Галактика Интернет - Мануэль Кастельс

(6) В посткризисный период, при наличии широких сегментов населения, не способного реализовать себя в продуктивном, конкурентоспособном секторе экономики, кое-кто пытается проверить на практике новую разновидность глобализации: глобальную криминальную экономику,основывающуюся на транснациональных сетях, занимающихся каким-либо видом незаконной торговли, который может приносить прибыль (нередко -— с использованием Интернета), а также электронным отмыванием денег на финансовых рынках. Глобальная криминальная экономика проникает в политику и государственные институты, дестабилизирует общество, развращает и дезорганизует государственную власть во многих странах мира — и не только в случае обычных подозреваемых.

(7) Испытывая сильнейшее давление сверху и снизу и постепенно лишаясь поля для маневра в рамках глобализированной системы, государственная власть переживает глубокий кризис легитимности. Так, согласно результатам глобального опроса общественного мнения, проведенного институтом Гэллапа для ООН в 1999 году, две трети респондентов считали, что управление их страной осуществляется не по воле народа (Аппап, 2000). Ослабление политических институтов сокращает возможности общества по корректировке и нейтрализации негативных воздействий, порождаемых переходом к новой технико-экономической системе, тем самым способствуя усилению эффекта таких воздействий.

(8) В крайних случаях кризис легитимности и политическая дезинтеграция порождают крупномасштабный бандитизм и гражданские войны, которые порой приводят к массовой бойне, исходу сотен тысяч беженцев, голоду и эпидемиям. Подобная ситуация была типична для Африки, однако в момент написания этих строк такая значимая на международной арене страна, как Колумбия, переживала нечто похожее на бесконечную гражданскую войну между представителями различных группировок, Перу и Эквадор испытывали потрясения, вызванные крахом своих политических режимов (в надежде на лучшее будущее), Индонезия находилась на пороге тотальных региональных войн, а законно избранный президент Филиппин был вынужден уйти со своего поста, когда выяснилось, что он являлся «королем королей игорного бизнеса».

Может показаться, что все это имеет мало общего с цифровым разрывом и, собственно говоря, с Интернетом. Однако это именно то, на что я хочу обратить особое внимание. Способность основанной на Интернете экономики и поддерживаемой Интернетом информационной системы объединять сетью сегменты различных обществ по всему миру позволяет связать между собой основные узлы в виде динамичной планетарной системы, при этом игнорируя те сегменты обществ и те места действия, которые представляют мало интереса с точки зрения создания стоимости. Однако эти отвергнутые элементы располагают возможностью контролировать население и местные ресурсы в своих странах, а также свои политические институты. Поэтому элиты пытаются использовать свое господство над людьми и территориями для обеспечения глобальных сетей денег и власти доступом ко всему тому,что еще осталось ценного в данной стране, в обмен на подчиненное участие этих элит в таких глобальных сетях. Что касается людей, которые в ходе данного процесса маргинализуются, то они стремятся использовать целый ряд стратегий, причем не обязательно несовместимых. Они продолжают существовать в условиях неофициальной экономики на локальном уровне. Они пытаются конкурировать в глобальных масштабах на базе сетей криминальной экономики. Они мобилизуются для заимствования ресурсов у глобализированных местных элит, оказывая давление на эти элиты с целью совместного использования выгод, извлекаемых из их участия в глобальных сетях. Или же они мобилизуются для создания своего собственного органа, посредничающего с глобальной системой, бросая вызов государству либо путем отделения, либо путем правопреемства.

Главный цифровой разрыв измеряется не количеством подключений к Интернету: он определяется последствиями как подключения, так и отсутствия такового. Ибо Интернет, как было показано в настоящей книге, это не только технология. Это и техническое средство, и организационная форма, распределяющая информационные возможности, генерацию знаний и способность организации сетей по всем областям деятельности. Таким образом, развивающиеся страны оказались в запутанной ситуации. С одной стороны, отключение от Интернета либо поверхностное подсоединение к Сети равноценно маргинализации в условиях глобальной сетевой системы. Дальнейшее развитие без Интернета — это все равно что индустриализация без электричества в промышленную эпоху. Поэтому часто звучащее утверждение о необходимости начать с «реальных проблем третьего мира» (подразумевается под этим здравоохранение, образование, водо- и электроснабжение и т. п.), прежде чем переходить к Интернету, демонстрирует полное непонимание существующих проблем развития. Ибо без базирующихся на Интернете экономики и системы управления у любой страны будет мало шансов создать ресурсы, необходимые для покрытия связанных с ее развитием потребностей на постоянной основе — постоянной в экономическом, общественном и природоохранном отношении.

За неимением глобальной экономической и технической интеграции стран мира было бы целесообразно рассмотреть альтернативные модели развития, менее техноемкие и, быть может, характеризующиеся более низкой продуктивностью и не столь быстрым совершенствованием материалов, однако более близкие истории, культуре и природным условиям каждой из стран и, возможно, способные в большей степени удовлетворить большую часть их жителей. Но для такого рода безмятежных размышлений уже слишком поздно. Основанные на Интернете экономика и информационная система, развиваясь со скоростью Интернета, уже включились в траекторию развития с ограниченным выбором. Если не принимать в расчет возможность глобальной катастрофы, представляется маловероятным, чтобы существующие в мире общества свободно реализовывали нетехнические формы развития — в числе прочих причин потому, что интересы и идеология элит глубоко коренятся в действующей модели развития. И в случае выбора в пользу участия в глобальных сетях логика Интернет-производства, конкурентной борьбы и управления становится необходимым условием будущего процветания, свободы и независимости.

Однако это может также обернуться кризисом и маргинализацией, в пользу чего говорит приведенная мною выше аргументация. Действительно, опыт первых лет эпохи Интернета указывает на возможность именно такой перспективы, однако она является следствием развития не Интернета самого по себе, а цифрового разрыва, образовавшегося между индивидуумами, фирмами, государственными институтами, регионами и обществами, располагающими материальными и культурными предпосылками для существования в условиях цифрового мира, и теми, кто такими предпосылками не располагает либо не желает адаптироваться к скорости происходящих изменений. В сложившейся ситуации сетевая логика опирающейся на Интернет глобальной системы «сканирует» планету в поисках благоприятных возможностей и связывает между собой все то, что ей требуется для достижения запрограммированных целей, — и только то, что ей действительно необходимо. При этом происходит фрагментация обществ и государственных институтов, сопровождающаяся динамичным процессом объединения в сеть высоко оцениваемых фирм, торжествующих индивидуумов и остающихся на плаву организаций.

Разумеется, эти процессы в конечном итоге обусловливаются человеческой деятельностью, так что их можно обратить вспять или изменить. Однако это не только вопрос знания и политической воли, хотя данные факторы и являются необходимыми условиями для любого альтернативного образа действий. Все зависит от масштабов цифрового разрыва в каждой стране, от способности воспроизводить процесс социального обучения параллельно с построением информационной и коммуникационной технологической инфраструктуры. Это зависит и от организационных возможностей экономики, от качества рабочей силы, от наличия общественного консенсуса, базирующегося на социальном перераспределении, и от образования легитимных политических институтов, имеющих локальное происхождение, но способных управлять в глобальных масштабах. Наконец, это зависит от способности отдельных стран и общественных деятелей адаптироваться к скорости Интернета в процессе происходящих изменений. Усугубление вышеупомянутых тенденций ведет к расширению цифрового разрыва, разрыва, который в конечном итоге может вовлечь мир в череду многомерных кризисов. Новая модель развития требует преодоления планетарного цифрового разрыва одним прыжком. А для этого необходима основанная на Интернете экономика, обладающая способностью самообучаться и генерировать знания, располагающая возможностью функционировать внутри глобальных сетей создания стоимости и получающая поддержку со стороны легитимных и эффективных политических институтов. И в общих интересах человечества, чтобы такая модель появилась, пока еще есть время.