Мир Аматорио. Доверие - Мари Мур

к Джеймсу.

По правде говоря, вчера мой план казался мне гениальным. Особенно на нетрезвую голову. Но сегодня я понимаю, что в нем слишком много неточностей.

Итак, я задумала встретиться с Уильямсоном и заявить, что нашла жертву его изнасилования. В ночь Хэллоуина Джеймс признался мне, что когда-то воспользовался девушкой, когда та была без сознания. Мерзкий ублюдок.

На самом деле я не знаю, кто эта девушка. Это попросту блеф. Но я сделаю вид, что во всех деталях знаю о тайне Джеймса. И если он не оставит меня в покое, то все узнают, что он насильник. После таких новостей на его гоночной карьере можно будет поставить крест. И мне хочется верить, что Джеймс испугается такой перспективы.

Я закрываю за собой дверь в свою спальню. Если бы кто-нибудь увидел меня в этот момент, то решил, что я спустилась в преисподнюю. Можно с легкостью прочитать на моем лице смесь отвращения и тревоги. Я больше не могу спокойно находиться в своей комнате после того, как здесь побывал Джеймс.

Поэтому я как можно скорее переодеваюсь и с остервенением хватаю запятнанную простынь, до сих пор лежащую в углу спальни. Иду на улицу и выбрасываю ее в мусорный бак. И только после этого собираюсь отправиться к больному ублюдку.

Однако даже у такого больного ублюдка есть сотни тысяч подписчиков.

В наше время информацию о человеке можно легко узнать из соцсетей. Его привычки, предпочтения, в каком ресторане он любит ужинать, в каких местах бегает по утрам, и так далее. Надеюсь, что мне повезет, и я выясню что-нибудь полезное.

А если не выясню, то поищу среди подписчиков Уильямсона какую-нибудь сумасшедшую фанатку. Ту, которая знает обо всех любимых местах своего кумира и поделиться ими с такой же безумной фанаткой. То есть, со мной.

Я беру телефон и смотрю на дисплей. Ни одного пропущенного от Десмонда или от моего брата. Наверное, они думают, что я все еще сплю после вчерашнего. Что ж, пускай.

Я захожу на профиль Уильямсона и просматриваю его истории. Фотографии выложены сегодняшним утром. На первом снимке изображена машина экстренной помощи, а на втором несколько парамедиков, везущих каталку. Но на фото не видно того, кто лежит на носилках. Перехожу к следующему снимку, и на нем висит предупреждение о том, что кадр содержит контент с изображением насилия и жестокости, который может шокировать или вызвать расстройство.

Мне не удается посмотреть фотографии из-за ограничения сайта, и я открываю последний сегодняшний пост. В нем кратко написано, что известный гонщик и бывший призер Ф-1 доставлен в госпиталь в крайне тяжелом состоянии.

Потирая лоб, я качаю головой. Странно. Это же далеко не свежие новости. Прошло больше месяца с тех пор, как Джеймса увезли в больницу после того, как в него выстрелила Грейс. Тогда, для чего размещены снимки месячной давности в настоящее время? Может быть, это какой-то пиар ход?

Я хочу прочитать комментарии, чтобы выяснить подробности. Но на экране высвечивается входящий вызов от Кэша, и я отвечаю на звонок.

– Привет, – я стараюсь сделать свой голос сонным на тот случай, если рядом с Кэшем находится Десмонд.

– Кристи, мне нужна твоя помощь.

Слышать свое имя от Кэша вместо "Жасмин" непривычно и… заставляет меня нервничать. Кроме того, я чувствую его беспокойный тон даже сквозь динамик.

– В чем дело? – спрашиваю я.

– Ты можешь сейчас со мной встретиться?

– Да, – отвечаю я, совершенно позабыв о Джеймсе.

***

Я нажимаю на кнопку разблокировки, и красный «Mercedes» отзывается характерным писком. Открыв дверь, я проскальзываю на водительское место и мельком оглядываю улицу, на которой за ночь успели вырасти сугробы.

Снег продолжает идти, фасады соседних домов украшены рождественскими венками, вдоль подъездных дорожек стоят фигуры оленей и снеговиков. Мне не верится, что вся предпраздничная эйфория может сосуществовать с тем кошмаром, который никак не хочет уходить из моей жизни.

Заведя машину, я отъезжаю от заснеженного бордюра и весь путь шиплю под нос ругательства в адрес слишком медлительных водителей. В другое время и при других обстоятельствах я бы непременно насладилась своей первой поездкой.

«Mercedes» едет плавно, приятный рокот его мотора ласкает уши, в салоне тепло и пахнет новенькой кожей. Аудиосистема тихо играет расслабленный фолк, но я с напряжением цепляюсь в руль побледневшими пальцами.

Мне нужно добраться до «Copley Place» за полчаса. Ровно столько дал мне Кэш, чтобы доехать и забрать его оттуда, так как этот раздолбай уже успел выпить с утра. Он больше не сказал никаких деталей, кроме того, что это "охеренно важное дело".

И если это его очередной розыгрыш, что-нибудь в пугающем духе Аматорио, то я убью младшего брата своего парня прямо на месте.

– Жасмин, ты уже выехала? – спрашивает он по громкой связи.

– Да, скоро буду, – я сигналю машине, которая перекрыла мне проезд.

– Я буду ждать тебя на подземном паркинге, чтобы не терять времени.

– Что случилось? К чему такая спешка? – спрашиваю я, когда стоящая впереди машина наконец отъезжает, чтобы пропустить меня.

– Жасмин, просто продолжай ехать и не отвлекайся от дороги. Все вопросы позже.

С этими словами он отключается, а я сильнее давлю на газ, чтобы ускориться. Если я получу штраф за превышение скорости, то его будет оплачивать Кэш.

Спустя некоторое время я перемещаю взгляд с дороги на часы на приборной панели. Я добралась до «Copley Place» быстрее, чем за полчаса, и у меня еще пятнадцать минут в запасе. Я занимаю парковочное место на подземной стоянке торгово-развлекательного центра и кручу головой по сторонам в поиске Кэша. Его нигде не видно, и я пытаюсь до него дозвониться. Но у меня ничего не выходит. Мобильная связь здесь отсутствует, и я решаю дождаться Кэша у входа перед паркингом. Возможно, там будет ловить сигнал связи.

Вылезаю из машины с телефоном в руках и иду по проходу между автомобильным рядом и стеной паркинга. Внезапно надо мной гаснет свет. Оставшись в тени, я замираю на месте и поднимаю глаза, увидев потухшую длинную светодиодную лампу. Интересно, она перегорела случайно