Отголоски судьбы (СИ) - Букия Оксана

Нет, они мстили за обман. Димостэнис это понял, но он должен был защищать своих людей. И если потребовалось бы повторить, он сделал бы это снова, не раздумывая. Слишком большая ответственность лежала на нем, чтобы холить и лелеять свой открывшийся дар.

— Что прикажете делать дальше, сэй?

Дим огляделся вокруг. «Летуны», выписывая лихие виражи, расстреливали из арбалетов противника. Каждый болт находил свою цель. Благо мишеней внизу было предостаточно.

— Продолжайте в том же духе. Единственное, лейтенант, если увидите угрозу на досягаемой для обстрела высоте, не рискуйте понапрасну. Поднимайтесь вверх и уходите, — и, видя, как упрямо сверкнули глаза Стэла, добавил: — это приказ. Грегори, вы сами сказали, что одно из преимуществ нашего войска — возможность вести бой с воздуха.

— Наше преимущество вы и то, что вы умеет творить со стихиями, — тихо произнес «летун».

Димостэнис резко обернулся, не сумев сдержать эмоции. Сколько аров он слышал совсем другие слова.

— С вашим появлением в Эшдаре все пошло по-другому.

— Наше превосходство в том, что мы защищаем свои дома и свою землю. И, кстати, это еще не победа.

С этими словами он спикировал вниз, уводя ярха в самую гущу событий. Оказавшись над самой землей, Димостэнис спрыгнул, отпустив Хоруна набираться сил и залечивать раны.

Противник уже успел прийти в себя и сейчас на месте разрушенной крепости развернулся беспощадный бой. Обе стороны дрались яростно, со злобной решимостью. В клубах пыли и гари мелькали ожесточенные лица и гневно сверкающие глаза. Звон мечей, глухой стук таранов, предсмертные и торжествующие крики. Все смешалось в единый клубок боли, отчаяния, смерти.

Дим принял первого выскочившего на него врага на острие меча. Осел другой, держась за вспоротый живот, еще один замер, хватаясь за страшную рану на шее. Мастер боя подхватил с земли еще один более короткий клинок, усиливая смертоносность своих атак.

Теперь уже два меча в его руках сплетали в воздухе разрушительный узор, неся смерть всему, до чего могли дотянуться. Клинки то зависали в воздухе, выбирая цель, то обрушивались вниз, скользили вбок, разбрызгивая теплую кровь мятежников.

Нескончаемые сэты криков, боли, страха, ненависти и жестокости. Ладони скользили по мокрым от крови рукоятям мечей. Кровь заливала глаза, сердце, душу. Казалось, что даже снег уже никогда не будет белоснежным.

Среди пелены этого кровавого безумия мелькнуло знакомое лицо.

Виррон Диксеритти.

Вот кто развязал эту бойню. Тварь.

Дим резко крутанулся вокруг себя, меняя направление своего движения. Он сам будет сдирать с него кожу, полоску за полоской пока тот не скажет, зачем ему это надо, и кто стоит за ним.

Диксеритти тоже увидел его, обнажил зубы в хищном оскале и ринулся на встречу. В одной его руке сверкал обоюдоострый длинный клинок, во второй он зажимал секиру. Со звоном скрестились мечи. Сила удара, наполненная ненавистью, была такова, что оба отскочили назад, злобно глядя друг на друга.

— Я убью тебя, шакт, — прохрипел Диксеритти, — как ты привык это делать.

— Попробуй, мразь.

Виррон яростно бросился вперед, занося секиру и держа меч на уровне пояса. Дим уклонился от топора, отбил атаку клинка собственным мечом. Диксеритти более массивный и тяжелый, выше на полголовы, сжав зубы и неутомимо работая руками, наседал на своего врага. Однако, как бы ни был он быстр и силен, его клинки всегда встречали лишь сталь противника, высекая яростные искры. Более проворный и стремительный, тот приседал, изворачивался, нырял в сторону, уклоняясь от страшных ударов меча, жаждущего его крови.

Диксеритти разъяренный своими неудачами обрушивал шквал ударов на словно танцующего противника. Наконец тот поскользнулся на мокрой от крови земле и сбился с темпа. Виррон не замедлил воспользоваться неудачей врага и, сократив дистанцию между ними, размахнулся секирой, слишком поздно заметив насмешку в серебристых глазах. Дим упруго, словно сжатая пружина, распрямился, с хрустом врезая крестовину меча ему в челюсть. Голова Диксеритти резко мотнулась назад, а в следующее мгновение он потерял секиру вместе с двумя пальцами. Зарычал от боли, но сразу сильный удар ногой в живот заставил его отступить назад, потом еще один по лицу, по голове, по груди. Он выронил меч из ослабевших пальцев, упал на колени, склоняя голову и подставляя шею под последний удар меча.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Дим пнул его ногой в плечо, повалив на землю лицом вниз. Прыгнул сверху, жестко схватил за волосы, прижимая к земле.

— Хотел крови шактов, тварь? — злобно прошипел он на самое ухо. — На! Глотай! Жри! — он давил сильнее и сильнее, пока не почувствовал конвульсии удушья и ослабил хватку, поднимая лицо врага и давая сделать ему глоток воздуха. — Вашей крови, смертный, пролилось не меньше. Я надеюсь, ты хоть счастлив? Потому что это будут твои последние мены радости.

И снова ткнул носом в расползающуюся грязь.

— Или ты убиваешь просто так? Может ради удовольствия?

— Ты — убийца, — прохрипел Виррон, когда одаренный вновь поднял ему голову, давая хлебнуть глоток ускользающей жизни, — убиваешь невинных…

Дим не дал ему договорить, вновь припечатав к земле. Уже не зная, хочет ли он отпускать.

— Ты мне все расскажешь, — он поднялся на ноги, так же за волосы, поднимая свою жертву, — будешь говорить и умолять, чтобы я тебя слушал.

Невидимая волна подняла его воздух и отбросила назад. От удара о землю потемнело в глазах, и он почти потерял сознание. Очнулся. Поднялся на колени, сплевывая кровь с разбитых губ.

Над головой раздался лязг металла. Он повернулся, увидев нескольких защитников крепости, скрестивших мечи с мятежниками, давая ему время прийти в себя. Димостэнис протянул руку, нащупывая выпавшее оружие. Поднялся на ноги, шатаясь из стороны в сторону.

Он видел, как Диксеритти подняли с земли и понесли к скалам.

— Нет, — прохрипел он, делая шаг вперед, — нет, нет, нет! Он мне нужен!

Чья-то рука схватила его за рукав куртки.

— Сэй, они тащат нас за собой. Скорее всего, там ловушка.

— Дарис, они пользовались во время боя силой Шакти? — тяжело дыша, Димостэнис оперся на крестовину меча, воткнутого в землю.

— Нет, — тот покачал головой, — в самом начале наши использовали силовые формулы, но здесь все выжжено.

— Командуйте отступление, капитан. У них полные сил шакты, они нас сотрут в порошок. К тому же мы свою миссию выполнили.

Дарис повернулся к рядом стоящему сотнику, транслируя приказ. Тот кивнул и побежал дальше, передавая распоряжение начальства. Воины, огрызаясь от уже не столь яростных атак врага, стали выстраиваться ровными рядами. Первыми отходила легкая маневренная пехота, следом лучники, их прикрывали хорошо защищенные воины, закрытые тяжелыми щитами.

Мятежники остановились у разрушенной стены. Измотанные и обессиленные они не решались преследовать более сильного врага.

Упругая волна, переливающаяся всеми цветами стихий, ударила в самый центр шеренг. Первые отряды отбросило назад под ноги вторым. Полетели деревянные щепы от раздробленных щитов. Тяжеловесные воины, закованные в железо, не смогли подняться быстро и почти два десятка энергетических копий, врезавшись в самую гущу свалки, легко нашли своих жертв.

За первой пришла вторая волна, а за ней новый залп копий.

Димостэнис в беспомощном отчаянии смотрел, как за несколько мен было уничтожено почти полсотни его людей.

— Все, у кого осталось хоть немного силы Шакти на первые линии, — кричал он, выставляя щит, переплетая его с линиями формул уже подоспевших шактов.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

В самом начале боя защитники Эшдара довольно активно использовали свой дар, внося смятение в ряды врага. Теперь обессиленные они не могли дать достойный отпор. Третью волну отбили. Однако Димостэнис понимал, что их сил не хватит, чтобы прикрыть отход всей армии.

Тем более все нападающие шакты были проводниками. Иланди видел, как они ловко манипулируя силами стихий, используют их напрямую, не транслируя в хьярт. От того их плетения создавались так быстро и были столь разрушительны.