«Если», 2001 № 02 - Журнал «Если»

— Очень удобно под обратный хват, — демонстрирую, как лучше всего держать мой ножик. — Вы обратите внимание на ударный наконечник, сэр!

Все, это момент истины. Эльфы ножами только фехтуют, лезвием от себя. Либо Арчер сейчас наглеца на куски порвет… Либо не порвет. Что почти наверняка означает: он меня берет помощником. То, как я поймал нож, его поразило. И даже восхитило чуток.

— Нет, вы только послушайте — под обратный хват! — возмущается эльф. — Так держат оружие только идиоты и дикари! Сейчас увидишь! Сейчас я тебе покажу один прием, и ты забудешь про обратный хват до конца своих дней!

Арчер пружинисто вскакивает, поворачивается ко мне спиной и почти бежит к одной из дверей. Роняю нож под ноги, и он бесшумно падает на толстый ворсистый ковер.

Забавно, а я ведь до сих пор ничего до конца не решил. У меня все еще есть выбор. Наверное, подействовало то, как я унижался перед Арчером и как он мне отвечал. Примерно в таком же ключе со мной разговаривал мой иррэйнский учитель. Хорошо, что он не Арчер.

У меня остается выбор, пока рука тянется за пистолетом. Есть какая-то возможность решать, пока разгоняются до полной мощности все резервы — я ведь не могу сейчас кастовать защиту. И остается крошечный шанс не вступать в конфликт, пока точка прицеливания движется к спине Арчера.

И не остается никаких шансов, когда до Арчера доходит: его обманули. Даже страшнее — предали. Все это время — меньше секунды, — он сомневался. Не хотел верить, что в моей руке пистолет. Ждал от меня накастовки защитных полей. Думал, ему померещилось. И тут дуло уперлось черным глазом ему в поясницу.

Мы стреляем одновременно, я — пулей, он молнией, которая вырывается у него между лопаток. Молния бьет мне в переносицу и уходит куда-то внутрь. Почти не чувствую ее. Арчер не захотел тратить на меня силы попусту, молния слабая. Ну, я-то сегодня против обыкновения не жадный.

Я всаживаю эльфу в позвоночник около двадцати пуль, из Арчера летят клочья, и он пашет носом по ковру через всю гостиную. Вскакиваю, подбегаю ближе и остальными пулями разношу вдребезги его голову. Есть! И наконец-то можно по-нормальному кастовать. Здесь хорошая звукоизоляция, но лучше перестраховаться. Накладываю сильнейший пассивный «чарм» аж на три этажа. И падаю.

Молния скачет внутри моего тела, то она в пятках, то в душе, и повсюду делает мне больно. По-моему, это не опасно, я сейчас экстремально силен, она просто жалит, но не ранит. Только больно очень. Кажется, волосы у меня стоят дыбом. Я катаюсь по ковру с диким ревом и стараюсь выдрать эту заразу из себя.

Обезглавленный и продырявленный, Арчер умудряется конвульсивно подергиваться. От себя добавлю — отвратительно подергиваться. Случайно вижу это мутными от боли глазами, и меня начинает рвать. Поскольку я все еще кувыркаюсь по полу, можете себе представить, на что я становлюсь похож.

Через полминуты меня отпускает. Первым делом ползу к своему пистолету, скорее инстинктивно, чем сознательно. Я до сих пор боюсь Арчера. Его тело застыло в странной позе, как будто он пытался встать, опираясь на ноги и то, что осталось от головы. Над ним разлилось в воздухе и медленно затухает холодное сияние. Хватаю было пистолет, но тут вижу свои руки и вообще себя… Одежда в беспорядке, дико перепачкана, а на груди еще и зверски изодрана. Это я молнию наружу тащил. Ф-фу…

Неожиданно принимаюсь идиотски хихикать. Потом ржать. Лежу на спине и дико хохочу. Истерика, наверное. Потом наступает какое-то легкое умопомрачение — «отходит» стимулятор, отработав положенный срок. И дальше я некоторое время действую как в тумане.

Полуэльфы лежат по углам и не шевелятся. Ну, им еще долго так валяться. Жаль, нельзя сунуть в руки одному из них мой «глок», вызвать ментов и уйти. Я сейчас так слаб, что более или менее зачармить охрану гостиницы смогу, но вот стереть из их памяти свою физиономию — увы. И вообще, мое участие в бойне слишком очевидно. Потом, я скорее удавлюсь, чем брошу свое оружие. Я привык к нему, люблю его и не передаю недостойным даже на хранение.

Короче, я вышел на тропу войны. Откопал свой томагавк — головы рубить всяким эльфийским лучникам. И эльфийским магам. Не хрена им тут. Того-этого. Эльфы должны уйти. А орки местные рано или поздно ассимилируются. И тогда человечество наконец-то двинется по собственному пути.

Я-то не доживу, но это мой выбор.

Ванная комната в номере у покойника Арчера роскошная. И непонятно большого метража. Кое-как привожу себя в относительный порядок. Но все равно видок кошмарный. Леха моего роста, с трудом вытряхиваю его деревянное тело из костюма. Переодеваюсь, забираю свое оружие, раскладываю по карманам вещички, снова иду в ванную, гляжусь в зеркало. Глаза дикие. Просто эльфийские глаза. Смотрю в них и чувствую: мне чего-то не хватает. Естественно. Достаю пакетик со стимулятором. Принимаю дозу. И на этот раз организм усваивает ее легко, так, как надо. Меня не глючит, вообще ничего особенного со мной не происходит, только сила, невероятная силища растекается по жилам. Не физическая сила, ментальная, страшнее которой нет.

Пор-р-рядочек! Ну-с, теперь можно и гульнуть слегка, отпраздновать. Пока иду по бесконечному санузлу к двери, ведущей в гостиную, взгляд цепляется за унитаз. Сложная ассоциация выводит меня ни больше, ни меньше на Ваню Колдуна. Достаю мобильный, набираю его номер. Ваня отзывается, он все еще живой.

— Привет, — говорю, — Колдун.

— Ох, ну, как у тебя дела?

— У меня отлично. И у тебя, кстати, тоже.

— Ой, правда?! Не может быть!

Как ребенок, право слово.

— Слушай, Ваня, — говорю. — Ты драконьей кровью уже натерся?

— Да нет еще… — Колдун сопит и мнется.

— И очень хорошо, что нет. Спусти ее в унитаз.

— Она что, испортилась уже? — расстраивается жадный Ваня.

— Она такая с самого начала была. Видишь ли, Колдун, я ее отравил.

— Чего-о?! Как?! За… За… Зачем?!

— Да не люблю я бандитов. Ну, будь здоров.

Колдун что-то умоляюще кричит в трубку, но я отключаюсь.

На душе наконец-то легко, светло, и ничто меня не беспокоит.

В прихожей висит большое зеркало, и, прежде чем выйти из номера, я зачем-то гляжусь в него.

Ну, хороши глаза! Совершенно эльфийские.

Глаза абсолютно свободного человека.

Литературный портрет

Евгений Харитонов

Мастер провокаций

Возможно, что заголовок получился вызывающий и отчасти смахивающий на ярлык. Однако читатели, наблюдающие за творческой эволюцией Олега Дивова и следящие за жаркими дискуссиями вокруг его последних книг, поймут, что критик не слишком преувеличил, озаглавив таким образом литературный портрет московского фантаста.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});