно скорее. Сталин затем предложил передать всю проблему министрам иностранных дел. "В том числе и выборы", - сказал я. "Временное правительство никогда не отказывалось провести свободные выборы", - ответил Сталин. На этом закончилось второе заседание.

КОНЕЦ МОЕГО ОТЧЕТА

Этой завершающей конференцией трех держав было суждено создать разброд. Я не пытался описывать здесь все проблемы, которые были поставлены, но не были решены на наших заседаниях. Я ограничился лишь тем, что рассказал, насколько мне было это известно в то время, об атомной бомбе и обрисовал тягостную проблему германо-польских границ. Мне остается упомянуть лишь о некоторых приемах и личных встречах, которые несколько разнообразили мрачную атмосферу споров. Каждая из трех делегаций устраивала приемы для двух других. Первыми устроили такой прием Соединенные Штаты. Когда очередь дошла до меня, я предложил тост за "лидера оппозиции", "кем бы он ни был", - добавил я. Этт ли и всех присутствовавших это очень позабавило. Обед, который дала советская делегация, также прошел в приятной обстановке, и после него был устроен прекрасный концерт, на котором выступали ведущие русские артисты, и прием так затянулся, что я потихоньку улизнул. Мне на долю выпало устроить заключительный банкет вечером 23 июля. Я решил устроить большой прием. Пригласив основных командующих, так же как и делегатов. Я посадил президента по правую руку от себя, а Сталина - по левую. Произносилось много речей, и Сталин, даже не позаботившись, чтобы все официанты вышли из комнаты, предложил провести нашу следующую встречу в Токио. Было несомненно, что Россия вот-вот объявит войну Японии, и ее большие армии уже концентрировались на границе для того, чтобы прорвать значительно более слабый японский фронт в Маньчжурии (14). Для разнообразия мы время от времени менялись местами, и президент сейчас сидел напротив меня. Я имел еще одну весьма дружескую беседу со Сталиным, который был в самом лучшем настроении и, видимо, не подозревал о той важнейшей информации относительно новой бомбы, которую сообщил мне президент. Он с энтузиазмом говорил о вступлении русских в войну против Японии и, видимо, предвидел еще много месяцев войны, которую Россия будет вести во все больших масштабах, ограничиваемых лишь пропускной способностью Транссибирской железной дороги. Затем произошло нечто необычайное. Мой могущественный гость поднялся со своего места и с меню в руках стал обходить присутствующих и собирать у многих из них автографы. Мне никогда и в голову не приходило, что я могу его увидеть в роли любителя автографов! Когда он подошел ко мне, я написал свое имя по его просьбе, и мы, взглянув друг на друга, рассмеялись. Глаза Сталина светились весельем и добродушием. Я уже упоминал выше, что советские представители всегда пили на этих банкетах из крохотных рюмок, и Сталин никогда не изменял этому обычаю. Но сейчас мне захотелось заставить его отойти от этого обычая. Поэтому я наполнил два небольших бокала коньяком для него и для себя. Я многозначительно взглянул на него. Мы одним духом осушили бокалы и одобрительно посмотрели друг на друга. После непродолжительного молчания Сталин сказал: "Если вы сочтете невозможным дать нам укрепленную позицию в Мраморном море, может быть, мы могли бы иметь базу в Деде-Агаче?" На это я ответил лишь: "Я всегда буду поддерживать стремление России иметь свободу на морях в течение всего года".

1 ... 69 70 71 72 73 74 75 76 77 ... 79
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Вторая мировая война (Избранные страниц) - Уинстон Черчилль бесплатно.

Оставить комментарий