Не уходи - Маргарет Пембертон

— Это все потому, что ты у меня болтушка, дорогая. — Лизетт крепко обняла дочь. — Смотри! Видишь белые скалы? Это Франция. Мы почти дома!

Люси с любопытством посмотрела на мать.

— Но мы же только что уехали из дома, — заявила она, следуя детской логике. — И долго не вернемся туда. До конца лета.

Лизетт ухватилась за поручни, глаза ее сияли.

— Это мой дом! — восторженно воскликнула она. — Это Франция!

* * *

Лизетт поразило, что отец так сдал. Он сгорбился, походка и движения стали неуверенными.

— Ох, как же хорошо оказаться дома, папа! — Лизетт присела на подлокотник кресла, в котором расположился граф, и нежно обняла его за плечи. — Почему Сан-Франциско так далеко отсюда?

Граф прижал ладонь дочери к своей щеке. Он очень радовался, что Лизетт снова дома, а по саду и замку с криками бегают его внуки.

— Люк, Анабел и Мелани приехали пять дней назад, — улыбаясь, сообщил он. — Люк выглядит настоящим англичанином: всегда в темном костюме, белой сорочке и строгом галстуке в крохотную крапинку. — Граф хмыкнул. — А распаковав багаж, надевает свитер с высоким воротом и просторные брюки. Черный же костюм висит в шкафу до дня возвращения в Англию.

Лизетт с нетерпением ждала встречи с Люком. Шесть лет их письма пересекали Атлантический океан. Люк писал Лизетт и Грегу, а Лизетт — Люку и Анабел. Однако оба понимали, что это только дань вежливости. На самом деле ни Грега, ни Анабел эта переписка не интересовала. Люк рассказывал о своих регулярных посещениях Вальми, о новостях в Сент-Мари-де-Пон, о здоровье старика Блериота, о делах мадам Пишон. Лизетт в основном писала о Доминике и Люси, но о сыне — гораздо чаще. Не потому, что она любила сына больше. Лизетт обожала дочь, но только с Люком она могла откровенно говорить о Доминике. Лизетт сообщала, как он выглядит, рассказывала о его успехах, и при этом ей незачем было лгать, что сын похож на Грега. С Люком она обходилась без этой лжи. Ведь Люк уже много лет был ее лучшим другом.

* * *

А Люк сгорал от желания увидеть Лизетт. Шесть лет! Боже! Как он выдержал это? Нет, больше терпеть он не намерен. Недавно Люк стал председателем правления компании «Джонсон-Матти-адвертайзинг». Поскольку же отделение компании находилось в Лос-Анджелесе, Люк решил, что найдет причины для регулярных посещений западного побережья Америки.

К приезду Лизетт он опоздал на несколько минут, потому что Анабел уже в десятый раз попросила его натянуть сетку на теннисном корте, где могли бы играть взрослые и дети.

— Она пошла поздороваться с отцом, — мягко сказала Анабел. — Грег в библиотеке, пьет с Элоизой кальвадос. Доминик повел Мелани на прогулку, Люси спит.

Правила хорошего тона требовали, чтобы Люк отправился в библиотеку и поздоровался с Грегом. Но ему этого не хотелось. Грег подождет. Перепрыгивая через две ступеньки, Люк поднялся по лестнице, пробежал по галерее, снова спустился на первый этаж и остановился в коридоре, с нетерпением ожидая, когда Лизетт выйдет из комнаты, служившей Анри де Вальми спальней и гостиной.

И как только Лизетт появилась в коридоре, Люк понял, что его ожидания были не напрасны. Ей исполнилось двадцать семь, уже не девушка, а молодая женщина. Аккуратный узел волос, собранных на затылке, подчеркивал изысканную форму маленьких ушей и великолепные аметистовые глаза. На Лизетт был льняной костюм кремового цвета, светлая шелковая блузка и открытые босоножки на высоком каблуке. От нее исходил тот нежный аромат духов, который Люк помнил все эти шесть лет.

— А я уже начал думать, что вы потонули, пересекая Ла-Манш. — Положив ладони на плечи Лизетт, Люк залюбовался ею.

Она рассмеялась, радуясь тому, что снова видит Люка, хотя его откровенная страсть всегда смущала ее.

— Но мы не опоздали, Люк. Пароход причалил два часа назад.

— Ты опоздала на шесть лет, — заметил он и наклонил голову, чтобы поцеловать Лизетт.

Она резко повернула голову, и его поцелуй пришелся в щеку, а не в губы.

— Мы друзья. — Лизетт высвободилась. — Друзья, Люк, а не любовники. Прошу тебя, не омрачай мой приезд домой.

— Ты счастлива с ним? — спросил Люк. — Ты все еще любишь его?

Лизетт проще было ответить на второй вопрос, чем на первый.

— Да, я все еще люблю его, — ответила она, глядя Люку в глаза. — И всегда буду любить.

— И ты счастлива? — не сдавался он. — Грег уже знает? Ты сказала ему?

Лизетт, покачав головой, пошла к лестнице.

— Я ничего ему не сказала, Люк. Прошло слишком много времени. Сейчас я уже не могу рассказать Грегу правду.

— А Доминик? — настаивал Люк, терзаясь мыслью о том, что через несколько минут ему придется «делить» Лизетт с ее матерью, с детьми, с Грегом. — Неужели у тебя нет желания рассказать сыну о Дитере? Разве ты не хочешь, чтобы Доминик знал, кто его отец?

Увидев боль в глазах Лизетт, Люк понял, что слова его попали в самую точку.

— Он мог бы узнать, если бы ты не боялась того, что Грег бросит тебя.

Лизетт обернулась и со злостью посмотрела на Люка:

— Да, я боюсь, что Грег бросит меня! Потому что люблю его! И не представляю себе жизни без него! Пойми наконец: я готова заплатить любую цену, лишь бы Грег любил меня!

В ее голосе было столько страсти, что Люк понял — он проиграл битву за Лизетт.

— Что ж, тогда и говорить не о чем. — Он повернулся и пошел в другую сторону. Лизетт бросилась за ним и схватила за руку.

— Не глупи, Люк! Мне так хотелось снова увидеть тебя, увидеть, как Мелани и Люси играют вместе! Прошу тебя, не будем ссориться.

Сознавая свое поражение, он с раздражением посмотрел на Лизетт. С лестницы донеслись детские голоса.

— Прошу тебя, Люк, — умоляюще повторила Лизетт.

Пожав плечами, Люк печально улыбнулся:

— Ладно. Ты победила. Будем союзниками.

Лизетт рассмеялась, взяла его под руку, и они спустились по лестнице вниз, где их ожидали дети, Анабел, Грег и графиня.

— Теперь буду говорить только по-французски, потому что я во Франции, — заявил Доминик.

— А я тоже хочу говорить по-французски, — поддержала его Мелани, с восхищением глядя на Доминика. — Мама, ты позволишь мне говорить по-французски? Что такое «по-французски»? Это хорошо? Люси умеет так говорить?

— Уверена, что Люси немного говорит по-французски, — ответила Анабел. — Но может, для начала ты пойдешь со мной в ванную и вымоешь руки и колени? Где ты так перепачкалась?

— Я гуляла с Домиником. Мы нашли так много красивых мест и…

— Простите, — сказала Анабел, — но я должна отвести ее в ванную. Господи, как же она перепачкалась! А ведь я выпустила Мелани из виду всего на несколько минут.

Грег усмехнулся, наблюдая, как Анабел повела упиравшуюся Мелани туда, где ее ожидали мыло и вода.